Банковский катализатор, или Как запустить «резервы» экономики?

Банковская система продолжает накапливать убытки и не спешит возобновлять свою основную функцию — кредитование экономики. В январе-июле 2015 года работающие банки понесли 33,1 миллиарда гривен убытков, отмечается в информации НБУ. Причину этого регулятор видит в необходимости формирования ими резервов под проблемные кредиты.

Вместе с тем в Нацбанке уверяют, что банки постепенно накапливают доходы от обычной деятельности и нормализуют работу. Однако пока что этого особо не видно: по итогам второго квартала 2015 года ВВП упал на 14,7%.

В правительстве и НБУ уверяют: ситуация исправится. Ведь Украина получила очередной транш от МВФ и достигла определенных уступок международных кредиторов по уплате части внешнего долга. Правительство продолжает реформирование экономики. В частности, разработана «Комплексная программа развития финансового сектора экономики до 2020 года». Параллельно Национальный банк Украины заявил о старте второго этапа реформирования банковского сектора — его «перезагрузке».

Когда стоит ждать переломного момента в возобновлении кредитования экономики, удастся ли удержать курс гривны и кто должен отвечать за задержку реформ? Об этом и другом «День» говорил в рамках тематического круглого стола, в котором приняли участие исполнительный директор «Независимой ассоциации банков Украины» Елена Коробкова, бывший директор Генерального экономического департамента НБУ, советник президента «Киевской школы экономики» Игорь Шумило и председатель правления Украинской межбанковской валютной биржи Анатолий Гулей.

Также «День» приглашал присоединиться к дискуссии представителей НБУ и Минфина, однако они не нашли времени на это.

Наталия Билоусова: — Куда движется банковский сектор и вместе с ним экономика страны?

Елена КОРОБКОВА: — Сегодня нет устойчивых признаков возобновления доверия к банковской системе. В июле депозиты физических лиц в национальной валюте снизились на 2,7%, невзирая на то, что в июне был рост на 1,4%. С начала года объем гривневых вкладов населения сократился на 10,7% (в аналогичный период 2014 года был спад на 22,7%). Сегодня объем гривневых депозитов в общем измерении находится на уровне начала 2012 года, в долларовом эквиваленте — на уровне начала 2006 года, то есть произошел очень большой «откат» назад.

Елена КОРОБКОВА

Совокупный объем кредитов в национальной валюте снизился на протяжении 2015 года с 10,6% до 9%. Показатель проблемных ссуд, по оценкам МВФ, вырос с 20,4% до 24,1%. Половину этого роста составляют новые обесценившиеся кредиты, а остальное — общий объем ссуд и их переоценка...

Однако есть и позитивы. Ликвидность в банковской системе — на высоком уровне. В июне впервые с 2011 года Нацбанк не выдавал рефинансирования. Объем депозитных сертификатов НБУ (инструмент абсорбирования избыточной ликвидности) — 50 миллиардов гривен. Плюс происходит процесс очистки сектора — 52 банка признаны неплатежеспособными, из них семь занимались отмыванием денег. Повысился уровень минимального уставного капитала. Свой капитал пополнили 13 банков на сумму 45 миллиардов, что составляет 2,3% ВВП. По оценкам МВФ, в целом банковская система требует капитализации на 9% ВВП. Также продолжается реформирование банковского сектора: очень внимательное отношение к бенефициарам банков.

В НБУ происходит очень существенная оптимизация. И это невзирая на то, что есть законопроект, предусматривающий, что Нацбанк станет «мегарегулятором» и к нему отойдут все страховые компании и Нацкомфинуслуг. То есть НБУ очистил себя, следующий этап — очистка страховых компаний. По прогнозам некоторых экспертов, из почти 350 останется около 50 таких компаний.

НУЖНА КОНКРЕТНАЯ СТРАТЕГИЯ НА ДВА-ТРИ ГОДА

Анатолий ГУЛЕЙ: — внимания заслуживает последнее выступление пани Гонтаревой, в котором она сказала, что у НБУ есть замечания только к 44 банкам. Эта фраза не укладывается в «математику», ведь имеем 128 банков, которые сейчас работают более-менее понятно. Если отнять эти 44, то сколько у нас останется банков в результате — 70 или 80? По информации заместителя министра финансов, 55 аудиторских компаний проблемными определили всего пять банков, которые вывели из рынка. Получается, что этот процесс между НБУ, Минфином и самими банками несогласован. Кроме того, я не вижу четкой динамики в части раскрытия Нацбанком полных бенефициаров банков. А если все это «умножить» на прогнозы и оценки рейтинговых компаний, то получается, что системы предупреждения проблем в секторе не существует. Поэтому говорить о первом этапе очистки банковской системы некорректно. Это скорее декларация желания. Пока вышеупомянутые организации не сядут за один стол и не договорятся о едином плане очистки банковской системы, то эффективных действий не будет.

