О состоянии шахт и шахтеров

Еще весной Николай Волынко «трубил во все трубы», чтобы избежать оккупации Донбасса, так как это фактически убьет угольную промышленность. Все, что мы видим сегодня – это свидетельство слов лидера профсоюзов о гибели отрасли. Но не только.

Как бы не говорили о том, что угольная промышленность на Донбассе в последнее время умирала, это не сравнится с тем, что происходит там сейчас. Шахты под дулом автоматов затапливают, в том числе и самые новые и «передовые». Без работы остаются не отдельные люди, а населения городов, что может привести к еще большей трагедии, масштабы которой оценить на сегодняшний день практически невозможно. Ситуация еще обостряется и приближением зимы. О правах человека, о социальном и экономическом достатке региона сегодня говорить фактически не приходится – их там попросту уже нет. Все ли на самом деле так трагично или это очередная «страшилка» из СМИ? Об этом мы решили поговорить с председателем Независимого профсоюза горняков Донбасса, а ныне еще и кандидатом в народные депутаты по округу №107, самовыдвиженцем Николаем Волынко.

— Какая ситуация на сегодняшний момент: сколько шахт находится на территории Украины, сколько на оккупированной территории?

— На территории Донбасса в подчинении Министерства угольной промышленности находятся 93 шахты. Их них порядка 60% находится на оккупированной территории. Я не могу сказать, что они находятся под влиянием ДНР и ЛНР – это именно оккупированная территория. Практически все эти шахты не работают. И уже порядка 2 миллионов тонн угля минимум мы потеряли.

— Вы говорите о том, что они практически не работают. Это затопленные шахты или есть другие причины остановки?

— Одни – из-за отсутствия электроэнергии топятся, другие не работают из-за отсутствия подвижных путей, потому что те были повреждены в ходе военных действий. А третьи – просто-напросто разрушены копры, разбиты подстанции и т.д.

— Эти разрушения и повреждения происходят вследствие военных действий или же преднамеренно?

— В свое время в феврале-марте  я предупреждал, не только шахтеров, а население Донбасса о сокращении угольных предприятий в России. К примеру, в Ростовской области было 64 шахты, а осталось – четыре. Все закрыто, инфраструктура разрушена. Города там депрессивные.  Работал только городской транспорт и горгаз – все остальное неработало. Российские шахтеры вынуждены были ездить на заработки в Кузбас и другие угольные регионы. Это не жизнь. Тогда в феврале-марте я предупреждал о том, что такими могут быть последствия от деятельности тогда еще сепаратистов и пропаганды. Но, к большому сожалению, меня не послушали.

— Ранее была информация о том, что из шахт, которые находятся на оккупированной территории, в Российскую Федерацию вывезли 15 тысяч тонн угля. Это единственный случай такого воровства или систематическое явление?

—  Да, вывозят, постоянно. То, что было на угольных складах и успели добыть, но не успели вывезти из оккупированных шахт – все вывозится за пределы Украины. «Грабь награбленное». Разве эти террористы могут что-то создавать? Они только разрушают старое. Человек, который хочет работать и жить на этой территории, никогда не будет разрушать, ведь потом ему нужно будет восстанавливать. У террористов же другие цели.

—  Как это происходит? В грабеже принимают участие собственники шахт и шахтеры или же они вынуждены отдавать имущество под дулом автомата?

— Как раз под дулом автомата. Кроме того, я вам скажу так: директорам шахт неоднократно угрожают касательно их пребывания на оккупированной территории, и если установится факт того, что они покинули свой город и оккупированную территорию, они не смогут вернуться. То есть, к примеру, в Министерство угольной промышленности Украины эти руководители попасть не могут.

Я могу только сказать, что те директора шахт, которые остались, всей душой болею за производство, и всячески пытаются сохранить оставшееся.

— А что касается украинской территории. Какая там ситуация с шахтами?

