Меж прорывом и... дефолтом

Мы встретились с экономистом Владимиром Панченко в день, когда в парламенте отчитывалось о последнем годе работы правительство  Владимира Гройсмана. Поэтому, конечно, говорили много об экономике, достижениях и просчетах нынешнего Кабмина. Но ключевым, все же, для всех без исключения экспертов сегодня является вопрос стратегии — способной помочь Украине не только выжить в условиях сегодняшнего гипернепредсказуемого мира, но и окрепнуть экономически и геополитически.    И вот Панченко убежден, что пока никто из тех, кого социологические опросы предлагают украинцам потенциальными победителями президентской гонки — ничего путевого не предложил. Гриценко, по словам Панченко, говоря об увеличении расходов на оборону, не говорит о том, откуда брать деньги на эти дополнительные расходы, Гройсман — политик-хозяйственник, а Тимошенко — вообще больше озабочена личным политическим будущим, чем перспективами страны.

— Украина де-факто вступила в предвыборный период. Свои кампании начал ряд политиков. И очень модно стало говорить о том, что Украине нужна политическая реформа — мол, выйти из кризиса мы можем только как парламентская республика. В варианте Тимошенко — «парламентская республика канцлерского типа». Что вы на это можете сказать?

— Новый курс Тимошенко — это очень эклектический продукт. Там много «модного», но очень мало полезного. Поскольку об экономике Тимошенко кроме двух заявлений — «нет» рынку земли, и «да» демонополизации, говорила пока очень мало, то я бы не хотел останавливаться  на детальном анализе ее программы.

— Есть ли взаимозависимость между формой правления в государстве и ее экономическим курсом — я об этом спрашиваю? Действительно ли так важно нам ко всем стрессам сейчас еще и  Конституцию перекраивать? Эта игра будет стоить тех свеч, которые мы сожжем?

— Я не верю в чисто парламентскую демократию. А вариант Тимошенко — это вообще чистая эклектика. С одной стороны, она говорит о сетевом обществе, которое вообще не предусматривает парламент. Это — чистая прямая демократия: каждый день каждый гражданин голосует за то или иное решение сам. Во втором блоке она говорит о парламенте. И добавляет еще — канцлера, который полностью имеет все признаки Президента — иммунитет на 5 лет от снятия парламентом в частности.  Это фактически модель президентской республики, которая почему-то называется парламентской. Почему Тимошенко это делает, я понимаю. Потому что она не верит в свою победу за президентское кресло. И она хочет это кресло убрать вообще. А получить себе власть таким хитрым образом.

РИСУНОК ВИКТОРА БОГОРАДА

— Давайте я прямо спрошу: какая форма правления нужна Украине сегодня, чтобы выйти из кризиса?

— Мировой опыт в последние 200 лет не знает ситуации, когда страна сделала скачок в экономике и качестве жизни граждан без яркого, сильного, харизматичного, влиятельного лидера. Да, иногда это приводило к нацизму. Как в случае с Гитлером. Сначала в 1934—1939 годах он совершил фантастический экономический прорыв, а затем на пару со Сталиным довел мир до катастрофы. Но были другие — был Ататюрк, Ли Куан Ю, Пак Чон Хи, Рузвельт, Эвита Перрон в Аргентине.. Все экономические прорывы мы связываем с личностями. Все они были лидерами — авторитарными, а иногда и тоталитарными.

Конечно, чтобы отстранить Порошенко от власти, будут пытаться устранить пост президента Украины. Но это технология, которая окажет плохую услугу стране.

Исторически украинцы склонны к поддержке гетмана. И мы все равно тяготеем к президентской республике.

— Может, нам перейти на монархию?

— Нет. Новое общество.  Молодое поколение уже говорит о сетевом обществе.  И, в конце концов, для монархии нужная аристократия. Она у нас была уничтожена в ХХ веке. То есть генетический код монархии у нас есть — в виде Гетманата — но реальных оснований его реализовать, по моему мнению, в настоящий момент нет.

ОБ ОТЧЕТЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА

— На днях правительство наконец-то отчиталось перед парламентом за последний год своей работы. Какую вы оценку даете правительству Гройсмана?

— Плюс-минус. Если до этого я всегда говорил «минус-минус- минус», теперь «плюс-минус».

Во-первых, ситуация меняется.  И это отмечают внешние аналитики и инвесторы.

В 2017 году мы имели рост цен на мировых рынках на все основные для нас ресурсы: металло-рудные и зерно.

