О новой форме власти

В прошлую пятницу в «Дне» вышла первая часть беседы с Егором Анчишкиным — Человеком года-2012 по версии «Дня» в номинации «За вдохновляющий пример для молодого поколения», который 9 июля встретился со слушателями Летней школы журналистики. Ниже печатаем продолжение нашего разговора. Вторая часть — об имидже Украины в мире, ее месте в современной матрице мировой власти и социально-экономических «штампах» украинцев.

Алла ДУБРОВЫК: — То есть вы убеждены, что мир двигают деньги?

Егор АНЧИШКИН: — Конечно. Это — философский вопрос: выгода — это что-то всегда позитивное, всегда негативное или где-то посередине? Я больше склоняюсь к «всегда позитивно», хотя еще не нахожусь в этой точке окончательно. Эти вещи имеют в себе большие религиозные корни. В христианстве и буддизме личная выгода не является плюсом, а в иудаизме — наоборот.

Как-то ехал с одной женщиной в поезде, у нас завязалась дискуссия. Она считала, что получать деньги, прибыль — это плохо. Вот представьте ситуацию: вы купили пирожок за 10 гривен, привезли его на вокзал и продаете за 15. Это — обман? Люди же имеют право не покупать этот пирожок, поехать и купить его там же, где и вы за 10 гривен. И мне не удалось убедить собеседницу, что это не обман — настолько глубоко это все сидит в ее сознании.

О СВОБОДЕ

Роман ГРИВИНСКИЙ: — Влияет ли развитие технологий на ограничение свободы? Как известно, социальные сети, смартфоны дают возможность спецслужбам, маркетологам и всем желающим вмешиваться в личное пространство человека. Стоит ли рядовому человеку беспокоиться из-за этого?

Е. А.: — По большому счету — нет, развитие технологий на свободу не влияет. Но есть нюансы. В первую очередь, свобода нужна для чего-то.

Со свободой трудно жить, вы должны знать, что с ней делать. Представим, вас никто ни в чем не ограничивает, в вашем кармане — 100 долларов. Что вы дальше делаете? Не у многих есть ответ на этот вопрос. Многим свобода вообще не нужна. То, что у вас есть ВКонтакте — не является свободой. Свобода — когда у вас есть и ВКонтакте, и не ВКонтакте, и вы выбираете, где вам быть. Если у вас нет никакого критерия выбора, то свобода будет вас угнетать.

Технологии расширяют свободу. Появились самолеты — я могу летать, появился интернет — я могу читать. А могу и не летать, и не читать.

Между строк в вашем вопросе читаю следующее: о’кей, я свободно общаюсь в Facebook, а за мной следят. Это — не свобода, а «privacy», приватность данных. Когда вы идете в Интернет, то должны понимать, что, грубо говоря, нельзя пройти по песку на берегу моря и не наследить. За вами всегда останутся следы: с кем, когда и о чем вы общались. Но вы можете вообще никуда не ходить или шифроваться. Если же вы — обычный человек, «наследили» в Интернет-пространстве, тогда вам должно быть интересно, что сделают с данными, к которым вы имеете отношение. Многим людям все равно, мол, им нечего прятать, пусть следят. Это неправильно. Ни для кого не секрет, что вы делаете в туалете, но двери туда вы предпочитаете закрывать.

Поэтому, что такое «privacy»? Это симметрия, асимметрия или информация. Я хочу знать о правительстве ровно столько, сколько оно знает обо мне. Если какое-то агентство с непонятными ценностями, опытом начинает смотреть какие-то данные, которые характеризуют меня определенным образом, а я о нем ничего не знаю — это явная асимметрия информации. Она мне не нравится, я буду ей всячески препятствовать, буду пытаться как избиратель голосовать за все, что ее запрещает.

Приватность нужна, ее стоит хорошо охранять. Борьба с террористами, общее благо — бред! Мои данные — это мои данные, я могу запретить смотреть их кому угодно. Поэтому интернет-пользователи должны своими бумажниками голосовать, нужна ли им приватность.

Например, в «вКонтакте» очень долго не было кнопки «Стереть акаунт», сейчас наконец появилась под давлением закона. Никто свободу вашу не ограничивает, но вы должны бороться за вашу приватность, чтобы, если хотите удалить данные, могли это сделать.

О НОВОЙ ФОРМЕ ВЛАСТИ

Еще есть свобода высшего уровня. В глубоком философском понимании то, чем вы занимаетесь, имеет над вами власть. Если вы пользуетесь IPhone, Apple, эти компании в чем-то имеют над вами власть, потому что это — его продукт. В этом заключается современная форма власти, экономической более всего, это — не танки, силовые органы, а то, кто чей продукт использует. У США есть власть над другим миром, потому что у вас есть десять вещей, которые сделали в Америке: джинсы, компьютер, лекарства... Вы используете ВКонтакте — он имеет над вами власть, то же и с Facebook. А вы зарабатываете свои «баллы власти», когда также что-то производите, и это начинают использовать другие. Понятно, что власть не может быть у всех, поэтому большинство людей — потребители, они почти ничего не создают.