— Тоже неважная. Вместо того, чтобы наращивать добыч на освобожденной территории добыч, т.к. угля нет, руководство Минтопэнерго дает указания не принимать на шахты новых людей, проводить сокращения, урезать заработную плату. Наш профсоюз еще в мае месяце заявлял о необходимости готовиться к зиме преждевременно, потому как уже тогда мы понимали о том, что конфликт будет затяжным и угля не будет. Вместо этого нашу инициативу проигнорировали. Мы видели, что новое руководство ничего предпринимать не будет. Пришли новые, голодные, а схемы, которые были при Януковиче, остались. Я имею в виду схемы набивания карманов с помощью проведения тендеров. Все это осталось. К примеру, тендер по поставке угля на сумму 60-80 млн гривен  выиграла шахта Луганская, которая сейчас затоплена. Таких примеров много.

С этой проблемой мы обращались ко всем, и к президенту в том числе, тогда это был и.о. президента Александр Турчинов. Позже с просьбой разогнать Минтопэнерго мы обращались к Порошенко. Мы также обращались к премьер-министру с проектом переработки угля в топливо. Схожие проекты есть в Китае. И кстати, Пекин выделил кредит на эти цели. Но пришло новое руководство Минтопэнерго, которое отказало в этой идее. Знаете почему? Потому что по этой программе им ничего не перепадало. Поэтому, по большому сожалению «маємо те, що маємо».

Если бы мы тогда предприняли эту программу, многие энергетические вопросы отпали бы. Энергетическая безопасность Украины усилилась бы. Но, к большому сожалению, беда Украины заключается еще и в том, что ею руководят те, кому она не нужна. Это сказал еще Михаил Грушевский 100 лет назад.

— Я так понимаю, что помимо прочего на сегодняшний день нет ни одного нормативно-правового акта, который бы регламентировал жизнь шахтеров, которые потеряли работу, предлагал им альтернативы и т.д, и фактически обуславливал жизнь многих населенных пунктов?

— Когда начался муссироваться вопрос о децентрализации и выборов, я отметил, что это хорошая идея, однако я был категорически против федерализации. Я за децентрализацию, но вначале нужно провести люстрацию, перевыбрать местную власть, а потом уже проводить децентрализацию. Потому что у нас в Донбассе наша местная власть полностью «крышевала» террористов (тогда это были сепаратисты, а потом они плавно переросли в террористов).

— А какую они позицию сегодня занимают?

— Какую (ухмыляется). Они практически все находятся в Киеве и здесь рассказывают, как они пострадали. Хотя благодаря им и происходит все то, что мы видим. Это большая их заслуга.

— Что касается копанок. Сегодня в очередной раз появилась информация о том, что террористы всяческими способами переподчиняют их себе. Есть ли у Вас такая информация?

— Да, это так. Смотрите, в мирное время на копанке человек мог получать от 800 грн за один трудовой день в 12 часов. Сейчас эта сумма составляет 200 грн. В ДНР ситуация развивалась так: вначале компанки были захвачены одними людьми, а сейчас их контролируют «кадыровцы». Сейчас за этот бизнес происходит бойня.

— А количество копанок как-то меняется?

— Нет, это все те же, только меняются собственники. У кого танк и автомат – тот и собственник. И вот вопрос: будет ли что-то развиваться на этой оккупированной территории? Не будет.

— Возвращаясь к теме шахтеров. Есть ли какие-то альтернативы, которые им предлагают в связи с утратой рабочего места? Может быть есть какие-то случаи.

— Мы уже выходили с предложением, чтобы шахтеров принимали на освобожденных территориях, на тех шахтах, которые находятся под контролем Минтопэнерго. Ведь таких шахтеров большое количество. Однако, я вам уже говорил о позиции Министерства. Наше руководство приняло директиву о сокращении рабочих мест. Вот и все.

— Как вы оцениваете решение правительства закупать африканский уголь?

— Давайте так: чтобы заключить договор должно пройти минимум полгода, пока будут оформлены документы и предприняты все структурные шаги. Потом этот уголек должен пройти через Босфор, а для этого нужно получить разрешение. А это еще месяц. В Мариупольский порт этот уголь зайти не сможет – остается порт Одессы. По моей информации, «стотысячники» в этот порт зайти не смогут. Т.е. их нужно перегружать или гнать «семидесятитысячники». Если будет выбран второй вариант, автоматически цена угля повышается. Минимум на 5 долларов. Одесский порт имеет свойство замерзать. Поэтому, когда сухогрузы придут в Украину, порт уже может замерзнуть. Поэтому я считаю, что это пустая трата времени и денег.

