Реальность фиктивной стоимости,

Когда-то в бытность премьером Леонид Кучма вопрошал: скажите, что я должен построить — социализм ли, капитализм ли, и я построю… Став Президентом, Леонид Кучма утвердился во мнении, что он строит социально-рыночную экономику. И вот за год до очередных президентских выборов экономическая общественность, кажется, уже доказала, что построенная экономика не имеет ничего общего с рыночной. Некоторые называют ее псевдо-, другие квази- и т.д. рыночной. Но никто не возражает против того, что, в глубине души, — это экономика «виртуальная» (понимая, правда, эту виртуальность в меру своей осведомленности).

Экономисты и политики, обслуживающие власть, склонны не принимать проблему всерьез и даже призывают «ради сохранения промышленного потенциала» оставить «виртуальную экономику» в покое и позволить ей работать. К сожалению, результат этой «работы» — обнищание населения, разрушение инфраструктуры, падение образовательного уровня и усугубление социальных проблем — не оставляет выбора. В таком контексте мнение Виктора Лисицкого как представителя государственного учреждения выглядит неординарно. Ведь он не только констатирует «виртуальность» (чем, кстати, ограничиваются западные аналитики, запустившие одноименную идею в интеллектуальный оборот) нашей экономики, но и указывает на ее непосредственные причины, а значит, и пути преодоления. Конечно, это еще не гарантия излечения, но не будем забывать, что «знание — сила».

В общественном мнении превалирует одностороннее, резко негативное отношение к взаимным неплатежам как системе отношений, что само по себе является странным для граждан страны, с 1917 по 1991 годы напряженно изучавшей диалектику.

Такое одностороннее отношение, с одной стороны, закрывает пути для достаточно глубокого изучения причин, обусловивших возникновение, сохранение и развитие этого института и поиска действенных мер по его ликвидации. Со второй — такое отношение является моральной подпочвой использования преимущественно силовых методов для укрощения развития неплатежей, включая временное «заключение» директоров-должников во дворцах и принудительные сборы в палатках. Хотя (вполне понятно) четкое понимание механизмов возникновения и развития института фиктивной стоимости, наличие комплексных аналитических оценок процессов развития долгов, оценок, отображавших бы всю диалектику процессов становления рыночной экономики Украины, позволило бы более эффективно решать вопросы укрощения неплатежей с соответствующим улучшением финансового положения и государственных органов власти, и экономических агентов.

Успешность развития института фиктивной стоимости и безуспешность предпринятых правительственных мер однозначно указывает на наличие глубоких и мощных мотиваций относительно развития этого воистину украинского феномена. Понятно, что институт фиктивной стоимости успешно развивается потому, что это кому-то выгодно, кто-то видит реальную стоимость в фиктивной стоимости.

Если это так, то можно надеяться, что общество готово воспринять следующее положение: долги имеют не только фиктивную (воображаемую) стоимость, но и оказывают реальное влияние на экономику государства. Развитие института фиктивной стоимости является выгодным для определенных социальных групп нашего государства. Фиктивная стоимость имеет определенную реальную стоимость.

Наука и практика пока не могут ответить на вопрос: сколько стоят взаимные долги для Украины? Дело в том, в первую очередь, что реальную (рыночную) стоимость долгов невозможно оценить прямым (рыночным) путем, потому что накопленные в результате обмена долги пока продаются в небольших объемах. В частности, современная методология не учитывает, что более 40% товарообмена в официальном секторе экономики осуществляется без денег, кредитование долгами в несколько десятков раз превышает объемы кредитования деньгами. Не исключено, что это является одной из весомых причин торможения оздоровления финансов и экономики в целом.

В конце концов основой и рыночной, и фиктивной стоимости есть труд нации. С точки зрения классической теории можно было бы попробовать оценить фиктивную стоимость путем расчета полных трудовых расходов, накопленных в бесплатно потребленной продукции, динамика которой определяет динамику долгов в целом. Однако должны отметить, что попытка расчетов полных трудовых расходов, аккумулированных в материальных благах,* не будет иметь практической значимости для обоих секторов и рыночной, и фиктивной стоимости в силу наличия целого ряда причин. Назовем наиболее существенные.