Анатолий ГУЛЕЙ

Что касается дальнейшего получения траншей от МВФ и валютных ожиданий, то критической будет дата 23 сентября. Именно тогда поймем, есть ли политическая воля платить по внешними долгами или нет. Прогресс в долговом вопросе есть: кредиторы согласились списать 5%. Хотя я считаю, что сойдутся на 18-22% внешнего долга. Возможно, Минфин пропустит какой-то платеж, чтобы извлечь максимальную выгоду в разговоре с кредиторами. Пока же вижу добрую волю сторон договориться, но вопрос жадности давит на них обоих.

Что касается отмены административных валютных ограничений, то у НБУ нет четкого понимания, когда это нужно делать. У регулятора возникла дилемма: дождаться, когда деньги сами вернутся в банковскую систему, или отменить ограничение, а деньги вернутся потом. Полагаю, Нацбанк идет первым путем. Но это тоже плохо, потому что начнется вал денег, который банки не смогут освоить, процентные ставки начнут падать, кредитования не будет, и мы получим другой коллапс. Поэтому здесь нужна конкретная стратегия на два-три года, потому что раньше банковская система не выйдет из нынешнего кризисного состояния.

Игорь ШУМИЛО: — Банковская система, как и вся экономика в целом, стала заложником внешних шоков и некачественной макроэкономической политики, которая особенно проводилась в прошлом году. Уже прозвучало слово «недоверие», и оно, к сожалению, является ключевым. Много решений принималось и принимается НБУ правильно. Однако в части монетарной политики и регуляции банковского надзора новая команда Нацбанка до сих пор учится, и за ее ошибки расплачивается все общество. Это подтверждает один важный показатель: разница между поступлением и оттоком частного капитала. В 2014 году она составляла $13 миллиардов, при этом за I квартал «утекло» почти $4 миллиарда, в I квартале 2015 года меньше — $3,342 миллиарда. От НБУ с большим опозданием посылаются абсолютно разные сигналы. Так, с одной стороны, его глава заявляет о завершении первого этапа очистки банковской системы, а с другой — звучит информация о 44 банках.

Игорь ШУМИЛО

Что касается программы развития финансового сектора, то это недейственный документ. Один пример. В ней написано: «разработать стратегию развития государственных банков». Что это за программа, в которой дается такое задание? Она сама уже должна содержать ответ, а не отсылать еще на неопределенное время.

Сдерживает сектор отсутствие гарантий защиты права собственности, а также популизм, который особенно разросся в законопроекте о «валютных» кредитах. На мой взгляд, чтобы решить «валютный» вопрос, нужно проголосовать закон о банкротстве физических лиц, но в поданной редакции этот документ содержит колоссальное количество лазеек для злоупотреблений, которые просто «посадят» нашу банковскую систему. Поэтому нужно вернуть доверие к действиям центрального банка, поставленным им целям и задачам — только так удастся вернуть доверие к гривне и в целом к банковской системе.

ВЕРНУТЬ ДОВЕРИЕ К БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЕ

Н.Б.: — Кто может повлиять на Нацбанк и КМУ, чтобы их шаги были направлены на возвращение этого доверия и на эффективное проведение реформ?

И.Ш.: — Не стоит надеяться, что кто-то со стороны проведет нужные Украине экономические реформы. В Словакии премьер Микулаш Дзуринда обеспечивал политическую поддержку, а вице-премьер — министр финансов — реализовывал их. Так должно быть и у нас. Любой шаг нужно продумывать, действовать без эмоций. Например, зачем было после отъезда из Украины миссии МВФ заявлять о том, что ФГВФЛ требует еще 20 миллиардов гривен из бюджета? В основаниях население не будет разбираться, но эта информация содержит риск, что люди могут начать снимать деньги со счетов. А после этого премьер-министр публично вызывает руководство фонда «на ковер» и анонсирует аудит ФГВФЛ. А то, что до сих пор отсутствует законодательство, позволяющее Фонду гарантирования вкладов физических лиц эффективно работать с «плохими» активами, то есть продавать, списывать и так далее, в правительстве никого не волнует. Хотя для решения этого вопроса, кроме голосования парламента, нужно согласие Минфина, которого еще нет.

