Время решительных действий

Предстоящая встреча Группы двадцати носит судьбоносный характер. Если на ней не удастся принять практических мер, направленных на поддержку стран, находящихся на периферии глобальной финансовой системы, мировым рынкам придется пережить еще один этап спада, точно так, как это произошло в феврале после отказа министра финансов США Тимоти Гейтнера принять практические меры для рекапитализации банковской системы Америки.

Текущий финансовый кризис отличается от всех предыдущих, которые нам пришлось испытать со времен Второй мировой войны. В прежних случаях, каждый раз, когда финансовая система доходила до грани краха, власти координировали свои действия и спасали ее. Ныне система фактически развалилась в прошлом сентябре, после краха Lehman Brothers, и ее было необходимо вернуть к жизни с помощью системы искусственного жизнеобеспечения. Среди других предпринятых мер были фактические гарантии Европы и США относительно того, что никакому другому важному финансовому институту не будет позволено потерпеть крах.

Этот шаг был необходим, однако он привел к непреднамеренным неблагоприятным последствиям: многие другие страны, начиная с Восточной Европы и заканчивая Латинской Америкой, Африкой и Юго-Восточной Азией, не смогли предложить подобных убедительных гарантий. Произошел отток капитала с периферии, что было спровоцировано решением финансовых органов власти стран, находящихся в центре мировой экономики, защитить свои собственные институты. Произошло падение курсов валют, выросли процентные ставки и резко возросло число свопов кредитных дефолтов. Когда история этого кризиса будет описана в книгах, там отметят, что — в отличие от Великой депрессии — протекционизм первоначально преобладал в финансах, а не в торговле.

Международные финансовые институты (МФИ) столкнулись сегодня с новой проблемой: необходимостью защитить страны периферии от бури, зародившейся в центре. Они привыкли справляться с проблемами правительств; теперь им необходимо научиться справляться с крахом частного сектора. Если им не удастся этого сделать, экономические системы периферии пострадают даже больше, чем центральные.

Страны периферии чаще всего являются более бедными и сильнее зависят от потребительских товаров, чем более развитый мир; им также необходимо возместить более 1,4 трлн долларов кредитов только в 2009 году. Эти кредиты будет невозможно рефинансировать без международной помощи.

Премьер-министр Великобритании Гордон Браун признал эту проблему и вынес ее на повестку дня Группы двадцати. Но в ходе подготовительной работы всплыли глубокие противоречия в подходе к решению проблемы, в особенности между США и Германией.

США признали, что предотвратить кредитный крах в частном секторе можно лишь в полном объеме используя государственное кредитование. Германия, которая еще помнит кошмар гиперинфляции 1920-х годов и последующее возвышение Гитлера в 1930-е годы, отказывается сеять семена будущей инфляции, влезая в слишком большие долги. Обе стороны твердо стоят на своих позициях и подкрепляют свою точку зрения аргументами, которые выглядят весьма убедительными с позиции каждой из стран. Однако это противоречие угрожает сорвать встречу 2 апреля.

Каждой из сторон необходимо начать уважать позицию других, не отказываясь при этом от своей собственной, а также находить общие точки соприкосновения. Вместо того, чтобы устанавливать общую цель в 2% от ВВП на пакеты стимулов, было бы достаточно согласиться с тем, что страны периферии нуждаются в международной поддержке для защиты своих финансовых систем и участия в противоциклических политиках. В этом заинтересованы все стороны. Если экономическим системам периферии будет позволено рухнуть, это навредит и развитым странам.

В сложившихся обстоятельствах встреча Группы двадцати все-таки принесет определенные конкретные результаты: ресурсы Международного валютного фонда, вероятно, будут удвоены, главным образом за счет использования механизма Нового соглашения о займах (НСЗ), который может быть приведен в действие вне зависимости от решения спорного вопроса о перераспределении права голоса в МФИ.

Этого будет достаточно, чтобы МВФ мог прийти на помощь определенным странам, испытывающим трудности, однако это не сможет обеспечить системного решения без каких-либо условностей. Такого решения легко добиться в виде Специальных прав заимствования (СПЗ). Этот механизм уже существует и использовался в малых масштабах.

СПЗ очень сложны и их довольно непросто понять, но они сводятся к международной эмиссии денег. Страны, которые могут позволить себе печатать деньги, в них не нуждаются, однако в них нуждаются страны периферии. Поэтому богатые страны должны предоставить кредиты нуждающимся странам через распределение своих ценных бумаг.

Это не привело бы к дефициту бюджета в богатых странах. А страны-получатели должны были бы выплачивать МВФ очень низкую процентную ставку: составную среднюю ставку по казначейским векселям. Они могли бы свободно распоряжаться своими собственными ценными бумагами, а СПЗ контролировали бы использование заимствованных ценных бумаг, чтобы гарантировать, что заемные средства используются надлежащим образом. Сложно представить себе другую схему, где бы отношение издержек и выгоды было настолько благоприятным.

В дополнение к единовременному увеличению ресурсов МВФ, до тех пор, пока продолжается глобальный спад, должны производиться существенные ежегодные выпуски ценных бумаг СПЗ, скажем, 250 миллиардов долларов. Чтобы сделать схему антициклической в те моменты, когда мировая экономика перегревается, ценные бумаги СПЗ могли бы погашаться в виде части квоты. Уже слишком поздно обсуждать выпуск ценных бумаг СПЗ на предстоящей встрече Большой двадцатки, но если бы это предложение последовало от президента Барака Обамы и его поддержало большинство участников встречи, то этого было бы достаточно, чтобы оживить рынки и превратить встречу в громкий успех.

Джордж Сорос — председатель правления Фонда Сороса.