А.Д.: — А украинцы в этой современной «матрице» власти какое место занимают?

Е.А.: — Не хочу быть пессимистом, но у украинцев маленькая роль. Мы пытаемся произвести продукты, но...

Кроме того власть в итоге сводится к акционерам. Не к тем, кто работает в компаниях, а к тем, кто ими владеет. Если вы покупаете акции Apple, то также получаете кусок власти, вы делаете ставку, что эти ребята насаждают власть более эффективно, чем ребята из Google.

Чем больше продукта мы производим, чем более широкий круг потребителей имеем, чем больше наша рыночная сила, тем больше власти у Украины.

А как сегодня наши экономические влияния чувствуются в мире? Бедные шахтеры лезут в шахты, уголь едет в Германию, из него там что-то производят — мы в самом низу пищевой цепи. Zakaz.ua покупает пластиковые ящики в Германии — просто потому, что они хорошие. Они качественные, из хорошего материала, но это же — не космический корабль, их легко произвести и здесь.

А. Д.: — Украинские бизнесмены «разлива 2000-х» понимают эту новую систему власти?

Е. А.: — Так или иначе, подсознательно все ее понимают, потому что всем хочется продавать свой товар. Но реально относитесь к этому так: вы сделали, например, пирожок и пытаетесь его продать. Вы должны понимать, что с той стороны также человек с определенным восприятием пирожка. Нужно очень постараться, чтобы твой товар купили — люди должны быть готовыми за него заплатить, он должен быть лучше, чем у конкурентов... Когда вы начинаете идти этим путем, то понимаете, что все старые советские клише, например, «барыга», отпадают.

О ЦЕННОСТЯХ СОВРЕМЕННОГО МИРА

Лариса ИВШИНА: — Смешная история: недавно читала, что в России решили восстановить звание Героя Труда. Но как это совместимо: Герой Труда и капитализм?

Е. А.: — Кто Герой Труда в России, я знаю! Звание интеллектуального Героя Труда нужно дать основателю российской ИT-компании с самой большой капитализацией, то есть Аркадию Воложу из Yandex...

Артем ЖУКОВ: — На каком-то моменте своего развития, достаточно успешная украинская компания GSC Game World закрылась. Что может быть причиной закрытия успешного бренда, кроме экономической, возможно, есть какие-то другие причины?

Е. А.: — Насколько мне известно, причины там сугубо экономические. Вы должны понимать, что бизнес в сфере компьютерных игр — это как шоу-бизнес. Есть хиты, но очень много игр идет в никуда. И в действительности в этом бизнесе стабильно зарабатывают только издатели, а те, кто производят игры, как звезды: сегодня ты есть, завтра тебя нет. Господин Григорович оказался в ситуации, когда у него были заработаны деньги в результате такой действительно нашумевшей, классной игры, и он просто решил не вкладывать дальше деньги, понимая всю рискованность этого бизнеса. Он считает недвижимость более привлекательным инвестиционным проектом. Но часть команды перешла и создала другую компанию с американскими сотрудниками на борту, и это — нормальный процесс. Одна из самых главных сил движения экономики — это creative destruction, когда что-то создается, разрушается, потом опять создается. Я говорю людям, с которыми работаю: «Проекты приходят и уходят, а люди остаются». То есть это уже нормальная вещь, когда я работаю с людьми, с которыми раньше работал в другом проекте.

Это — «суперклассно», когда ты сделал что-то, чем пользуются другие люди. Ты понимаешь, что ты нужен этому миру и ты нужен другим людям.  — то, ради чего все менеджеры, собственники, настоящие предприниматели живут. Если объяснять на примере, то представьте: вы сделали лопату, если ею кто-то копает — замечательно! Вы сделали что-то, что нужно другим людям. Именно от этого мы получаем удовольствие и пытаемся получить прибыль, конечно же.

И, если мы сами пользуемся этими продуктами, — это класс, это люди которые работают на высшей ступени пирамиды Маслоу. Самовыражение — это когда я могу сделать что-то, и это что-то будет настолько интересным, что другие будут этим пользоваться. Если вашим продуктом пользуются и ценят, вы найдете способ заработать на этом деньги. Даже из бесплатных продуктов люди делают деньги.

Ценность этого мира — это, в первую очередь, пользование. Наш мир состоит из пользователей...