Что касается Нацбанка, то он очень много делает в плане реформирования, в частности, провел через Раду закон усиления политической и операционной независимости. Руководство и кадровый состав НБУ институционно очень сильны. Но как и правительство, НБУ должен все делать для того, чтобы не только облегчать свою деятельность, но и помогать бизнесу и защищать его.

Поэтому за промедление с реформами нужно спрашивать с первых людей: министра финансов, министра экономики и главы Нацбанка. Эти люди должны проводить реформы. Тот, кто не справляется с поставленными задачами, должен за это расплачиваться.

Е.К.: — Серафим Саровский говорил: «Спасайтесь сами, и вокруг вас спасутся сотни». Поэтому нужно начинать с самого себя... Реформы, которые проводит НБУ, очень тяжело даются из-за сопротивления и нечеткой координации взаимодействия между Нацбанком, Верховной Радой и министерствами. Нацбанк — это орган власти, который больше других продвинулся в реформах. Нужна более эффективная работа Кабмина и Рады, потому что все поданные законопроекты встречают огромное сопротивление в парламенте. Яркий пример — «валютный» законопроект №1558-1: в коалиции знают, что это нарушение норм, директивы 19 в соглашении с МВФ, но все равно приняли его. Мы как ассоциация обращались ко всем фракциям и в ответ получили от «Народного фронта» (НФ) сообщение, что они выступают за признание этого голосования недействительным. Но ведь инициатором данного закона является именно НФ.

А.Г.: — Что нам нужно — реформы или инновации? От чего будет больший экономический эффект? Инновации — это то, что может создать добавленную стоимость. Реформы, которые сейчас проводятся в обществе, не имеют экономического эффекта, не являются эффективными и не создают добавленную стоимость для экономики, от этого нельзя получить дополнительных поступлений в бюджет. Нынешние реформы напоминают большой огород, в котором сначала работали граблями, потом лопатой, но от этого количество яблок на яблоне не изменилось. Инновации — это возможность изменить яблоню, которая дает плохие плоды, чтобы получить совсем другие плоды — вот в этом и заключаются инновации.

Н.Б.: — Так какие инновации сегодня нужны Украине? Чего вы ждете от Нацбанка?

А.Г.: — Сначала нужно вернуть доверие к банковской системе. Но разве у Нацбанка есть такая программа? Может быть, им она не нужна? Сейчас он нормативно себя защищает, «сухо» выполняет законы и не дает возможности простым гражданам вернуть деньги в банковскую систему. Как восстановить доверие? Создайте систему защиты кредиторов, сделайте алгоритм, по которому кредитоспособность или банкротство физического лица будет таким, которое устроит физическое лицо и не нарушит требования законодательства о защите банковской системы. НБУ должен уладить эти вопросы и не допустить убыточности для сторон. Пока что экватором безразличия к этим вопросам стал валютный закон №1558-1. Он стал тем пределом, где терпеть перестали все, и пора кончать с популизмом.

Е.К.: — Я не согласна. Нацбанк думает о клиентах — у них даже есть финальная инфографика «Стратегии 2020» о том, что они хотят получить на выходе своей реформы. Результатом реформы финансового сектора они видят то, что гражданин Украины получит такие же условия жизни, как в Европе.

И.Ш.: — Если говорить обо всех государственных институциях, то Нацбанк является наиболее реформированным, и он движется в правильном направлении. Там собрана команда сильных личностей... В части улучшения качества монетарной политики сделано очень много правильного.

Тем не менее, мы видим, что из банковской системы забирают деньги. Поэтому нужна совместная работа банков, Фонда гарантирования вкладов, правительства, и ключевая роль принадлежит именно НБУ. Но в последнее время многое делалось с задержкой и недостаточно прозрачно. Например, последнее предложение об ограничении расчетов наличностью со 150 до 50 тысяч гривен. Инициатива подготовлена, но не хватает четкого объяснения такого шага. НБУ должен приводить аргументы и показывать, в чем правильность предложенного подхода.

ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО КРЕДИТОВАНИЯ СКОРО НЕ БУДЕТ

Н.Б.: — В начале разговора пани Елена сказала, что деньги в системе есть, но почему тогда банки не кредитуют? Как пустить «кислород» в экономику?

А.Г.: — Давайте посмотрим, в каком состоянии находятся предприятия и украинцы. Роста ВВП нет, поэтому объективно не можем вкладывать средства в будущее. Хочется сохранить хотя бы то, что есть. Настроения населения очень сильно ослабились. То есть потребительского кредитования в ближайшее время не будет. Аналогичные настроения у предприятий, которые не могут позволить себе ссуды под более чем 30% годовых. Можно говорить о коротких овердрафтах, решении вопроса кредитования для поддержки маленького недолгосрочного проекта. Но взять кредит больше, чем на полгода, сегодня очень тяжело для любого предприятия или физического лица. Поэтому нужно дождаться, пока получим первый процент роста ВВП, и тогда будет видно.

Анатолий ГУЛЕЙ, председатель правления Украинской межбанковской валютной биржи: На руках у населения $92 миллиарда. Если бы было доверие, то можно было бы не просить деньги у МВФ и не «трястись», — дадут $1,5 миллиарда или нет. Только через возврат доверия населения начнем поднимать реальный сектор экономики, который будет платить налоги, наполнять бюджет и решать валютную проблему. Только так появится понимание курса гривны на долгосрочную перспективу... Для того чтобы что-то прогнозировать, нужно понимать логику мышления НБУ. Пока она кроется за административными ограничениями

Е.К.: — Есть две основные проблемы, связанные с кредитованием.

Первая — большие объемы проблемных кредитов вынуждают банки доформировывать адекватные резервы, что в свою очередь давит на капитал и подавляет их возможности одалживать бизнесу деньги. Суммы по докапитализации настолько велики, что инвесторы не хотят этого делать. У нас получается замкнутый круг. В других странах решить вопрос помогло создание санационного банка, куда передали все «плохие» активы. Но это должен быть не «Родовід», который уже исчерпал себя.

Вторая — кому давать ссуды. Сейчас кредитуют только «своих». Все научились рисовать «кеш-фло» и идеальный финансовый план, который нужен банку, а того, что на самом деле происходит, никто, кроме главного бухгалтера и директора предприятия, не знает.

И.Ш.: — Кредитование продолжается. Но если не восстановить доверие к гривне и не очистить банковскую систему, то говорить о быстром возобновлении кредитования будет сложно. Ведь сегодня, по данным НБУ, доля проблемных кредитов — 20%, по информации МВФ — около 45%.

Еще одно — я против целевого кредитования под инвестиционные проекты. Если есть необходимость, то существует бюджет. НБУ в рамках выполнения своих целей и задач монетарной политики поддерживает его. В таком случае кредитование нужных проектов можно осуществлять через государственные банки.

Кроме того, нужно использовать опыт 1990-х годов, когда Украина получала финансовую помощь от Всемирного банка для кредитования малых и средних предприятий. Это та схема, которая не дает девальвационного и инфляционного давления.

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ НУЖНО ОТМЕНЯТЬ

Н.Б.: — Во втором квартале 2015 года ВВП Украины снизился почти на 14,7%. То есть экономика продолжает падать. Как в таких условиях удержать гривну стабильной?

Е.К.: — И гривна потеряла 60% после того, как НБУ де-факто отказался от привязки к доллару. Но девальвация устранила фундаментальные экономические дисбалансы, и счет текущих операций страны за шесть месяцев 2015 года стал сбалансированным... НБУ ввел ряд административных ограничений и повысил учетную ставку, что стабилизировало курс. Сейчас правительство проводит сдержанную фискальную политику: за шесть месяцев доходы госбюджета возросли на 39%, а расходы — всего на 24%, бюджетный дефицит — всего 0,2% ВВП. Однако принятые меры имеют и обратное действие: в долгосрочной перспективе сдерживают инвестиционный спрос. На мой взгляд, уже была точка «Х», когда нужно было отменять административные валютные ограничения. В Нацбанке не согласны и приводят свои аргументы.

Если говорить откровенно, то международные доноры боятся, что снятие ограничений приведет к резкому оттоку депозитов из банковской системы. Хотя я общаюсь с руководителями многих банков, и они говорят, что есть клиенты, которые готовы принести большие суммы на депозиты, если будут знать, что свободно смогут их забрать. Ограничение нужно было отменять, когда приняли закон о срочных депозитах.

