Весна пацифизма: молчаливое разочарование

Когда в мире уже мало кто сомневается в проведении войны против Ирака, когда отсчет довоенного времени начали вести уже не неделями, а часами, общественное сопротивление планам Соединенных Штатов и Великобритании стало до неузнаваемости малым. Месяц назад мирные демонстрации назвали наиболее массовыми со времени пацифистских маршей против войны во Вьетнаме. Протесты на этих выходных были на удивление малочисленными и невыразительными.

«Все это глупости. Все равно их никто не услышит», — слышалось от прохожих, которые имели возможность понаблюдать за протестом из 200—250 человек в Киеве в прошлую субботу. «Но нужно же кому-то сказать правду», — оппонировали пожилые участники антивоенной акции под помпезным названием Марш мира. Самих манифестантов, участвовавших в киевском протесте, условно можно было разделить на четыре группы. Наиболее многочисленная — «левая» — состояла преимущественно из пенсионеров, исповедующих коммунистические идеалы, чем и объяснялось наличие значительного количества красных знамен. Вторая группа — арабская, которая ограничивалась несколькими десятками протестантов и была представлена гражданами арабских государств. Третья — довольно немногочисленная «иностранная» — из десятков немецких, польских, чешских студентов, которые принципиально стояли подальше от засилья красного цвета на Майдане Незалежности. «Мы не коммунисты, мы просто люди, выступающие против войны», — признавалась испанка Альмудена. Четвертая группа — альтернативная трем предыдущим. Парни, именовавшие себя «братьями» из общества Дмитрия Корчинского, призывали прохожих к... войне против Саддама. На старшую публику из «левой» демонстрации действия «братьев» произвели нелучшее впечатление. Один из пенсионеров под подобным впечатлением за долю секунды успел сорвать лозунг «Да войне в Ираке!», после чего «братьям» ничего не оставалось, как уйти в сопровождении милиции...

Пацифистская спячка, между тем, была характерной не только для Киева. Если 15 февраля «Нет войне!» говорили до десяти миллионов, то сейчас количество едва достигало одного-двух миллионов. В Москве в мирном марше участвовало до тысячи демонстрантов, подавляющее большинство которых составляли коммунисты. В Брюсселе — около 40 тысяч, в Афинах — около десяти тысяч, в Бухаресте — несколько сот человек, в Каире — около ста, в Токио — почти десять тысяч... Что произошло? Одни возлагают вину на грипп, который «подкосил» многих правдоискателей. Другие — на страх перед возможными репрессиями. Третьи, по-видимому, убеждают, что разочарование в возможности хоть как-то повлиять на военные планы администрации Джорджа Буша превратилось в конечном итоге на пассивное и молчаливое противостояние войне. «Молчание же свидетельствует о согласии», — убеждали киевские пацифисты...

КОММЕНТАРИИ

Арно ДЮБЬЕН, исследователь, Институт международных и стратегических исследований (IRIS), Париж:

— Встреча на Азорах закрыла дипломати ческий момент Иракского кризиса. Сейчас идет конкретное обсуждение военных планов, подготовка общественного мнения. При этом нужно помнить, что у трех лидеров (Буша, Блэра и Аснара) — очень разные позиции.

Буш четко дал понять, что он в любом случае пойдет на войну. Для него цель — не разоружение Ирака, а смена режима. Ведь иначе мы наблюдаем противоречие между тем, что инспектора заявляют, якобы разоружение идет, а Буш утверждает, что это ничего не дает. Карты в таком случае действительно положены на стол.

Блэр находится в очень уязвимой ситуации, можно даже сказать, в ловушке. Его ожидают очень серьезные потрясения. Ведь ряд министров британского правительства и членов парламента высказались против войны и пообещали уйти в отставку (в том числе Робин Кук, спикер нижней палаты). Нельзя исключать, что в результате Блэр вообще лишится власти.

