На сцене только женщины

В третий раз в Киеве проходит Международный фестиваль моноспектаклей актрис «Мария», посвященный памяти примадонны украинского театра Марии Заньковецкой.

Местом проведения фестиваля стал Театр им. И. Франко (Камерная сцена), где показывают свое искусство актрисы из разных стран: Австралии, Германии, Польши, Беларуси, Италии, России и Украины.

Идея создания фестиваля «Мария» и его художественное руководство принадлежит исполнительнице роли Марии Заньковецкой в легендарном одноименном спектакле во Львовском театре им. М. Заньковецкой, ныне приме франковцев — Ларисе Кадыровой. Спектаклем «Сара Бернар — наперекор всему» Кадырова открыла фестиваль.

Авторы моноспектакля: сама исполнительница и режиссер Збигнев Хшановский (Польша), художник-постановщик Татьяна Соловьева. Избрав названием спектакля фразу «наперекор всему», которая наиболее точно определяет сущность неуемного характера этой удивительной женщины-актрисы, его создатели решили попытаться охватить огромный массив почти 80-летней жизни Сары Бернар. Проблема непростая. Как за 50 минут сценического времени успеть постичь величие творца, создавшего роли, вошедшие в энциклопедии театрального искусства? А ведь, кроме актерского, Сара Бернар обладала и другими талантами. Она была художником, скульптором, журналистом, автором романов и пьес и даже «Пособия для актеров». И наперекор всему, как и ее кумир, Лариса Кадырова берется за эту непростую задачу. Усложняющуюся еще и тем, что играть великую Бернар ей придется в статике, в «заключении» плетеного кресла, покинуть которое старая актриса уже не в силах. Но все равно — физическая немощь, больная нога не способны сломить дух божественной Сары Бернар, ее неугомонную жажду жизни, стремление действовать, казалось бы, в условиях совершеннейшего бездействия.

Ее единственный собеседник в спектакле — телефонный аппарат. И эту ниточку, связь с внешним миром, Бернар-Кадырова использует рьяно. В ее голосе вся палитра ощущений. Кстати, именно звук голоса зритель слышит раньше, чем видит актрису. Голос, словно послание издалека, из тех прошлых лет, из той жизни, в которой блистала Бернар. По голосу зритель может придумывать себе все что угодно... Но разворачивается кресло, и в нем — постаревшая, с проседью в коротких волосах, женщина. О былой прелести свидетельствует лишь живой блеск умных глаз да сохранившаяся грация движений. Нет, Сара не побеждена жизнью, она деятельна как прежде, наперекор всему...

Актриса силой эмоций, убедительностью интонаций, борясь с необходимостью сдерживать пластику, начинает рассказ-воспоминание о своей жизни. Перебирая четки несбывшихся надежд, в голосе Бернар- Кадыровой все же чувствуется удовлетворение (столько сделано, сколько сыграно, сколько перечувствовано). И замкнутое пространство ее теперешнего обитания расширяется до пределов вселенной, и становится убедительной мысль Бернар о том, что «актер — это сжатая летопись времени».

Надевая роскошный рыжий парик, ярко крася глаза и губы, актриса делает это, словно вспоминая навыки накладывания театрального грима, Бернар-Кадырова превращается в былую Сару. Как из-за кулис, из недр большого кресла появляется вечный театральный персонаж — кукла Пьеро — отдаленно напоминающий печальную маску Александра Вертинского. Теперь Пьеро — символ театра, ее собеседник. К нему она обращается, он наверняка сможет понять ее чувства, по достоинству оценить те лучшие монологи из знаменитых ролей, которые всплывают в памяти, которые, впрочем, просто живут в ее душе. И звучат фрагменты из легендарной «Федры», «Дамы с камелиями». Слова ролей переплетаются со словами о жизни и уже не ясно где реальность, а где отблеск света рампы.

Несгибаемость воли и силы духа Сары Бернар, словно в действительности, выпрямляют спину Ларисы Кадыровой, и зритель понимает, что к ногам такой женщины могли ложиться миллионы алых роз. Аромат лепестков этих цветов становится ощутимым после ностальгического воспоминания Сары о толпах восторженных поклонников, бросавших лепестки роз в воду, по которой плыла ее лодка. Не меньший восторг был у зрителей и от ее камелий, ее Маргариты. Собрав все силы, опираясь на трость, Сара-Кадырова все же встает с кресла. В желании дойти до патефона, стоящего на полу, она сделает пару шагов и упадет... Струится за ней шлейф тяжелого малинового бархата. Совсем как тогда, на сцене. Нет-нет, не сдаваться, наперекор всему... Ха! А полулежа даже удобнее будет вспомнить и проиграть финальный монолог Маргариты Готье из ее любимой «Дамы с камелиями». И Сара Бернар делает это!

Из заведенного патефона парафразом монологу льется чудесная музыка. Старая пластинка тихо шуршит. Этот характерный шорох, заполнивший собой вдруг смолкнувшее пространство сцены, явил такой осязаемый привкус времени. Времени, у которого закончились все слова, которое уже ничего не может о себе сказать, а только лишь беспомощно хрипит из далекого прошлого. Того прошлого, когда на сцене царила великая Сара Бернар.