Как бы ни критиковали Гройсмана за то, что некоторые инициативы являются чисто популистскими, для государства они принесли пользу. Например, пенсия — 2400 гривен. Что значит, что нам удалось вернуться на докризисный уровень — 2008 года. Это, конечно, ничто по сравнению с развитыми странами. Но это уже «что-то», если мы сравниваем Украину с Украиной. Пенсия уже не 20 и не 50 долларов, как было в кризис.

Еще один «плюс» — это то, что правительство Гройсмана обратилось к «инструментам» управления экономикой. Они разработали экспортную стратегию страны. И это мне дает надежду  на то, что в конечном итоге мы подойдем к созданию кредитно-экспортного агентства.

Безусловно, позитивные последствия принесло подписание соглашения о свободной торговле с Канадой. По некоторым позициям экспорта мы видим рост на 300%, что фактически означает создание рынков для некоторых товаров.

Но здесь же стоит указать на «минус». Продолжается негативный опыт открытия рынков без подготовки к этому. Так было с Евросоюзом. Так произошло с Канадой. В странах, которые хотят быть развитыми, должно быть по-другому. Сначала готовимся,  максимально стараемся обеспечить интересы своей стороны, а затем уже что-то подписываем. Этого никогда Украина не делала. Кабмин, как всегда, бежит быстро подписать какое-то соглашение, а затем начинает или «расхлебывать» ситуацию, или радуется, когда «пронесло» и имеем позитив — как вот в случае с Канадой.

Поскольку Канада наш едва ли не лучший в мире партнер как политический, так и технический, то они дают 10 миллионов долларов на программу «Кьютис». Но, опять-таки, плюс-минус.  Плюс, что есть эта программа развития экспорта в Канаду. А минус в том, что реально там нет приоритетных для нас направлений. Там есть — конфеты, мебель, одежда, обувь. Это — ничто для Украины, которая стремится быть индустриальной страной.  Знаю, что в настоящий момент программа будет доработана. Возможно, наконец появится среди приоритетов — машиностроение.

Еще один плюс — это рост расходов на оборону.  Минус в том, что мы не используем их как инструмент развития нашего военно-промышленного комплекса. ВПК должен быть частью хозяйственно-экономического комплекса, который должен, испытывая на себе, готовиться на экспорт. Где экспорт той продукции, которую мы вынуждены производить, потому что война? Где планы на экспорт шлемов, кевлара и т.п.?

Пошли инфраструктурные проекты. Увеличение расходов на дороги. И это также  — плюс.

ОБ ОТСТАВКЕ ДАНИЛЮКА

— Почему вы считаете поднятие пенсии — «плюсом», а не популизмом? Мы все были свидетелями острого конфликта между премьером и министром финансов Александром Данилюком, который выступал резко против поднятия уровня минимальной заработной платы, назвав это предвыборным популизмом. Вы с этим не согласны? Экономика Украины уже в том состоянии, что мы можем себе позволить поднятие соцстандартов?

— Сегодня проблема поднятия пенсий есть только в том, что это дополнительное давление на существующий бизнес. Потому что у нас нет пенсионного фонда, а есть только пенсионный счет, который, к тому же, — дефицитный. Ведь все, что мы платим, работая, в Пенсионный фонд, тут же распределяется. Но проблема не только в этом. Проблема в том, что этого не хватает. Соответственно, нужно взять не только налоги на зарплату, но еще — «залезть» в НДС и налог на прибыль и все другие налоги, чтобы закрыть дыру в  100 миллиардов гривен ежегодно и дать пенсионерам не умереть. Мы не говорим дать жить. Потому что на 100 долларов жить невозможно. И это же мы еще говорим о средней пенсии. А есть же люди, которые получают  1200 гривен в месяц. За эти деньги невозможно купить лекарства, оплатить счета за жилищно-коммунальные услуги.

Но поднятие пенсии сразу же отображается на оживлении потребительского рынка. Поскольку люди несут эти добавленные несколько сотен гривен на «базар». Потребительский рынок у нас очень подавлен, в том числе и из-за бедности нашего потребителя. Поэтому поднятие пенсий — это рычаг влияния на развитие внутреннего рынка потребления. А это — хорошо для экономики.

Поэтому я не столько боюсь инфляции от поднятия пенсий и уровня минимальной заработной платы, сколько того, что у нас при такой политике практически нет шансов снизить корпоративные налоги для бизнеса.