«В ІТ-СФЕРЕ ВСТРЕЧАЮТ НЕ ПО ОДЕЖДЕ, А ПО КОЛИЧЕСТВУ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ»

А.Д.: —  Образ ІТ-бизнесмена — особенный. Если внешний вид классического бизнесмена — это галстук, пиджак, брюки на кант, начищенные туфли, то бизнесмен IТ-шник — это кроссовки, джинсы, майка и рюкзак. Это вызов?

Е.А.: — Это — клише, и оно быстро отходит. Я могу сказать о массе бизнесменов, которые ходят в джинсах и тапках. Внешний вид не имеет никакого значения в настоящее время, однако существует этика, которая в Украине еще рыхлая, поскольку культура еще молода. Если вы приедете в Германию, то от вас будут ждать костюм с галстуком, но если вы приедете в США, то галстук вы увидите разве что на Wall Street. Здесь имеет значение, в первую очередь, не форма, а наполнение. Это могут быть люди, у которых по миллиону пользователей, а они ходят «как попало». В ІТ-сфере встречают не по одежде, а по количеству пользователей.

Соломия ЛУКОВЕЦКАЯ: — А вы активный пользователь социальных сетей?

Е.А.: — Не очень. В Facebook у меня страница, в «вКонтакте» тоже есть акаунт, но я его хочу удалить. В первую очередь, с помощью этих акаунтов я слежу за социальным имиджем нашей компании.

В Twitter тоже есть своя экономика. Есть люди, которые продают свои акаунты, также есть сети фальшивых акаунтов. Я занимаюсь бизнесом, а не тем, что веду массу людей куда-то и к чему-то. Это делают политтехнологи и просто ребята, которым это нравится. Для меня акаунт — средство общения с моими покупателями, им так легче до меня достучаться. Мой мобильный телефон также зафиксирован на всех сайтах, которые мы поддерживаем. Часто людям удобнее не звонить, а писать в Facebook, например, жалобы или позитивные отзывы. Я все читаю.

Л.И.: — А как вы для себя формулируете понятие социальной ответственности компании в нашем мире?

Е.А.: — Даже в западном мире социальная ответственность — рыхлое и неустоявшееся понятие. Я считаю, что моя фирма приносит пользу людям тем, что мы делаем для общества. Социальная ответственность заключается в том, что она должна жить, расти и развиваться, от этого пользы в мире станет больше.

Л.И.: — Мы вам предлагаем минимальную форму — поддержать наш фотоконкурс. Это будет сигналом этому миру, что IТ-шники — не закрытая каста, а открытое содружество. Миссия нашей газеты, помимо остального, — перемешивать наши миры. Говорят, что народы общаются вершинами. Мы считаем, что и внутри страны сообщества должны общаться с лучшими компаниями и лучшими представителями.

Е.А.: — Мы сделаем колоссальное усилие.

В действительности, есть вещи на ценностном уровне, в которые мы верим, но которые не совсем очевидны гражданам Украины. В частности, об имидже предпринимателя, который воспринимается как спекулянт-перекупщик, что следует за нами с 90-х и советского времени. Этот образ портит отношение молодежи к предпринимательству, поскольку очень важно, чтобы дети не хотели становиться налоговыми инспекторами, прокурорами, или даже судьями. Очень важно, чтобы дети хотели становиться программистами, предпринимателями, журналистами — это то, в какую сторону мы подталкиваем развитие нашего государства.

«У МЕНЯ К УКРАИНСКОМУ ГОСУДАРСТВУ ТОЛЬКО ОДНА ПРЕТЕНЗИЯ — СУД»

Л.И.: — Мы хотим показать, что у страны есть потенциал, когда имеются люди, которые способны зарабатывать своими лучшими качествами. Нужно переключить рубильник. Соревнование должно проходить в сфере лучших качеств, а не как до сих пор — в сфере негативных — кто лучше толкается, кто способен отнять...

Е.А.:— То есть, когда производство нового не было первоочередным.

У нас есть надежда на государство, что оно все понимает. Но ждать, что оно будет делать что-то позитивное, у нас нет времени, к сожалению.

Л.И.: — В настоящее время нет, но есть надежда, что люди будут требовать от государства правильных регуляторных функций.

Е.А.: — У меня к украинскому государству только одна претензия — суд, фундаментальная вещь, из-за которой все портится. Существуют три ветви власти. СМИ — четвертая. Они независимы в нормальных демократиях, но это не значит, что каждая может устроить своеволие. Одна ветвь власти может «наехать» на другую, но для того, чтобы «наехать», нужно быть абсолютно чистым. Что значит — посадить судью, который является не последним в стране человеком, например, за взятку? Обычно, когда людей сажают в тюрьму, они оказывают сопротивление. У судьи есть коллеги судьи, и он сам много видел. Понятно, что он вспомнит тогда все черное и все белое, и выльет это. Мы находимся в одной ямке, где одна круговая порука. Никто ни на кого не «наезжает», потому что соседи вчера их о чем-то попросили. Поэтому мы в таком полуболоте и живем. Нам нужно из этой ямки перепрыгнуть в другую, в которой три ветви власти — независимы. Она находится рядом, но переместиться в нее не очень и просто.

