«Что мы только ни делали – никаких следов»

Проблема поиска пропавших бойцов и гражданских лиц в зоне проведения АТО, а также на оккупированных территориях —  одна из самых сложных сегодня. И из-за отсутствия координации между разными государственными органами, волонтерскими организациями, из-за отсутствия четких алгоритмов поиска, единой базы данных обо всех пропавших, единой базы данных ДНК, а еще — из-за ограниченных ресурсов поиска на оккупированных территориях и в России. В целом же, эта проблема комплексная и включает в себя не только поиск людей, которые пропали во время боевых действий, но и поиск и идентификацию тел.

Все это заставило сесть за один стол представителей СБУ, МВД, волонтерских организаций, правозащитников и родственников пропавших. Организовывала дискуссию ОО «Центр гражданских свобод». Родственники военных съехались со всей страны, чтобы поставить вопрос и услышать новую информацию. Кое-кто из них не видел своих родных  больше года. Ни одной вести.

 «Моего мужа нет уже год и три месяца, в последний раз он выходил на связь 30 августа, из Иловайска. После того он больше не давал о себе знать. Что мы только ни делали и куда только ни обращались — никаких следов», — рассказывает Татьяна, жена исчезнувшего во время выхода из Иловайского котла Виталия Доценко из 40-го батальона.

 Согласно данным СБУ, количество пропавших без вести лиц состоянием на сегодня — 774. Но правозащитники и волонтеры говорят, что цифра может быть значительно выше.

 О том, как живут родственники пропавших без вести военных, почему до сих пор нет единого реестра всех исчезнувших, как волонтеры ищут и вывозят тела погибших — читайте в ближайших выпусках «Дня».