Мониторы эгоцентризма

Были представлены электронные инсталляции художников из США, Великобритании, Швеции, Германии, Японии, Австрии, Франции, Польши. Украина уравновешивала гостей количественно. Так, при входе, от пола до потолка, высилась «Разбитая статуя» Ильи Исупова — фрагменты некоего, сильно измученного, красно- коричневого тела. Тут же на монументальные объемы отвечала молодецкая забава другого Ильи Чичкана, — видеоролик «Любовь—Ненависть», где художник весело боксировал со средних размеров экскаватором. Остальные произведения требовали более активного участия зрителей. Питер Стайл (Польша) организовал настоящий секс-аттракцион «Cyborg sex manual». Посетитель, устроившись между пухлых подушек, с помощью мышки мог руководить действиями пары виртуальных любовников на экране перед собой. Сентенции, появлявшиеся в процессе соития на экране, мало относились к эротической стороне дела, но это, кажется, никого особенно не волновало. Еще одну вуайеристскую игрушку предложил Альба д’Урбано (Германия). Его «Аполло-2001» представлял собой компьютерный пинг- понг, только мячиком служил обнаженный, слегка намыленный, женский торс. Ольга Кашимбекова, по крайней мере так было написано в релизе, также предполагала в своем «Анти-караоке», составленном из микрофона и экрана, эротико-гигиенический уклон. Мужчины в награду за свои рулады должны были бы видеть на экране принимающую душ молодую даму; женщины — соответственно, прекрасного купальщика. Однако экран оставался пуст, несмотря на все упражнения публики в вокальном мастерстве. Одним словом, результат полностью соответствовал названию. Так же и в «Текстовом дожде» американцев Камилла Утербека и Роми Ачитув. Конструкция транслировала изображения зрителей на экран и там обдавала их равномерным буквопадом. Знаки, оседая на человеческих контурах, складывались в слова и предложения, а те — в стихотворение Эвана Зимрота «Говори, ты». Пожалуй, стоит признать, что в пространстве выставки этот модуль был наиболее изящным.

Наконец, два объекта предполагали манипуляции с самими образами зрителей. «Коснись меня» Альбы д’Урбано давало возможность сначала запечатлеться на экране, а затем провести с собственной физиономией любые манипуляции. «Дигитальный Фукурвай» Хироши Матоба пользовался стойким успехом. Здесь желающие сначала разбирали на мелкие кусочки, а затем, как в паззле, собирали собственные лица на экране.

Максимальное торжество компьютерной инфернальности ощущалось в произведениях шведских артистов. «Без названия» Тобиаса Бернструпа создала эффект долгой медитативной прогулки в безлюдном подземном супермаркете. Но настоящий успех завоевала компьютерная «мочиловка» Палле Торссона. Название ее полностью исчерпывает содержание композиции: «Тема: женщина, убийца. Возраст: 5». В течение нескольких минут девочка с бантиками и рюкзачком, что называется, крошит мирных граждан без разбора, налево и направо. Для самого Торссона это стандартный прием: вместе с Бернструпом он уже сочинил игру-стрелялку среди интерьеров известных музеев. Впрочем, проблема была даже не в содержании его новой мясорубки, а в том, как ее смотрели выставочные завсегдатаи: с необычайным, детским удовольствием, как захватывающий футбольный матч.

Несомненно, нынешняя выставка дает хороший повод к пониманию интерактивности как художественного приема. Одно из основных предназначений такого диалога — максимально потешить зрительское эго. Не развлечь, не заставить мыслить или сопереживать, а именно потешить. Дать возможность на несколько минут ощутить себя если не автором, то хотя бы — хозяином положения. Парочка любовников будет послушно выполнять твои команды. И стреляющая девочка никогда не выйдет из экрана, чтобы разрядить свой пулемет в тебя. Это сделает другой, объемный «сабж», такой же, как ты, из плоти и крови, с глазами, слегка покрасневшими от внимательного вглядывания в монитор.