Н.Б.: — То есть административные ограничения не допускают притока валюты в страну?

Е.К. — Частично, да. Депозитный портфель не растет, хотя мог бы. Программа с МВФ и донорами по реструктуризации внешнего долга не является панацеей, которая вылечит экономику или стабилизирует гривну. Ее нужно рассматривать как подушку безопасности, которая действует некоторое время и является сдерживающим антикризисным механизмом.

Н.Б.: — Своего рода экстренная помощь для выхода из «комы»?

Е.К.: — Да. Когда будем выходить из «комы», нужно в этот момент принять ряд мер и реформ, чтобы выйти победителями.

А.Г.: — Вернемся к самому больному вопросу — доверие к банковской системе. На руках у населения $92 миллиарда. Если бы было доверие, то можно было бы не просить деньги у МВФ и не «трястись», — дадут $1,5 миллиарда или нет. Только через возврат доверия населения начнем поднимать реальный сектор экономики, который будет платить налоги, наполнять бюджет и решать валютную проблему. Только так появится понимание курса гривны на долгосрочную перспективу... Для того чтобы что-то прогнозировать, нужно понимать логику мышления НБУ. Пока она кроется за административными ограничениями.

Н.Б.: — Нацбанк планирует нарастить золотовалютные резервы до конца года до $18 миллиардов. Это станет фактом стабилизации для курса и банковской системы?

А.Г.: — Декларировать — еще ничего не значит. Нужно что-то делать. По моим подсчетам, до нового года они смогут собрать максимум $13 миллиардов, если сделают 18 — буду аплодировать НБУ.

И.Ш.: — Для того чтобы сбалансировать счет текущих операций, достаточно было девальвации в 25%, а не 60%. На мой взгляд, с точки зрения номинального и реального валютного курса, платежного баланса, нет никаких оснований для девальвации. Наоборот — есть условия для ревальвации (то есть усиления национальной валюты)... Нацбанк вместе с Кабмином может удержать курс.

А.Г.: — У Нацбанка достаточно инструментов для стабилизации гривны. Другое дело, будет ли у него политическая воля сделать это. В прошлом году ее не было. Давайте подождем неприятностей, которые появятся в сентябре-октябре, и все увидим.

О ПОЛИТИКЕ И ВЛИЯНИИ НА НБУ 

Н.Б.: — Почему два Майдана не смогли переломить ситуацию и политика все еще влияет на Нацбанк и банковский сектор? Насколько велик фактор этого политического влияния?

Е.К.: — Влияние есть, оно довольно большое... Почему не сломали? Основная причина — менталитет. Шанс всегда есть, было бы желание... Желание сегодня есть, но его недостаточно. Поэтому нужно лучше скоординировать действия и выступать единым фронтом.

И.Ш.: — В среде прошлой управленческой команды и в нынешней очень много людей — сторонников ручного управления. Нацбанк сейчас пытается отойти от этой практики. Есть позитивные результаты. Но также есть обратная сторона руководителей, пришедших из бизнеса, особенно если это владельцы, то они опираются на людей, которые их слушают. При этом мало кто из них умел или обладал навыками управлять Минфином, Нацбанком. Это плата за этот приход.

А.Г.: — Украина завершает эпоху популизма. Эти 24 года сильно истощили экономику нашей страны. Чего хотят политики-популисты? Получить результат. Для граждан это означает «хлеб» (социальные выплаты из бюджета) и «зрелища» (шоу популистов). Когда по этой схеме приходят к власти, то популисту все равно нужно показать избирателям свои достижения. Как вы думаете, кого примет на работу популист — профессионала или дилетанта? Второго. Почему? Профессионалу стыдно за плохой результат, а дилетанту все равно: для него любой результат — хорошо. Поэтому дилетант по сути очень синхронен с популистом. В этой паре они обвиняют друг друга в отсутствии успехов, и политик-популист меняет дилетанта с интервалом каждые шесть месяцев. Таким образом создается иллюзия реформ, при которой народ доволен. А профессиональные экономисты, политики, дипломаты никому не нужны. Ведь с их приходом в такую систему возникает вопрос личной ответственности перед законом, общественностью. То есть за 24 года общество не создало нетерпимость к дилетантам и популистам.