Недостаточность...

Вчера исполнилось ровно два года с того дня, как в Украине сделали первую успешную пересадку сердца. Случилось это в Запорожском межрегиональном центре трансплантологии органов, спустя 22 месяца после неудачной попытки, предпринятой в Киеве. В марте 2001-го в Институте хирургии и трансплантологии отыскали донорское сердце для 41-летнего пациента, который полгода пребывал «в режиме ожидания» Не прошло и десяти дней, как больного не стало. Врачи констатировали: он слишком долго ждал.

В Запорожье пересадка прошла успешно. Во всяком случае, «поведение» донорского органа в организме Владимира Масалова, не вызывало беспокойства. Его состояние все время контролировали, а областное управление здравоохранения бесплатно обеспечивало дорогостоящими лекарствами. Однако спустя полгода второй уникальный в Украине пациент также умер. В машине «скорой» ему стало внезапно плохо, и даже массаж сердца, который попытались сделать в дороге, не принес результатов. Как утверждает оперировавший его хирург, профессор Александр Никоненко, никакой вины медиков в данном случае не было. Наоборот, обидно, что после их усилий Владимир Масалов, не вынеся личной, а скорее, карьерной драмы, решил наложить на себя руки.

Но не все так печально. Сегодня в Украине живут и здравствуют Эдуард Соколов и Анатолий Бураненко, которые могут рассказать о том, как долго их фамилии значились в листе ожидания и как часто они теряли надежду на успешный исход. Ведь при их диагнозах пересадка органа была единственным шансом. В Институте хирургии и трансплантологии вместе с ними также месяцами надеялись до десятка пациентов. Однако донорских сердец хватило не всем..

Так уж сложилось, что разработанный трасплантологами «профильный» закон Верховная Рада утвердила практически сразу. Но депутаты внесли в него одну поправку — ввели так называемую презумпцию несогласия. Это означает, что у украинских врачей есть два варианта: либо убедить человека отдать свой орган после смерти, либо попросить на это разрешения у родственника погибшего. И то, и другое, понятное дело, тянет за собой вереницу этических вопросов. Что касается сердца, его, как известно, можно забрать лишь тогда, когда зафиксирована смерть мозга. Притом на разговоры с родственниками, забор и транспортировку донорского органа, а также его экспресс-обследование отводится максимум три часа — именно столько может «прожить» сердце. Только за год и только в столичной больнице скорой помощи погибает 50— 60 тысяч человек. По оценкам врачей, это могло быть более 40 спасенных сердечников и 100—120 пациентов, имеющих серьезные проблемы с почками. Однако за весь минувший год в Украине было сделано всего 53 трансплантации различных органов. В то время как, к примеру, в Польше за 12 месяцев в среднем совершают тысячу пересадок почек, 500 сердца и 300 — печени. Правда, там каждый гражданин страны — потенциальный донор. Если кого-то это не устраивает — достаточно сообщить в профильную службу. Они внесут отказника в электронную базу данных, и это автоматически исключит его донорство. В Австрии, где в одной клинике, бывает, за сутки с помощью пересадки органа спасают до 10 пациентов, — другой подход. Там при получении паспорта у человека интересуются: согласен ли он после своей смерти быть донором. В большинстве случаев в документе появляется «положительная» отметка.

«Догнать» Европу и США в деле спасения путем пересадки органов Украине, помимо закона, не позволяют еще два фактора: финансирование и стереотипы самих украинцев. К примеру, согласно исследованию, проведенному центром «Социальный мониторинг», стать донором после своей смерти у нас согласилось бы только 34% опрошенных. Столь низкий показатель врачи объясняют недоверием к отечественной медицине. Усугубляют ситуацию и медиа, рисующие жуткие картины медиков-торговцев органами. «Поверьте, — говорит заместитель директора Института хирургии и трансплантологии АМНУ Борис Тодуров — так называемая черная трансплантология невозможна. Пересадка органа — настолько трудоемкий процесс, требующий участия нескольких десятков человек, что совершить его в полуподвальном помещении физически нереально. К тому же эта процедура слишком дорогостоящая. Кому захочется идти на преступление, если отсутствует его мотив — прибыль», — говорит Б. Тодуров.

Трансплантология действительно очень капиталоемкая сфера. По словам А. Никоненко, себестоимость пересадки, скажем, почки составляет 25—30 тысяч гривен. И это при условии, что не используются дорогие препараты, которые, кстати, увеличивают шансы на выживание. Но как ни парадоксально, трансплантация почки, по мнению специалистов, экономит бюджетные деньги. Пациент становится полноценным членом общества. Ему не нужно трижды в неделю проходить очистку крови, которая только в год обойдется в 60 тысяч гривен, ему не выпишут пособие по инвалидности, ему не будут регулярно вызывать «скорую»...В то же время облздравы не спешат выделять средства на пересадки, а региональные центры трансплантологии лишены централизованного финансирования. Благо, уже в прошлом году в бюджете Академии медицинских наук появилась графа «высокотехнологичные операции». Значит, в Институте хирургии и трансплантологии могли бы делать пересадки. И возможно даже, их количество было бы ненамного меньше от необходимого — только «замена» сердца показана в Украине, по самым заниженным оценкам, трем тысячам человек. Однако пропаганда донорства у нас по- прежнему отсутствует.

При всем при этом четыре пересадки сердца, несколько сотен пересаженных почек и уникальная операция по пересадке части печени от матери к ребенку позволяет Украине находиться, так сказать, в клубе избранных. Врачи утверждают, что трансплантология сегодня — индикатор развития в стране медицины. Шансы на то, что у нас «замена» органов перестанет быть из ряда вон выходящим событием, имеются. Медики уповают на просветительскую работу, а кроме того, вероятно, в бюджете-2005 финансирование трансплантологии значительно увеличится.