Противостояние и борьба идентичностей

Да простят нам читатели несколько усложненный заголовок, но очень уж хотелось назвать эту заметку, переформулировав с точностью до наоборот известный диалектический тезис о «единстве и борьбе противоположностей». Ибо речь и идет как раз не о противоположных, а очень даже единых, похожих, идентичных явлениях.

Поводом же к этим упражнениям в «прикладной диалектике» послужило давешнее решение Шевченковского суда о восстановлении в должности генерального директора Национальной киностудии имени Довженко Виктора Приходько. Последствия в виде пикетов под стенами студии, с одной стороны, и непрекращающегося блуждания Приходько по телеканалам, с другой — не замедлились. Из заявлений и действий одной стороны ясно, что они просто так не отступят и взялись за свержение ненавистного экс-директора всерьез и надолго. Сам Приходько, как ясно из его пресс-конференции и телеинтервью, за пост не держится, покинет его, скорее всего, в любом случае, но все судебные процессы о защите чести и достоинства намерен довести до конца. Есть, кстати, и третья сторона — власть в лице Министерства культуры, для которой вердикт Шевченковского райсуда стал еще одним поражением в деле зачистки бело-голубого сектора гуманитарной сферы. Предыдущая неудача — увольнение, а затем восстановление Михаила Резниковича на должности главного режиссера Театра имени Леси Украинки.

Так или иначе, упомянутый приговор вряд ли означает кардинальный прорыв в ситуации вокруг студии. Министерство, скорее всего, вердикт обжалует, тяжба растянется на долгие месяцы, Приходько в любом случае в кресло «генерального» уже вернется. Зато, как он заявил в интервью «Пятому каналу», вероятно, создаст свою, частную киностудию (правда, что-то подсказывает автору этих строк, что это будет что-то очень похожее на сугубо коммерческую телестудию). Неопределенность, на первый взгляд, остается только в вопросе назначения нового руководителя. Однако — только на первый. Потому что вопрос качества здесь стоит очень остро. В самом деле, если назначать кого-либо из тех, кто ныне борется с Приходько, то это будет известная испокон веков операция по замене шила на мыло. Ибо среди людей, сгруппировавшихся вокруг комитета Верховной Рады по вопросам духовности, ни одной компетентной и достойной кандидатуры не наблюдается. Нет, там немало убеленных благородными сединами и заслуженных мужей; но способных не просто управлять студией, а дать ей шанс на новую жизнь, а, значит, на возрождение кино в целом среди них нет, и в обозримом будущем не появится. Восстановление Приходько — столь же мрачная перспектива. И здесь, вновь-таки в дело вступает власть. Уж коль скоро киностудия имени Довженко находится в ее ведении, в государственной собственности, то именно от политиков зависит, что делать дальше. И если власть вместо того, чтобы сформулировать внятную стратегию вывода кино из кризиса (а такая стратегия давно уже разработана), займется кадровым пинг- понгом... Что ж, это и будет очередным противостоянием и борьбой одинаково бездарных идентичностей. А кинематограф по-прежнему будет находиться в затянувшемся состоянии клинической смерти.