Есть еще одно предложение: освободить ту территорию, где находятся нужные нам шахты. Для этого должны принимать решения коллективно представители Минобороны, силовых структур, Кабмина и профсоюзов. К тому же, мы двумя руками за то, чтобы создать там территориальную оборону, потому как милиция не сможет защитить имущество. Ее нужно менять практически полностью. Мы, патриоты, готовы наводить порядок, но при условии разрешения на право ношения и хранения оружия.

— А на сколько это, по-вашему, реально сделать?

— Я не знаю. Это мысль, над которой нужно работать и анализировать.

— Есть мнение, что качественный уголь, которого не хватает, будут закупать у РФ? Насколько это реалистично в сегодняшних условиях? Как вы к этому относитесь?

— Вы знаете, я уже в этой стране не удивлюсь. Всего этого можно было избежать, но, к сожалению, этого не произошло.

Я хочу только одного: я хочу, чтобы в Донбассе была украинская власть и чтобы шахты не закрывались, а развивались. И буду делать для этого все.

— Разговаривали ли Вы с собственниками шахт, или быть может знаете их позицию. Я имею в виду Звягильского, Ахметова…

— В основном шахта компании ДТЭК, кроме Краснодона, Свердловки и Ровеньков, находятся на территории, контролируемой Украиной. Но они-то работают, и все далают для того, чтобы работать дальше. Хотелось бы, чтобы они были активнее, но я не могу никак влиять на их деятельность. Со Звягильским Ефимом Леонидовичем я старался встретиться, однако у мне не удалось – он был в отъезде. Хотя, мне очень хотелось провести эту встречу.

— Что касается Закона про оккупированные территории, о так называемом «особом статусе» Донбасса. Как он будет влиять на деятельность углепрома?

— Да какой особый статус! Это же узаконивание террористов. Такое же мнение присутствует в нашем окружении.

Ведь поймите, правительство до сих пор не знает, сколько же у нас временных переселенцев. Я являюсь членом координационного Совета Рады по восстановлении украинской государственности в Крыму и на Донбассе. По нашей информации, только из Донбасса в другие области выехало почти 2 миллиона человек. Где-то 800-900 тысяч выехало в Россию. Так вот, какие могут быть выборы в местные советы, кто будет голосовать, за кого? Выбираться будут те, кто и сейчас ходят с автоматами.

Я понимаю, что нужно набраться сил Украине, но тем не менее…

— Как вы оцениваете предстоящие выборы и почему сами решили пойти в Парламент?

— Первое. Я иду во власть, чтобы была принята программа по переработке углей. Я выступаю за проведение адекватной децентрализации. Моя цель вернуть Донбассу жизнь, чтобы он был не «занедбаным», а цветущим.

Посмотрите, что происходит: те, кто все разваливал сегодня идет как оппозиция. Мне больше всего нравится их фраза о том, что «трудящихся Донбасса никто не слышит». Да слышат! Эти «оппозиционеры» снова нагнетают ситуацию.

Посмотрите, как происходят выборы за рубежом. Если кто-то не оправдал надежд, за него уже не голосуют. У нас же есть народ, который борется и есть население, которому был «день прожить, да ночь переночевать». Им обещают золотые горы, а они верят. Им обещают российских пенсий, и они повелись. Но какие пенсии, о чем может быть речь?

Как я оцениваю новую «Партию регионов»? Это по их вине идет война. И я удивлюсь, если народ опять их поддержит.

— Думаете, поддержит?

— Та найдутся. Я недавно выступал на встрече с переселенцами. Я им открыто сказал, что все мы жители Донбасса виноваты в том, что произошло. Почему? Потому, что шли голосовать «за бандитов, но своих». Вот и все. Мы виноваты, ведь голосовали не головой, а желудком. Если это повторится снова – грош нам цена. Есть Приднестровье, Абхазия. Почему нельзя учиться на чужих ошибках?

Я иду на выборы самовыдвиженцем отстаивать свои права. Сам я – шахтер, и иду отстаивать права шахтеров.

Читайте также:

Горняки Донбасса пикетировалы Кабинет министров Украины (фоторепортаж