Константин ГОНЧАРОВ: — Украина за последний год взлетела на 15 ступенек вверх в рейтинге doing-бизнеса. Вы почувствовали улучшение?

Е.А.: — Честно сказать, мы и плохого ничего не чувствовали. Если Украина взлетела на 15 ступенек вверх, то это прекрасно. Об этом нужно говорить, пиарить это. Я не сторонник того, что нужно заниматься только маркетингом, или только реальным улучшением. Представитель любой компании понимает, что нужно одновременно заниматься и тем, и другим: исправлять вещи, которые существуют в реальности, и одновременно заниматься маркетингом.

Повышение рейтингов — это прекрасная новость. Именно таких нужно делать как можно больше. Ведь в настоящее время восприятие Украины, на мой взгляд, искажено субъективной реальностью.

О ГОСУДАРСТВЕННОМ МАРКЕТИНГЕ

А.Д.: — К такому выводу вы пришли, общаясь с вашими американскими коллегами?

Е.А.: — Да, но это, опять же, моя субъективная оценка. Например, что видит человек с Калифорнии, когда берет свой айпад, чтобы почитать интересные факты об Украине, например, с Euronews. Он натыкается на «горячие» новости, среди которых на первом месте — драка в парламенте, дальше — сообщение о том, где разделись Femen, Тимошенко в тюрьме и максимум, что касается бизнеса, — цена на газ. То есть у этого человека, который никогда не был в Украине, формируется заведомо негативнее восприятие страны. Ему кажется, что это страна сплошных проблем: коррупция, беззаконие, бандитизм. Это восприятие кардинально подрывает инвестиционную возможность страны.

В мире страны конкурируют между собой за все: технологии, деньги, людей... Наступает жестокая конкуренция между странами за интеллект. В настоящее время каждый из вас может сесть в самолет и полететь туда, куда захочет — вас никто не может задержать. А интеллект и капитал очень похожи между собой: они как вода — как только ты хочешь схватить ее в кулак — она растекается. Для того чтобы привлечь их к себе, нужно не делать это принудительно.

А.Д. — Если бы вы были маркетологом Украины, в чем вы видите потенциал для позитивного ньюсмейкерства?

Е.А.: — Позитивные истории. Журналистика базируется на story-teller. Вы берете хорошие истории и начинаете их раскручивать. Они должны появляться перед нами чаще, чем драка в парламенте.

Конечно, у драки есть свое преимущество. Возможно, наша страна любит спорт, а у нас в настоящее время конфликт. Например, такая картинка: 20 вооруженных мужчин в форме ломают двери и залетают в офис, где сидят секретарша, два программиста и беременная женщина. Для многих журналистов, которые ленятся разобраться в ситуации, это уже «Голливуд». Они берут камеру, едут на место съемки, и вместо того, чтобы разобраться, в чем суть конфликта, пускают «перчинку» в эфир. Таким образом вы очень легко можете снять «горячий» сюжет. Ваши коллеги в других странах не хотят подробно разбираться. Им хочется «раньше пойти домой», «больше времени провести с родными». Когда им нужен горячий материал, они берут картинку, где 20 мужчин ломают двери. Вырезали, вставили — все, готово. У таких сюжетов есть преимущество — их всегда будут снимать. Для того чтобы показывать другие сюжеты, нужно много работать. Позитивные примеры есть, есть компании, которые зарабатывают честно...

Например, американцу нужно показывать американское, то, как жители США зарабатывают в Украине.

Я не говорю, что Украина не имеет проблем. Но есть задача государственного маркетинга, которая формулируется следующим образом: вы не меняете, а формируете восприятие того, как оно должно выглядеть у другого мира.

А.Д.: — Егор, вы рисовали такую ужасную «голливудскую» картинку с «Маски-шоу». К сожалению, такая картинка стала реальностью для многих украинских ІТ-компаний. Вы не боитесь за свой бизнес? Не чувствуете угрозы для своей компании?

Е.А.: — Никто не застрахован. Конечно, есть риск. Но у нас есть рецепты, как сделать так, чтобы менее всего пострадать от такой неосторожности кого-то из органов государственной власти. У нас как у ІТ-бизнеса есть такая возможность. У других компаний ее нет. Им нужен склад, автопарк, 200 людей персонала... Травля того, кто лучше, — это несерьезно.