«Приватизация необратима»

Во вторник на шахте «Краснолиманская» (Донецкая область) произошел второй за два дня взрыв метана. «Со вчерашнего дня там работали сотрудники Государственной службы по чрезвычайным ситуациям, которые боролись с пожаром, возникшим от первого взрыва. Повторный взрыв унес жизнь одного работника, двое получили телесные повреждения», — говорится в сообщении милиции.

Что это — трагическая случайность или очередное подтверждение необходимости реформ в системе управления энергетическими предприятиями? Союз «или» в этом предложении, конечно, следовало бы заменить на «и». Потому что метан на шахтах — это практически непредсказуемая стихия, с которой пока еще очень трудно бороться. Но и действующая система управления государственными предприятиями отрасли, и это, в частности, очень хорошо видно на примере шахты «Краснолиманская», явно далека от совершенства.

ДИРЕКТОРА НЕ ПРИВЫКЛИ РАБОТАТЬ ПРОЗРАЧНО

Так что министр энергетики и угольной промышленности Владимир Демчишин вполне обоснованно избрал темой своей встречи с журналистами (она проходила за несколько часов до аварии на шахте) проблемы в управлении отраслью. «В действительности, на Краснолиманской ситуация довольно сложная, — объяснял министр, — работники поддерживают задержанного органами руководителя, хотя у нас есть подтвержденные факты злоупотреблений на довольно большие суммы: с предприятия выведено свыше 300 миллионов гривен».

«Мы уже встречались и с профсоюзом, и с исполняющим обязанности директора Киселевым, — рассказывал Демчишин. — Договорились: от министерства на шахту будет откомандирована рабочая группа внутреннего аудита, которая проведет точечный анализ проблем. И после этого будет принято решение, как действовать дальше. Эта команда провела на предприятии два дня. Но ей не было предоставлено информации, и она вернулась в Киев».

Подводя итоги ее командировки, министр отмечает: «Руководители предприятий забывают: они на государственном предприятии. Я понимаю, что оно находится недалеко от линии разграничения на Донбассе, недалеко от зоны АТО, и там, возможно, в воздухе дух какой-то другой. Это нужно учитывать, но когда идет банальное противодействие... С другой стороны, министерство не является силовым органом. Моя задача — собрать факты и передать их силовикам — пусть работают. Надеюсь, что в самое ближайшее время ими будут сделаны правильные выводы».

«Если директора думают, что они могут обманывать государство, министерство, то они ошибаются. Факты собираются, и мы будет представлять их сразу же. Наше подразделение внутреннего аудита (там задействовано 20 человек) работает, и факты накапливаются, после чего попадают в соответствующие органы. Тем более, что в отрасли сейчас нет директоров, которых назначали мы и которых я бы лоббировал. Их назначали на открытых конкурсах... Тем не менее, если люди не справляются со своими обязанностями или злоупотребляют своим положением, то к ним будут применяться жесткие меры, — пригрозил министр, — нужно, в конце концов, иметь совесть».

Короткими штрихами он раскрывает суть махинаций, проводившихся бывшим руководством шахты: «Это услуги третьих лиц, покупка оборудования у специфических компаний, продажа конечной продукции по заниженной цене. Часто говорят, что шахтеры его (директора) поддерживают. Но они поддерживают не его, а стабильные выплаты зарплаты, адекватные условия работы. И на хороших (перспективных по запасам угля) шахтах, какой является Краснолиманская, это легче обеспечить, чем, скажем, на глубоко убыточных шахтах, которых у нас очень много. Но если в таких условиях люди злоупотребляют... Большинство директоров просто не привыкли работать прозрачно», — делает вывод министр, намекая на то, что всех их нужно менять.

КОМПРОМИСС (НЕ)ВОЗМОЖЕН

Готовы ли к этому руководители отрасли? Есть ли у них свой план реформирования управления государственными предприятиями, как они будут реагировать на требования «Тарифного майдана», солидно и, похоже, надолго, с полевыми кухнями, бочками для тепла и палатками разместившегося в преддверии местных выборов и предстоящей зимы под стенами Кабинета Министров, — спросил «День». (Кстати, не потому ли встреча министра с журналистами была в срочном порядке перенесена из Кабмина в Украинский дом?)

Отвечая «Дню», Демчишин «пошутил»: «Хотим сделать лучше, а получается, как всегда». Вместе с тем «Тарифный майдан» он назвал «политической акцией» и подчеркнул, что она началась буквально перед выборами. Ему самому интересно, как она будет дальше развиваться, и он надеется, что политический накал сейчас немного «спадет», и ее организаторы «примут решение перейти к какой-то другой форме ведения переговоров».

«Это вопрос, который нужно обсуждать, анализировать, в конце концов, решать», — дипломатично высказывается министр, но отвергает подсказку «Дня» о поиске компромисса. «Какой компромисс тут возможен? Что мы сейчас уменьшим цену? Мы говорим об этом уже на протяжении последних девяти месяцев. Есть рабочий механизм: адресная субсидия. Он должен помочь решить эту проблему. Это реальная проблема. Согласен, есть вопрос: и тарифы на электроэнергию выросли существенно, хотя там проблема не настолько большая, поскольку средний чек, средний счет по электроэнергии составляет где-то 70 — 80 гривен, а средний счет за газ в отопительный сезон... гривен 800 — 1000». Демчишин считает, что механизмы решения этой проблемы есть. Другого решения он не видит.