Аснар находится перед лицом общественного мнения, которое однозначно высказывается против войны. Но он уже заявил, что не намерен переизбираться. И он не обращает внимания на советников, на то, что впервые за последние шесть лет социалисты лидируют в опросах общественного мнения в Испании.

Кажется, война неизбежна. И похоже, что заседание Совета Безопасности ООН уже ничего нового не даст.

Президент Франции Ширак уже давал понять, что Франция не согласна с предложениями Соединенных Штатов и Великобритании. Действительно, Франция не может дать карт-бланш войне и изменить свое мнение в последнюю минуту. Иначе весь тот авторитет Франции исчезнет. На самом деле, нам нечего терять. Ведь угрозы США начать торговую войну с Европой — блеф и риторика. Не стоит преувеличивать последствий этого кризиса для европейцев. Но не стоит и недооценивать нарастающего отчуждения в восприятии европейцами американцев. Мы должны учитывать общественное мнение.

Самое, наверное, интересное заявление сделал недавно комиссар Европейской Комиссии Крис Паттен. Он сказал, что вряд ли Европа будет финансировать восстановление Ирака без принятия соответствующей резолюции.

Что же касается возможных последствий этой войны — то я боюсь, что нас ожидают большие потрясения и в Европе, и на Ближнем Востоке. Возможно, США недооценивают размер той угрозы, которую несет с собой интервенция. Кстати, недавно политику администрации США в резкой форме осудил Бжезинский. К сожалению, мы идем в неизвестное.

По поводу дальнейшего развития событий можно сказать, что заканчивается определенный исторический цикл, сложившийся после второй мировой войны. Какова будет теперь роль ООН, какова будет роль НАТО? Даст ли этот кризис импульс к стремлению некоторых европейских стран к созданию по крайней мере собственной системы обороны?

Говорится, что во всяком кризисе есть и позитивная сторона. Мы надеемся, что расколотая Европа выйдет из этого кризиса усиленной. К тому же мы живем в демократиях, и это обязывает нас считаться с общественным мнением.

Александер РАР, директор программ, Немецкое общество внешней политики, Берлин:

— «Старая Европа» не смогла ничего противопоставить, чтобы воспрепятствовать войне. Единственное, что она смогла, — выстроить некоторую моральную оппозицию.

В «постиракском» мире, я имею в виду, после войны в Ираке, все, видимо, будет развиваться таким образом.

В конце концов, немцы уже сейчас высказали готовность платить за восстановление Ирака — об этом заявлял канцлер Шредер. Французы тоже наверняка не будут стараться особенно портить отношения с американцами. Да и Россия, я имею в виду, после войны с Ираком, видимо, тоже смягчит свою позицию. Однако все это будет зависеть от того, как пройдет сама война, будет ли она скоротечной или же затянется.

Очевидно, после этой войны американцы будут делать все, что они захотят. ООН ослаблена, Европейский Союз — тоже, Европейская внешняя политика и политика безопасности находятся на грани развала. И таким образом, мы будем находиться перед двумя выборами: либо Соединенные Штаты, доминирующая сила, построит трансатлантическое сообщество, в котором растворится Европейский Союз, либо же ведущие страны ЕС будут наращивать политику эмансипации от Соединенных Штатов.

Я думаю, что мы сейчас еще не дошли до пика Pax Americana. Соединенные Штаты очень сильны, очень многие страны от них зависят, от них зависит и глобальная международная стабильность. Поэтому следующее десятилетие, по всей видимости, нам придется с этим смириться. Ведь сегодня нет ни единого государства, способного этому противостоять, а Европейский Союз не смог консолидировать своих сил и сейчас слишком серьезно расколот, чтобы его можно было рассматривать в качестве «супердержавы».

Страны Центральной Европы безусловно, поддержат Америку. Да и в Украине, которая сегодня, возможно, склонна поддержать Германию и Францию, я считаю, придут к власти силы, которые будут ставить на Америку, потому что только Америка сегодня может помочь Украине справиться с ее кризисами.

Сегодня было бы ошибкой надеяться на силовое изменение этой ситуации, поскольку это бесперспективно.