Бюджет как бизнес,

Интуитивно каждый гражданин понимает, бюджет имеет самое непосредственное отношение к его собственному кошельку. Потому что бюджет — это налоги, зарплаты, субсидии, наконец, для кого-то, просто возврат (или пролонгирование?) давно просроченных долгов. Но как оценить эти и подобные им перспективы, исходя из обнародованных на прошлой неделе законопроекта «О госбюджете», основ монетарной политики Нацбанка, прогноза социально-экономического развития «народного хозяйства», а также политэкономических намерений Президента страны?

Осмелимся предположить, что даже если какой-то читатель и задастся обозначенной головоломкой, то занятие это будет столь же безрезультатным, сколь и бессмысленным. Парадокс этот объясняется просто: у предложенных документов не было цели дать ответы на упомянутые вопросы. У них другое предназначение — замаскировать подлинные финансовые запросы расположившихся около власти «холдингов», максимально сохранив сложившуюся в течение последних трех лет (т.е. после гиперинфляционной структуризации экономики) систему трансляции бюджетных денег на счета частных компаний (желательно за границу). Заметим, ежегодно, около властей происходит ротация финансовых доноров. В силу этого ежегодно актуализируется проблема перепрограммирования бюджета, изменения приоритетности его товарно-денежных потоков и, как следствие, усиление конкурентной борьбы за передел влиятельности. Любыми средствами...

Итак, что же именно скрывается за главным финансовым законом страны? Может показаться, что поскольку речь идет о бюджете, то круг тем ограничивается исключительно государственными денежными ресурсами. Действительно, на открытой для посторонних глаз площадке, т.е. на парламентской трибуне, заявлены только два глобальных «интереса»: денежные потоки в бюджет (налоговые поступления или льготы) и из бюджета (разные расходные статьи). Естественно, имеющие отношение к этим потокам лица и структуры вполне легитимны. Все они хотят льгот и денег, и депутаты искренне тиражируют их запросы и чаянья.

Впрочем, бюджетный ажиотаж, возникающий из года в год в сессионном зале, еще никогда не затрагивал системообразующих финансовых принципов нынешнего режима. Поэтому составление реального бюджета еще никогда не возводилось в ранг серьезной задачи. Специалисты говорят, что для них не составляет труда составить сбалансированный бюджет, так как прогнозы по бюджетным доходам и расходам легко прогнозируются, исходя из их фактического исполнения. При одном условии. Им нужен приоритет, который будет обслуживать выстроенный бюджет.

Следовательно, если любой бюджет всегда пронизан внутренней целью, то какую «цель» обслуживает бюджет будущего года? Вряд ли мы ошибемся, если предположим, что цель эта явно расходится с публично провозглашаемой (например, для нужд народа или товаропроизводителей). Цель этого бюджета, как и предыдущего — сам бюджет, бюджет как бизнес, бюджет как капитал. Что здесь имеется в виду? Только то, что бизнес в этой стране возможен только во взаимодействии с государством и его кассой (бюджетом). Отсюда вывод, что именно интересы околобюджетного бизнеса диктуют, каким быть бюджету. Причем, здесь нужно иметь в виду, что другого бизнеса у нас в стране нет. Как нет и крупного предпринимательского успеха без доступа к бюджетным схемам. Мы намеренно не говорим бюджетным деньгам. Дело в том, что желанию «дорваться» до денег противостоит равнозначное по напору стремление избавиться от денег. Почему? Потому что наличие у кого-либо больших денег уже есть сигнал для повышенного внимания со стороны налоговой инспекции. Потому что для расчетов со множеством смежных предприятий деньги просто не нужны (с их ролью прекрасно справляются векселя, неплатежи, бартер). Кроме того, за деньгами охотятся бандиты. И все-таки, стремление ухода от денег имеет свой предел. Достижение некоторой равновесной границы обеспеченности деньгами является источником балансирования предприятия в производящем режиме. Иссякни такой источник, и застынут экспортно-импортные операции, прервутся тысячи и миллионы бартерных цепочек. Одним словом, получается комичная ситуация: нерыночная система нуждается в существовании рыночных инструментов. Правда, деньги в ней играют иную роль.

В нормальной рыночной экономике деньгами измеряется прибыль и рентабельность предприятия. В нашей экономике деньги занимают второстепенное по отношению к неплатежам и убыткам положение. По большому счету деньги сами по себе крупному бизнесу не нужны. Они нужны для воспроизводства или возобновления существующих расчетных циклов, неотъемлемой частью которых является доступ к власти и обслуживанию государственного бюджета. По всей видимости, два прошлых года ушло на отлаживание «схем» проводки денег из эмиссионного центра в Нацбанке через бюджет и товарно-товарные расчеты на финансовый и затем валютный рынок. Представленные в СМИ рейтинговые оценки прибыльности отечественных предприятий не оставляют сомнений в том, кто из них лучше всего приспособился к работе в псевдорыночной экономике. В отраслевом рейтинге крупнейших предприятий Украины лидируют нефтяная и нефтегазовая промышленность, электроэнергетика, черная металлургия, угольная промышленность, химическая и нефтехимическая промышленность. Десятку самых динамичных компаний возглавляет «Макеевуголь», десятку самых прибыльных — Укргазпром, десятку самых рентабельных — Хмельницкая АЭС. Это данные за 1997 год. В нынешнем году если что-то и изменилось, то только не то, что самые крупные по количеству долгов (бюджета — себе!) компании являются самыми прибыльными и самыми очевидными претендентами на получение бюджетных денег.

У будущего бюджетного года, несмотря на преемственность общих схем, есть ряд отличий. Самые главные из них касаются двух моментов. Во-первых, в будущем году бюджет не будет иметь возможности брать в долг деньги. Это автоматически перекрывает источник поступления ресурсов на счета «флагманов» (а значит — через цепочки преобразований — и на заграничные счета) и одновременно актуализирует тему эмиссии. Во-вторых, накануне нового бюджетного года около бюджетной кормушки прибавилось «потребителей». Если в 1997-98 годах из казны кормились в основном газотрейдеры, аграрии и «угольщики», то на будущий год свои аппетиты, разогреваемые мыслью о печатном станке, заявили еще и новоприватизированные «энергетики». Таким образом, в этих двух ключевых моментах сосредоточена основная интрига нынешнего бюджетного процесса. Конечно, в публичных дебатах она прямо никогда не прозвучит. Но косвенно, пока неопределенные реалии типа сколько денег должен напечатать Нацбанк, куда они должны поступить после первой операции, какую инфляцию запланировать на будущий год, — будучи освященные бюджетным законом, наверняка засветят новых «людей», «финансистов» и «бизнесменов» будущих лет.

И последнее, на что хотелось бы обратить внимание читателя. Если вы на самом деле хотите понять, что лично вам может перепасть с их бюджета, отслеживайте такие «знаковые» вопросы: каким будет дефицит бюджета (от него зависит процент обесценивания ваших гривневых доходов), какие побочные документы будут сопровождать закон о бюджете (от этого зависит, куда будут тратиться бюджетные зарплаты и пенсии, к примеру, за электроэнергию, или за газ, или еще кому-то). Очень важно, какие банки будут обслуживать бюджетный бизнес (не допущенные к этому банки могут не вернуть ваш вклад). Обращайте внимание на кадровые перестановки в экономических ведомствах (случайных увольнений среди лиц распределяющих «кассу» не бывает). Пожалуй, это все.