— То есть Данилюк в этом споре был не прав?

— Я рад, что он ушел. Потому что это был догматик, который почему-то — как и все его предшественники, уверовал в чудодейственную магию Международного валютного фонда.

Я иногда даже думаю, что положительно было бы объединить Министерство финансов с Министерством экономики.  Министерство финансов — это не Министерство фискалов. Поэтому, даже будучи отдельным министерством, оно должно быть подчинено  Министерству экономики. Ведь для развития государства экономическая стратегия является первичной по отношению к фискальной стратегии.

Сегодня МЭРТ сигнализирует, что оно в хорошей форме. Я на днях был на Индустриальном дне в Министерстве экономики.  То есть у нас помимо экспортной стратегии появляется еще Индустриальная стратегия Украины.  Параллельно идет работа с инвесторами. Пусть и не за наши бюджетные деньги, а за деньги технической помощи. Хотя это всегда нужно балансировать. Государственный чиновник не может работать за деньги внешних экономических партнеров.

— Почему?

—  Потому что у них есть свои интересы.  Пример с лесом-кругляком — это яркая иллюстрация того, как лоббизм польских и румынских бизнесменов исказил стандарты отношения к нам Евросоюза. Немцам на самом деле наш мораторий на экспорт кругляка никак не вредит, а кому вредит, так это полякам. Поэтому они как члены Евросоюза организуют информационные атаки. Фактически это почти коррупционный лоббизм.

А если с нашей стороны в министерствах работают люди, которые каким-то образом аффилированы или идеологически отформатированы тем или иным внешним игроком, есть огромный риск, что государственные интересы будут проигнорированы.

Мы только что пытались говорить о налогах, которые нельзя снижать из-за того, что неправильно существует наполнение пенсионного фонда, так называемого, или пенсионного счета Украины. Это, например, мышление фискала примитивное: есть потребность выплатить 260 миллиардов гривен пенсий в год, он собирает 150 миллиардов из «пенсионного налога», а остальные он должен взять из других налогов и сборов. Мышление экономиста другое. Он понимает, что Пенсионный фонд не может пользоваться чистой арифметикой. Пенсионный фонд прежде всего должен быть фондом. То есть это  мешок с деньгами. Из которого мы выдаем поддержку бизнесу. И чиновник, который мыслит экономическими категориями, должен был бы направить деятельность Национального банка на стратегию, чтобы регулятор накачал этот фонд деньгами.

Конечно, в НБУ сразу же будут кричать о «независимости». Но это  нонсенс. Национальный банк не может быть независимым от экономики. Да, он независим от прихотей правительства. Но от экономики...

Кстати, НБУ тоже начал улучшать свою работу. Думаю, что это благодаря работе Совета Нацбанка, который возглавляет Богдан Данилишин. Хотя в руководстве НБУ продолжают работать люди, которые ориентируются на старшего брата в Вашингтоне.  И это плохо.

— Говорят, что некие силы будут пытаться из Данилюка сделать украинский вариант Макрона. Какие, по вашему мнению, шансы имеет такой сценарий?

— Я тоже такое слышал. Хотя не вижу базы для его рейтинга. Он сейчас пробует риторику: мне что-то там не дали сделать. Я, например, не знаю даже, что он хотел сделать, не то, что ему кто-то там мешал. Вот какую реформу провел Данилюк?  Ничего этого министра не интересовало, даже с точки зрения мониторинга и анализа ситуации. Я знаю это от людей изнутри.  При его руководстве Минфин был элементарной фискально-арифметической машиной.

— Это правда, что с подачи Данилюка МВФ остановил введение налога на выведенный капитал в Украине?

— Я не знаю. Но если так, то это скорее заслуга Данилюка, а не его плохой шаг. Я не поддерживаю введение налога на выведенный капитал хотя бы потому, что выступаю за упрощение. А тогда, если мы уже готовы пойти на шаг и отказаться от налога на прибыль, тогда почему мы его просто не заменим налогом с оборота?

А тут роль Министерства финансов должна была бы быть ключевой. Они должны были подготовить аналитическую записку для парламента, в которой предоставить четкие расчеты последствий от того или иного шага и указать, что будет нашей «финансовой подушкой безопасности». 

В конце концов, депутаты — в частности Нина Южанина с помощниками, не имеют таких средств и такого аппарата, как Минфин, чтобы квалифицированно выполнить эту работу по анализу. В конце концов, они представители народа. Их роль —  уловить, что нужно народу, а правительство как исполнительная ветвь власти должно все это «считать».

