Оккупированный и депрессивный

Любая война рано или поздно заканчивается. Как тогда отстраивать хозяйство? Как поднимать жизненный уровень населения? Возможно, эти  вопросы для нынешней краины задавать немного рановато. Тем не менее, уже сегодня, выстраивая стратегию возвращения и реинтеграции оккупированных территорий, следует знать и понимать, что они собой представляют с очки зрения экономики и демографии и какие группы влияют на жителей этих регионов.

Центр изучения России и оккупированных территорий выполнил довольно серьезное исследование, которое может стать ценным пособием и для тех, кто разрабатывает стратегию достижения мира на востоке Украины, и для тех, кто будет развивать новый, послевоенный Донбасс. «Нам очень не хватает реальной информации о том, что происходит на оккупированных территориях, — отмечает руководитель центра, народный депутат Вадим Денисенко, — много неправдивой информации, много мифологизированных и спекулятивных вещей». Как рассказал Денисенко, информацию для исследования собирали из разнообразных источников: как от Госстата и министерств Украины, так и органов статистики так называемых «ДНР» и «ЛНР», псевдоминистерств и псевдоведомств этих незаконных образований, а также пользовались информацией ведомств Российской Федерации и международных и религиозных организаций. Использовались также данные из блогосферы и собственных источников авторов исследования.

ДЕМОГРАФИЯ

Довольно сложно определить демографическую ситуацию на оккупированных территориях. На 1января 2014 года на ныне оккупированных территориях Донбасса проживали 3,9 миллиона человек. Оккупационная статистика называет сегодня цифру в 3,8 миллиона. «Мы должны понимать, что эти 100 тысяч, которые якобы выехали, нужны оккупационным администрациям для воровства, чтобы красть из дотаций, которые заходят из России», —объясняет народный депутат. Количество выехавших авторы исследования оценивают в 600—800 тысяч, из которых 200—300 тысяч, — в РФ. «Фактически население «ОРЛДО» составляет 3—3,2 миллиона человек, — определяет Денисенко, — более точную информацию предоставить теперь невозможно». «Эмигрировали преимущественно люди в возрасте до 40 лет, — уточняет Денисенко, — и прежде всего семьи с детьми школьного и дошкольного возраста».Исследователи считают очень важным показателем уровень рождаемости на оккупированных территориях. Общий коэффициент рождаемости в 2015 году составлял 3,9 на 10 тысяч населения. В 2016 году — 5,1 и таким же он будет приблизительно в 2017 году.  А до оккупации, в 2011—2012 годах он составлял 9,5 — 9,8. «Фактически рождаемость упала в два раза, — отмечает Денисенко, — и это говорит о количестве людей продуктивного возраста, которые остались, и тех, кто выехал».

Молодых людей до 20 лет на оккупированных территориях на данный момент приблизительно 10%. Это в среднем вдвое меньше, чем на территории Украины. 20—39-летних в «ОРЛДО» приблизительно 27%, а людей 40—50 лет — около 35%, что почти на четверть больше, чем на мирных территориях Украины. Людей старше 60 лет приблизительно 28%, и это на треть больше, чем в остальной  части Украины. «Молодежь выехала, а пожилые люди остались», — констатирует народный депутат.

ГУМАНИТАРНАЯ СФЕРА

«Школьное и внешкольное образование подчинено в «ОРЛДО» по сути одной цели: вбить в детские головы утверждение, что существует отдельная ветвь русского мира — народ Донбасса, — отмечает Денисенко. — Идет массовая замена украинских учебников российскими, украинский язык вытесняется, не входит в перечень обязательных на экзаменах, вводится ряд предметов, направленных на создание менталитета мифического народа Донбасса. Но из-за того, что у РФ нет четкого представления о том, что они хотят построить на оккупированной территории Донбасса, в головах у детей, да и у населения в целом, создается какая-то идеологическая каша. И это — определенный, хотя и незначительный, плюс для украинцев. С этой «кашей от российских кураторов» будет легче бороться, чем с четким идеологическим наполнением». В религиозной сфере оккупированных территорий сейчас нет никакой альтернативы украинской православной церкви Московского патриархата. При этом если раньше чуть ли не каждую неделю, а сейчас где-то раз в месяц мы слышим разные истории о вытеснении протестантских церквей, то о греко-католической церкви или Киевском патриархате вообще нельзя говорить, рассказывает Денисенко. Тогда как Московский патриархат, по его оценке, является частью идеологической машины Российской Федерации на этих территориях. Все остальные должны либо выехать, либо переходить к полуподпольному существованию и деятельности. Так что говорить об альтернативности религиозной жизни здесь просто невозможно.

