Люди «иронии судьбы»

«Изменилось все. Не изменилось ничего». Именно в таких параметрах пульсирует жизнь моего народа и моей страны уже двенадцатый год. В условиях государственной поддержки украинского языка русский язык на улицах городов стал значительно чаще употребляться. Задолго до парламентских слушаний о ситуации с языком в столице на Подоле засиял витринами магазин «Империя меха» — такая вот мелочь. О том, что в Киеве, сколько ни странствуй по шкале радиоприемника, украиноязычную FM станцию не поймаешь,по-видимому, и говорить излишне. Во всяком случае, сегодня Киев является более русскоязычным (менее украиноязычным), чем в 91—95-м годах.

Газета «День» от 25 марта поместила на первой странице снимок входной двери фотомагазина, на которой владелец, протестуя против войны в Ираке, наклеил дерзкое по форме объявление-предупреждение: «Гражданам США вход воспрещен». Очереди из клиентов-американцев у двери, конечно же, не было, но в данном случае более показателен язык самого объявления. Даже понимая, что писалось оно «для своих», нельзя обойти эту деталь: для потенциального американца в воображении владельца магазина русский язык является «менее непонятным» среди двух непонятных языков — русского и украинского.

Да и с украинским языком нашим, соловьино-калиновым, в последнее время происходят какие-то странные, необъяснимые мутации. Возможно, неизвестная эпидемия выкосила значительную часть литредакторов в средствах массовой информации, потому что с некоторых пор, для примера, подавляющее большинство товаров в моей стране, согласно рекламным текстам, начало продаваться не «за доступними цінами», и даже не «по доступних цінах», а «по доступним цінам».

Где-то с четверть века назад известный поэт Евгений Евтушенко, кажется, в своей поэме, посвященной строительству БАМа, высказал интересную фразу:

Но я пишу не на советском —
Пишу на русском языке.

К превеликому сожалению, десятки миллионов людей с тех времен и по сегодняшний день разговаривают и пишут «на советском». Этот язык очень близок к русскому, ареал проживания его пользователей почти совпадает с границами бывшего СССР (не нужно сверх меры идеализировать государства Балтии, не говоря уже о Молдове и Кавказе-Закавказье). Про себя я называю их людьми «иронии судьбы». Как и у героев фильма Рязанова, у них на новогоднем столе стоит шампанское («Советское»! «Советское»!) и салатик оливье. И «Третья улица Строителей» в каждом городе. Для них поют в переполненных ими же залах Филипп и Алла, Кобзон и Маша Распутина, для них вещают уже упомянутые выше FM-ки. Согласно все той же горькой «иронии судьбы» эти люди двенадцать лет назад вдруг оказались в различных, частично чужих им государствах. При этом они никуда не выезжали. Многие из людей «иронии судьбы» сегодня имеют украинские паспорта.

Следующий абзац хорошо было бы начать с предложения «В этом не было бы ничего плохого...» Но я воздержусь. Газета «День» также недавно поместила объемный материал о легендарном перебежчике Викторе Суворове-Ризуне, довольно ярком и неординарном представителе людей «иронии судьбы». Нельзя не согласиться с автором статьи Петром Кралюком с его метким наблюдением, что человек, чей «адрес не дом и не улица», одинаково энергично мог и защищать свою 1/6 часть суши, и предать ее, как это в конечном счете сделал Ризун-Суворов.

Люди «иронии судьбы», наши (мои!) сегодняшние соотечественники, и дальше ментально остаются гражданами своего призрачного государства. Не только салат оливье — вся мировая культура воспринимается ими исключительно в переводе «на советский»: книги, фильмы. Недавно упоминавшийся выше Филипп на этом языке перепел для них, людей «иронии судьбы», роль Ричарда Гира в оскароносном фильме «Чикаго». Не желая нисколько унизить или оскорбить коллег-переводчиков, все-таки не могу не вспомнить о той искренней иронии, смешанной с удивлением, которую не один раз пришлось наблюдать: «Смотри, украинцы Хэмингуэя перевели по-своему! Вот прикольно...»

А теперь, может, о самом грустном. Люди «иронии судьбы» в большинстве своем являются послушными и исполнительными. Это они в шлемах и бронежилетах высыпали из ворот святой Софии в жаркий летний вечер 1995-го, во время похорон Патриарха Владимира. Кажется, они еще и выкрикивали «Бей хохлов!», чтобы больше взбодриться. И били, чтобы эти «хохлы» не переводили «их» Хэмингуэя на свой язык. Чтобы не смели. Чтобы не рыпались.

Следующее мое утверждение будет уже вполне бездоказательным, но, представляется мне, что это именно они, люди «иронии судьбы» два с половиной года назад схватили и повезли в неизвестном направлении журналиста Георгия Гонгадзе. Им был отдан или приказ, или распоряжение — не сомневаюсь, что «на советском языке». И если они разговаривали со своей жертвой, то также вряд ли на украинском. Хотя это сейчас уже не имеет ни малейшего значения.

Зато имеет смысл другая существенная подробность. Эти люди не киборги, не биороботы из фантастического фильма, не терминаторы со стальными скелетами-каркасами в середине тела. Они, как бы там ни было, — обыкновенные люди из мышц и костей, из крови и лимфы. После выполнения ими служебных функций, включительно с упомянутыми в двух предыдущих абзацах, их нельзя выключить, обесточить, вынуть батарейки и поставить неподвижное тело в темный шкаф. Нет, они живут среди нас, рядом, в квартире напротив или этажом выше, они ездят с нами в общественном транспорте, стоят в очереди у прилавка в магазине, у окошечка в кассе, у газетного киоска.

Под вечер они усталые возвращаются домой, где их ожидают родные — родители, жены, дети. Они общаются, обсуждают события, делятся новостями.

Что они говорят своим детям? Что рассказывают? Чему учат? Как объясняют сущность категорий добра и зла?

Кто может ответить на эти вопросы?