2019 ГОД И ГЕОПОЛИТИКА

— Ваши прогнозы на 2019 год? Девальвация и дефолт будут?

— Финансовая ситуация действительно катастрофическая.  Нас ожидает пиковый период выплат по внешнему долгу.

Экономическая ситуация немного лучше. Если в этом году нам прогнозируют 2,5% роста ВВП, то в следующем году, возможно, мы поднимемся даже на 5%. Это, конечно, мало. И когда правительство отчитывается, что все у нас увеличивается, то следует учитывать, что увеличивается в гривневом эквиваленте, в долларах — оно приходит в соответствие. То есть после этих двух экономических провалов и несправедливых и неправильных девальваций 2014—2015 гг. мы наконец потихоньку приходим в себя.

Честно, я не вижу, как Украина самостоятельно может справиться с финансовой ситуацией 2019 года. Надеюсь, что наши партнеры определятся, кто должен быть президентом Украины, и вопрос реструктуризации наших долгов решится политически. Как это было, когда Наталья Яресько реструктуризировала наши выплаты. Никакой экономики в этом не было.

Я услышал об очередной реструктуризации долга Греции, которая не показывает никаких признаков способности к экономическому прорыву,  в 260 миллиардов евро на 10 лет. Украина со своими 8 миллиардами выглядит на этом фоне смешно. Поэтому я думаю, что ситуация 2019 года решится для Украины положительно. До коллапса никто не доведет, потому что слишком долго шли к сегодняшней стабилизации. Допустить сейчас девальвацию гривни, значит, отбросить нас еще раз на 3—4 года в развитии.

И еще — нам надо вернуться к тому, о чем шла речь в 2014 году сразу после Революции Достоинства. Украине нужны 100 миллиардов долларов инвестиций в экономику.

Сейчас Украина предпринимает правильный шаг — «валютный безвиз». Очень серьезная валютная либерализация на фоне открытых границ для рабочей силы — это плюс. Ведь эти миллионы наших гостарбайтеров должны иметь возможность беспрепятственно направлять свои заработки в страну. То есть на следующий год это поможет нам  улучшить финансовую ситуацию. Хотя мне не нравится, что у нас нет фондового рынка, и планов его создать тоже нет у правительства.

Ведь эти 9 миллиардов долларов, которые, как предполагается, работники переведут в украинскую экономику, не должны были бы все отправляться на потребительский рынок, который у нас почти полностью импортный. Поскольку эти деньги как зайдут в страну, так из нее и выйдут.

Мы должны были бы сделать так, как в свое время сделала Южная Корея или Япония. Правительства этих стран проводили огромную кампанию среди своих граждан, которые выезжали на заработки, что они  не могут бросать деньги сразу на потребление, потому что у них, как и у нас в настоящий момент, не было внутреннего товара, был только импортный товар, поэтому они должны думать как вложить в акции своих небольших компаний. А эти компании уже будут создавать продукцию и для внутреннего потребления, и на экспорт, платить налоги, обогащать государство.

Я надеюсь, что выборы, и президентские, и парламентские, приведут к власти государственных деятелей, которые будут заботиться об Украине, а не догматиков, которые не понимают в стратегии государственного продвижения, а хотят прислужиться зарубежным «друзьям». Я не против того, что наши чиновники устраиваются на работу в МВФ или другие международные структуры. Но я против того, что они делают себе карьеру, заваливая возможность жить в Украине целому поколению.

О ГРОЙСМАНЕ И ЕГО ШАНСАХ  СТАТЬ ПРЕЗИДЕНТОМ

— Зачем при таких «успехах» Владимиру Гройсману идти в самостоятельное политическое плавание и баллотироваться в президенты, должность которого не предусматривает возможность влиять на экономическое продвижение страны?

—  Я думаю, что это какая-то общая политическая игра Гройсмана и Порошенко. Я не вижу негатива в том, что премьер-министр хочет иметь больше политического влияния. Гройсману нужна своя фракция в парламенте.

Но, откровенно говоря, я не вижу шанса на прорыв с Гройсманом. Он  хороший хозяйственник. Но он не реформатор. Пока он не предложит инструментарий — Банк развития, кредитно-экспортное агентство,  Фонд поддержки малого и среднего бизнеса, новый тип пенсионной системы, лизинговое агентство, Фондовый рынок, — это будет означать, что он и его команда не понимают, как выводить Украину на развитие.