«Чем покрывать разницу между себестоимостью и ценой продажи?» — спрашивает он. — «Уменьшить ренту, нарастить собственную добычу газа», — пытается подсказать «День». — «Укргазвидобування», — как бы соглашается министр, — это компания, которая должна развиваться, а ее на протяжении последних десяти лет всячески ущемляли. И поэтому добыча сокращается. Утверждают, что это происходит потому, что лицензии передаются совместным предприятиям. Это правда, и это очень просто отследить. Пусть с тем, как эти лицензии выдавались и передавались, работают правоохранительные органы. (Министр ратует за то, чтобы выдачу лицензий передать от Минэкологии его ведомству.) И объемы собственной добычи газа сокращаются — только в этом году на 500 миллионов кубометров будет меньше, чем в прошлом году. Поэтому мы и дальше будем зависеть от внешних поставщиков», — переводит стрелки министр.

РЕФОРМЫ — ФИЛОСОФСКИЙ (?) ВОПРОС

Возвращаясь к реформированию управления госпредприятиями, он отмечает: «Корпоративное управление однозначно нужно менять. Необходимо повышать независимость, качество принятия решений, усиливать кадровый потенциал. Все это правильно. Вопрос в том, когда и как быстро. Пока «Нафтогаз» получает поддержку из бюджета, делать все это преждевременно. Потому что государство должно влиять. Они — руководство «Нафтогаза», предложившее свой план реформирования, — говорят о том, что будет минимальное влияние государства за счет определенных участников наблюдательного совета. Достаточно ли этого или нет? Философский вопрос».

Предлагается зафиксировать право собственности на дочерние предприятия «Нафтогаза» за самим «Нафтогазом», излагает Демчишин план, с которым в принципе не согласен. «До этого дочерние предприятия были государственными. Сейчас идет речь о том, чтобы без переоформления акций зафиксировать, что это собственность «Нафтогаза». А каким образом будут уплачиваться дивиденды? Через «Нафтогаз»? Да, они говорят, что готовы автоматически переводить соответствующие средства в бюджет. Но у нас уже есть масса обращений от СБУ, прокуратуры о том, что средства, поступающие на счета «Нафтогаза», должны напрямую направляться в бюджет. Так что и сегодня есть определенная коллизия, которую нужно решать».

«Мы понимаем, что «Нафтогаз», — продолжает Демчишин заочную дискуссию с руководством подведомственного холдинга, — привлек довольно большие средства от кредиторов, в числе которых и «Газпромбанк» (Россия). Это кредиторы, потенциально имеющие доступ к любым активам, — намекает министр на возможность отчуждения собственности за долги, хотя и упоминает запрещающий такой поворот событий закон о трубопроводном транспорте, — но если решения будут приниматься в Стокгольмском суде или в судах других юрисдикций, то они могут предусматривать не только передачу или отбор активов, но и их блокирование, будут блокироваться счета или активы «Нафтогаза». Следовательно, риски для этого дорогостоящего предприятия довольно существенные».

«В какой-то далекой перспективе мы, так или иначе, будем говорить о необходимости приватизации, полной или частичной, «Укргазвидобування», — продолжает министр. — Мы понимаем, что частный собственник более эффективен, чем государство. Это может быть сделано когда-нибудь, при лучшем рынке, когда будет получена существенная сумма — капитал этой компании и стоимость ее увеличится. Но и тогда возникнут проблемы. Куда тогда пойдут средства от продажи? Сегодня они бы пошли в бюджет».

Демчишин не поддерживает и предлагаемый раздел «Укртрансгаза» на газотранспортную систему и систему хранилищ. По его мнению, любое разделение этой компании — довольно рискованная мера, поскольку и у нее есть кредиторы, от которых нужно будет получать разрешение... «Кроме того, есть различные мнения о том, должна ли газотранспортная система действовать отдельно от подземных хранилищ или вместе с ними. По моему убеждению, — настаивает министр, — полноценным этот комплекс будет только в том случае, если останется единым».

Критическая программа Демчишина, безусловно, не лишена логики. Правда, критиковать, как известно, всегда легче. А где ваша собственная положительная программа реформирования управления государственными предприятиями, господин министр? Она ведь нужна, в частности, и для того, чтобы не допускать таких событий, как на Краснолиманской. На этот вопрос ответа, по сути, не последовало...

КОММЕНТАРИЙ

А разве у нас энергетика уже не «частная»?

Сергей ЕРМИЛОВ, экс-министр энергетики Украины:

— Украинская энергетика работает на собственников, то есть на государство и на частный сектор. Но те государственные предприятия, которые еще не приватизированы, работают на тех, кто «приватизировал» менеджмент. И у некоторых получается сидеть на этих двух стульях и неплохо на этом зарабатывать, как хозяевам, так и себе. Но государственной собственностью они, безусловно, управляют очень плохо. Хорошо бы их оттуда сбросить. Но никак не удается, вцепились как пиявки. Что делать? В очередной раз поменять власть в стране, потому что «ці нездатні».