ПРОДУКТИВНЫЕ СИЛЫ

По официальным данным так называемой «ДНР», на этой территории находятся 600 тысяч пенсионеров, а из приблизительно полмиллиона штатных работников 50% заняты в бюджетной сфере. В условно частном секторе (после проведения национализации очень трудно о нем говорить) на полный день занято не более 80—100 тысяч человек. Все остальные работающие имеют частичную или и очень частичную занятость. При этом следует учесть, что после событий 2014 года 63% экономического потенциала Донецкой области сосредоточилось в так называемой «ДНР». Сейчас две из действующих здесь агломераций — Горловская («Стирол») и Харцызская (трубный завод) — начали отмирать. Они в экономическом плане являются депрессивными. Фактически вся экономика так называемой «ДНР», по словам Денисенко, сосредоточена в Макеевско-Донецком регионе.Насколько так называемая «ДНР» может сама себя содержать, спрашивает народный депутат. Исходя из цифр 2014 года, возможный потенциал производства товарной продукции составляет 240 миллиардов гривен. В данный момент такой уровень даже теоретически не возможен. Сейчас на этой территории можно производить продукции на 110—120 миллиардов гривен, предполагает Денисенко. Но этого невозможно достичь без открытия границ с РФ и широкого экспорта в нее товаров. Но если бы этим территориям удалось открыть границу с Россией, то, по его словам, они могли бы быть неубыточными или малодотационными и выйти на относительную самоокупаемость. Но если бы даже это произошло, то, как считает Денисенко, по производству продукции на душу населения оккупированная территория имела бы вдвое меньшие показатели, чем Украина. Однако легальная модель экспорта в так называемой «ДНР» не разработана, и эти территории работают с РФ полуконтрабандными методами. Тем не меньше местный центр регионального развития Краснодарского края получил грант федерального правительства на изучение возможности возвращения части беженцев из Донбасса, главным образом специалистов с инженерным образованием, которые находятся в России, на оккупированные территории. Получается, теоретически соответствующая модель прорабатывается. Дело в том, что на оккупированных территориях, как показало исследование, ощущается огромный дефицит инженеров и высококвалифицированных рабочих.

РОССИЙСКИЕ ДОТАЦИИ

Максимально, что может сегодня производить оккупированная территория, — это 10 миллионов тонн угля. Но без ритмичных поставок в РФ добывать такое количество невозможно, а тем более не получая хотя бы цену 50 долларов за тонну. Максимально, что можно было бы зарабатывать на угле, это 500 миллионов долларов, считает Денисенко. Сегодня же, по его словам, при экспорте черного золота применяется огромный демпинг. В этом году, по разным данным, должно быть добыто 6—7 миллионов тонн угля, отмечает Денисенко.Часть останется на отопление, остальная будет перевезена в РФ. Нынешний экспортный потенциал так называемой «ДНР» составляет 250 миллионов долларов. Но расходы на бюджетную сферу этого незаконного образования будут достигать более 600 миллионов долларов, а всего, по приблизительным расчетам, свыше миллиарда. Поэтому, даже без учета расходов на войну, дотации России так называемой «ДНР» составляют как минимум 300 миллионов долларов. А возможное воровство (благодаря завышению количества населения) можно оценить в сумму 80—100 миллионов долларов, отмечает Денисенко. Он также рассказывает, что все денежные поступления попадают в «ОРЛДО» через Южную Осетию.

Причем это не только российские дотации, но и кредиты зарегистрированным на неконтролированной территории предприятиям. Они предоставляются на самом деле для того, чтобы закредитировать их, а позже усложнить денационализацию промышленности.

ВАРИАНТЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ

После его обстоятельного и довольно обширного доклада, который к тому же излагал лишь часть информации и выводов исследования, прозвучал вопрос: «Что-то я не услышал о стратегии освобождения...». Тем не менее и в докладе, и значительно более широком исследовании приводилось несколько вариантов этого. Наихудшим вариантом назван отказ от оккупированных территорий, который предлагают некоторые политики. Плохим вариантом авторы считают консервирование нынешней ситуации и прогнозируют, что в случае прекращения санкций против РФ, которые, по их мнению, не могут продолжаться вечно, Кремль, руками незаконных образований «ДНР» и «ЛНР», попытается захватить контролируемые сейчас Украиной территории Донбасса. Авторы предлагают двигаться к освобождению оккупированных территорий поэтапно, как во времени, так и в пространстве. Для этого, по их мнению, новый инструмент деоккупации -демилитаризованные свободные экономические территории (ДеСЭТ). По их плану, оттуда выводятся оккупационные войска, там расформировываются незаконные вооруженные формирования,возобновляется работа местных органов власти, которые действовали в декабре 2013 года, вводятся силы миссии ОБСЕ и под ее руководством формируются подразделения местной милиции, возобновляется деятельность предприятий, зарегистрированных в Украине, и тому подобное.

Исследователи считают, что такую модель можно было бы применить в Алчевском промышленном районе, и в городах, которые являются центрами добычи угля: Антраците, Ровеньках, Довжанске, в Енакиевско-Макеевской агломерации и Харцизске. При успешной работе ДеСЭТ, их опыт можно было бы распространить на остальные территории.Создание ДеСЭТ в работе названо «новой, гибридной формой деокупации неконтролированных территорий, переходным этапом полной реинтеграции», которую, по мнению авторов, следует сделать предметом переговоров и, таким образом, перехватить у Кремля инициативу в переговорном процессе.

В то же время, в выводах исследования указывается, что независимо от того, согласится ли Кремль на данный сценарий или на сценарий введения международных миротворцев, следует готовить еще и силовой сценарий. Он, как считают исследователи, должен стать тем стимулом, который будет вынуждать Кремль выполнять договоренности.