В секторе рыночной стоимости при выполнении определенных, достаточно строгих условий можно было бы считать соотношения рыночных цен по материальным благам достаточными для оценки аккумулированных в материальных благах трудовых расходов. Дело в том, что в секторе рыночной стоимости объемы трудовых расходов в той или другой пропорции признаются рынком через продажу-покупку материальных благ. Приравнивание трудовых расходов к общему эквиваленту — деньгам — является образующим элементом этого сектора. Точнее в условиях, — во-первых, рыночно стабильных цен; во-вторых, либерального ценообразования; в-третьих, либерального курсообразования; в-четвертых, отсутствия влиятельных ограничений на движение капитала и рабочей силы; в-пятых, небольших объемов вмешательства государства в перераспределение созданной добавленной стоимости, — можно было бы считать, что соотношение цен товаров является отражением соотношений полных трудовых расходов. К сожалению, существенное невыполнение двух последних условий в нашем государстве не позволяет воспользоваться этим подходом и в секторе рыночной стоимости.

Однако, по определению, такой подход неприемлем и для сектора фиктивной стоимости. И не только потому, что существуют значительные препятствия движению капитала и рабочей силы и публичная власть весьма активно вмешивается в перераспределение созданной добавленной стоимости. Главное препятствие использования такого подхода — долги не покупаются и не продаются в масштабах, позволявших бы оценить реальность фиктивной стоимости. Попутно отметим, что большие дисконты по векселям (60—70—85%) указывают, что фиктивная стоимость является рыночной (реальной) только на небольшую часть ее (отображенного в балансах предприятий) объема. Относительно небольшие объемы вексельного обращения и отсутствие мощной прозрачной (биржевой) торговли векселями не позволяет использовать эти дисконты для оценки реальности фиктивной стоимости в целом для национальной экономики.

Следовательно, накопление задолженностей отображает разрастание фиктивной (или воображаемой) стоимости. Главной активной составляющей этой фиктивной стоимости являются стоимостные фантазии публичной власти относительно начислений к заработной плате и к себестоимости для выполнения ее (публичной власти) обязательств. Попросту говоря — многовато требует публичная власть от наших товаропроизводителей — творцов добавленной стоимости. И поэтому прирост задолженностей в основном состоит из прироста невыполненных (в силу их нереальности) обязательств публичной власти. Но установление наличия довольно тесной позитивной зависимости между уровнем налогообложения и запасами фиктивной стоимости является хоть и важным, но все же промежуточным результатом. Дело в том, что порожденная избыточным налогообложением фиктивная стоимость потом начинает свою собственную, так сказать, жизнь. Она начинает играть активную роль в формировании и цен, и ВВП.

Фиктивная стоимость — накопленные взаимные задолженности — является уникальным по объемам институтом нашей экономики. Без его всестороннего изучения и опознания продвижение рыночных трансформаций не будет достаточно уверенным и энергичным. Более того — без опознания этого института наше бытие невозможно понять рыночно осознанным обществам, на сотрудничество с которыми мы все-таки рассчитываем.

Институт фиктивной стоимости является динамично развивающимся институтом. Постоянно возрастающие бешеными темпами объемы задолженностей оказывают мощное негативное влияние на экономические тенденции в Украине, также предоставляя им определенную уникальность. Однако экономическая наука (во всяком случае отечественная) не уделяет необходимое внимание изучению этого «изобретения». Нет более-менее целостной теории проблемы и, соответственно, отсутствует комплексная аналитическая оценка роли института неплатежей (фиктивной стоимости) в современной экономике государства. Анализу развития фиктивной стоимости нужно уделять значительное внимание в макроэкономических исследованиях.

Рост фиктивной стоимости является результатом избыточного налогообложения и эффективным средством уклонения от него. Необходимо уделять исключительно большое внимание усовершенствованию налогообложения.

Наличие мощного, стабильно функционирующего сектора товарообменных операций указывает на то, что дебиторы-кредиторы, кроме фиктивной (воображаемой) стоимости, имеют и реальную стоимость — способность в определенной мере быть заменителями денег в обеспечении непрерывности производственного процесса.

Макроэкономическая стабильность содействует обузданию темпов роста долгов. Макроэкономическая стабильность — одно из условий оздоровления финансов.

Долги противодействуют обеспечению низких темпов инфляции — они «конкурируют» с деньгами для расчетов, подталкивая рост цен.

Долги содействуют ухудшению динамики реального ВВП, блокируя положительное влияние растущих в реальном измерении денег для расчетов. Тактический выигрыш был со значительным излишком поглощен стратегическим проигрышем.

ДОЛГИ СТАЛИ МОЩНЫМ ФАКТОРОМ СНИЖЕНИЯ РЕАЛЬНОГО ВВП — ЭТО ГЛАВНЫЙ НЕ ТОЛЬКО ЭКОНОМИЧЕСКИЙ, НО И ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЗУЛЬТАТ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА ФИКТИВНОЙ СТОИМОСТИ.

------

* Такие попытки делались во времена СССР