Хроническое опоздание

Пылает Майдан. Расстрелы в центре Киева достигают своего апогея.  В то же время 21-22 февраля в Крыму и Севастополе идет передвижение более чем 30 единиц бронетехники РФ с российскими опознавательными знаками. Уже 25 февраля совершаются попытки блокирования украинских военных кораблей, в частности «Славутича» и других лодок Черноморского флота Украины. Януковича уже нет в стране, власть временно переходит в руки исполняющего обязанности Президента Александра Турчинова, который проводит совещания СНБО. Вообще Турчинов на тот момент сосредоточивает в своих руках максимальную власть в стране. Политики настаивают на распределении портфелей правительства по соответствующим квотам. Время идет уже не на дни, а на часы. Однако те, кто вчера представлял сцену еще погруженного в пепел Майдана, теперь торгуются за должности в правительстве. Идет задержка с назначением министра обороны Украины и начальника Генштаба. Дальнейшие кадровые назначения на эти должности так же вызывают сомнение с позиции боевого опыта и глубины компетентности кандидатур. Очевидно, что назначены они, не столько учитывая профессионализм, сколько по принципу принадлежности к тем или иным политическим силам.

27—28 февраля 2014 года начинается активное блокирование воинских частей ВСУ. Украинских военнослужащих похищают и берут в плен. В половину третьего ночи 28 февраля в Севастополе был захвачен так называемыми зелеными человечками (их насчитывалось около полсотни человек) аэропорт Вооруженных сил Украины «Бельбек». Тогдашний председатель МВД Арсен Аваков заявляет, что идет «вооруженное вторжение и оккупация».

Окончательная аннексия Крыма состоится 21 марта 2014 года. Параллельно с этим на востоке Украины активно вербуются и формируются милитарные образования с пророссийскими призывами.

Что могла и должна была сделать украинская сторона?

Действиям (а точнее, бездеятельности) тогдашней власти давалось много объяснений. Главный аргумент в ее оправдание — Украина имела деморализованную армию, власть формировалась фактически с нуля, а следовательно, не было и механизмов принятия решений. С другой стороны, нельзя не учитывать упомянутую политическую составляющую, когда конкретным силам хотелось максимально воспользоваться ситуацией для лоббирования своих кандидатур на те или иные должности у власти. Так или иначе, в ключевые дни оккупации полуострова Киев никак не отреагировал — не были мобилизованы силы, не были проведены военные учения и тому подобное. И главное, не были сделаны соответствующие выводы для предотвращения дальнейшей оккупации востока Украины.

Отметим, что власти понадобилось еще больше года для того, чтобы признать Крым оккупированной территорией через парламент, а оккупация части Луганской и Донецкой областей окончательно прописана лишь в принятом недавно (на четвертом году войны!) Законе о восстановлении суверенитета. Странная медлительность. Что ж, теперь Президент Украины Петр Порошенко предлагает безотлагательно (!) принять Закон о национальной безопасности и обороне, который логично вытекает из упомянутого закона о возобновлении суверенитета. И все это под анонсированную пресс-конференцию главы государства. Председатель украинской делегации в ПА НАТО Ирина Фриз отметила, что тема необходимости принятия закона больше года обсуждается на встречах с представителями Альянса и является критически важной для дальнейшего движения Украины в НАТО. Возникает лишь один вопрос — почему такие сверхважные стратегические документы принимаются не тогда, когда они очень нужны (сколько упущено времени!), а тогда, когда на горизонте забрезжили следующие выборы?

28 ФЕВРАЛЯ 2014 г. / ФОТО РЕЙТЕР

«В 1994-м РЕАКЦИЯ КИЕВА В КРЫМУ БЫЛА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ. К СОЖАЛЕНИЮ, В 2014 ГОДУ ЭТОГО НЕ ПРОИЗОШЛО»

Рефат ЧУБАРОВ, председатель Меджлиса крымскотатарского народа, народный депутат Украины:

— У нас было очень мало времени в феврале 2014 года. К какие бы гипотетическим рассуждениям ни прибегали эксперты, но я неоднократно отмечал, что у нас был короткий промежуток времени утром 27 февраля, когда пророссийские силы захватили три административных здания, до 28 февраля, когда начались активные действия — захваты симферопольского аэропорта и воинских частей. По всему Крыму была активизирована российская военная техника. «Чонгар» был закрыт. Если бы тогда были задействованы специальные силы, которые могли бы либо не допустить захвата стратегических зданий, либо освободить их, то, убежден, РФ почувствовала, что Украина готова защищаться. Нужно было немедленно освободить помещение Верховной Рады Крыма, правительства и разместить свои силы по всем стратегическим объектам для их охраны. А это уже совсем другая постановка вопроса в условиях начала агрессии, когда сам агрессор еще испытывает объект нападения. А так пассивность привела к безнаказанности оккупанта. И хоть нельзя полностью сравнивать события 2014 и 1994 годов, тем не менее тогда Киев проявил решительность прежде всего благодаря тогдашнему вице-премьеру по вопросам государственной безопасности и обороны и председателю СБУ Евгению Марчуку. Помню встречу с ним в гостинице «Волга» ночью. Решительно себя повел будущий министр обороны, а тогда председатель Нацгвардии в Крыму Александр Кузьмук, обезоруживший милиционеров, которые уже хотели переметнуться на российскую сторону. Под защиту были взяты оружейные и тому подобное. То есть тогда реакция Киева была не просто скорая, а на опережение. К сожалению, в 2014 году этого не произошло.

«ФИРТАШ СТРЕМИЛСЯ СФОРМИРОВАТЬ СВОЮ ВЛАСТЬ В КРЫМУ»

Андрей СЕНЧЕНКО, председатель ОО «Сила права»:

— Когда мы говорим о событиях в Крыму в феврале 2014 года, то их нужно соотносить с тогдашними событиями в Киеве. По 21 февраля включительно у власти был Янукович. После того вся власть в стране теоретически была сосредоточена в руках  и.о. Президента Александра Турчинова. Администрации Президента не существовало. Большинство в парламенте было сформировано Януковичем, а Кабмина не существовало вообще. Не существовало ни правоохранительных органов, ни Министерства обороны, ни Генштаба              — они разбежались. Единственное, что мог Турчинов сделать в течение этих двух-трех дней, — это попытаться изменить гражданскую власть в Крыму. Думаю, что этому мешали не столько какие-то политические цели, сколько речь шла об интригах, за которыми стоял Фирташ. Фирташ стремился сформировать свою власть в Крыму. Для этого он манипулировал определенными персонажами, которые блокировали представление Турчиновым людей на смену крымского премьера. Таким образом мы потерять три дня.

Возьмем ситуацию от 27 февраля, когда теоретически можно было продемонстрировать усилия по сопротивлению российской агрессии. На практике у нас для этого просто не было сил. Просто не существовало уже системы управления соответствующими структурами, и потому они не были готовы выполнять те или иные приказы.

«МЫ ОСТАВИЛИ КРЫМ, НО БЫЛИ УБЕЖДЕНЫ, ЧТО ЭТО НЕОБХОДИМАЯ ЖЕРТВА ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЗАЩИТИТЬ ДРУГИЕ ТЕРРИТОРИИ»

Андрей КЛИМЕНКО, главный редактор проекта BlackSeaNews:

— В конце марта 2014 года, когда журналисты BlackSeaNews уже готовились к выезду из Крыма, мы решили, что Украина действительно физически не может удержать Крым в такой ситуации. Мы оставляли все свое имущество, но были убеждены, что это необходимая жертва для того, чтобы Киев успел нарастить военную мощь и не допустить потерь других территорий Украины. И когда мы увидели апатию власти на востоке Украины, то были очень неприятно поражены. Но там, по моему убеждению, все могло пойти совсем другим путем. Там можно и нужно было оперативно защищаться. Со своей стороны хочу призвать не обвинять ни в чем простых солдат и моряков. Вопрос есть к верхам, но как другие повели бы себя на месте обычных военных, неизвестно. Отмечу, что они в основном ждали приказа, который не поступал. А армия — это такая структура, где вертикаль принятия  решений, приказ и его выполнение является базой всего военного механизма. Нельзя отбить спланированную мощную агрессию на основе Устава гарнизонной и караульной службы. По Конституции в случае внешней агрессии должно быть решение Президента о применении Вооруженных сил. Напомню, что 23 февраля 2014 года, то есть за трое суток до начала открытой операции российского спецназа, исполняющим обязанности Президента стал Александр Турчинов. При всех понятных проблемах, именно он должен был принимать соответствующее решение. Причем это была его обязанность, которая не должна была зависеть от желаний или каких-то других рассуждений. Если бы такое решение было принято наверху, то тогда можно было бы что-то требовать от ВСУ. Вышло так, что лишь 27 февраля у нас появился премьер-министр и только тогда был назначен и.о. министра обороны. Таким образом было потеряно драгоценное время. Безусловно, существовал и психологический фактор. Украинские военные не могли себе представить, что им придется стрелять в российских военных. Тем более в Крыму даже были общие семьи. А россияне, в свою очередь, действительно готовы были убивать украинцев.