Украинский лес стремительно теряет деревья и... репутацию

Введение 10-летнего запрета на экспорт необработанной древесины имеет позитивные последствия — подтверждено официальными данными. Об этом недавно сообщил председатель Комитета по промышленной политике и предпринимательству Виктор Галасюк.

Так, по словам парламентария, несмотря на стагнацию промышленности, стремительный рост продемонстрировала деревообрабатывающая и мебельная отрасли. «Объем реализации промышленной продукции за I полугодие 2016 года по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года в дол. США сократился на 6%. В то же время деревообрабатывающая промышленность продемонстрировала прирост +15%, а мебельная — +12%», — комментирует Галасюк. Кроме того, как свидетельствует статистика, на фоне падения общего товарного экспорта начал стремительно расти и экспорт обработанных лесоматериалов. «Тогда как совокупный товарный экспорт за I полугодие 2016 года по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года в дол. США сократился на 11%. Зато экспорт обработанных лесоматериалов вырос на +12%, что пополнило торговый баланс на 22 млн дол. США только за полгода действия моратория», — информирует нардеп, отмечая, что рост объемов реализации и экспорта деревообрабатывающей промышленности в I полугодии 2016 года состоялся преимущественно за счет имеющегося оборудования, поскольку введение в эксплуатацию нового оборудования происходит с определенным временным лагом.

ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

По мнению Галасюка, увеличение в 3,5 раза объемов импорта станков для обработки дерева свидетельствует о доверии инвесторов и является наглядным опережающим индикатором будущего роста объемов производства и экспорта отрасли, создания новых рабочих мест, дополнительных поступлений в бюджеты всех уровней.

Вместе с тем, в правительстве утверждают, что из-за моратория выросла контрабанда древесины. В частности, министр экономики, первый вице-премьер Степан Кубив утверждает, что кругляк стали вывозить под видом дров. В то время как экспорт леса-кругляка сократился на 400 тыс. тонн, на 200 тыс. тонн удивительным образом вырос экспорт дров. И, мол, это демонстрирует возможный масштаб контрабанды леса-кругляка. Парламентарии же в ответ говорят, что и контрабанда, и массовые вырубки сосны, которые сегодня можно наблюдать в лесах Западной Украины, — ответственность правительства. Именно действия, или если более корректно сказать — бездеятельность Кабинета Министров, говорят депутаты, и является причиной полного хаоса в регулировании лесной отрасли. Детальнее о моратории, вырубках и реформе лесной отрасли — в интервью «Дню» одного из инициаторов запрета на 10 лет вывоза из Украины необработанной древесины, народного депутата Остапа ЕДНАКА.

— Коалиционное соглашение содержит институционную реформу лесной отрасли. Я на днях отправил на имя премьер-министра письмо с просьбой доложить о состоянии выполнения коалиционного соглашения по этому направлению.

В действительности, были три периода, когда мы подходили к реформе лесной отрасли в последние годы. Первый — так называемого междувластия — длился с декабря 2014 года по май 2015, когда экспертами создавались рабочие группы, готовились наработки по реформе лесной отрасли. От парламента координатором тогда был я, от Кабмина — советник тогдашнего министра АПК Алексея Павленко. Это было такое либеральное время, когда нарабатывались решения. Второй этап начался, когда в июне пришел тогдашний глава Гослесагентства Александр Ковальчук, все рабочие группы были ликвидированы, а через четыре месяца возникла концепция реформы, которую разработал тайком непонятно кто и в рамках которой в предлагалось создать «корпорацию монстров», ликвидировав все лесхозы и создав одно юридическое лицо. Руководить этой структурой, очевидно, должно было то же Гослесагентство. То есть реформу, которая должна была разделить функции хозяйственной деятельности и контроля, устранить коррупционное и погубное влияние на хозяйственную деятельность лесхозов со стороны Гослесагентства, они перекроили под себя. К счастью, с помощью давления общественности мы эту реформу заблокировали. Если бы этого не сделали, то были бы забастовки, была бы создана мегакоррупционная лесная корпорация с денежным оборотом около 15 млрд грн. Третий этап, который продолжается сейчас, — это этап имитации. Отрасль возглавляет непрофессиональный человек, который взял на вооружение поверхностный пиар. В агентстве имитируют бурную деятельность, объясняя все проблемы отсутствием электронного учета, демонстрируя якобы борьбу с коррупцией и незаконными вырубками, делая откровенно абсурдные заявления о формировании егерской службы якобы из воинов АТО. А по факту генпрокуратура разоблачает целые организованные коррупционные схемы в областях, концы которых ведут в Киев. А зарубежные покупатели украинской древесины сообщают о том, что без взяток чиновникам в Киеве они не могут купить сырье.

— И каковы прогнозы касательно возможности изменить ситуацию в ближайшее время?

— Объявлен конкурс на главу Государственного агентства лесных ресурсов. Я недавно слышал от и.о. главы Гослесагентства, что ей идея нашей реформы уже нравится и она берет это на вооружение. Не знаю, какой мотив. Возможно, она подала свою кандидатуру на конкурс и таким образом хочет поднять себе рейтинг на этой идее. Но я жду ответа от Гройсмана. Чувствую, что там будет провал по реформе. Значит, это позволит нам инициировать создание внешней рабочей группы на базе Министерства АПК, Кабинета Министров, и будем дальше нарабатывать...

В сентябре, кстати, стартует интересный проект Мирового банка Profor как продолжение программы Fleg. Собственно, эксперты этой программы являются авторами хороших наработок по разделению функций разных государственных органов в лесной отрасли, по устранению коррупционных рисков, усилению ответственности за незаконные вырубки и т.п. Я в нем как депутат Верховной Рады — основной бенефициар. То есть я заказчик их продукта — аналитических разработок.

Для меня важно, чтобы Гослесагентство не занималось реформой лесной отрасли, потому что это будет означать провал. Процесс разработки реформы должен проводиться на внешней нейтральной площадке, прозрачно, с привлечением специалистов, которые заинтересованы в самом лучшем решении для государства, а не чтобы сохранить или усилить свое влияние на коррупционные потоки.

О КОНКУРСЕ НА ДОЛЖНОСТЬ ГЛАВЫ ГОСЛЕСАГЕНТСТВА

— Есть дедлайны относительно того, когда эта реформа должна состояться?

— Нет. В коалиционном соглашении на самом деле есть два абзаца о том, что нужно сделать. Дедлайнов мы себе не ставили.

— Ну, а конкретно касательно Гослесагентства — сколько там еще может быть и.о. главы?

— В сентябре должен состояться конкурс. Сейчас собираются заявки. В 20 числах должен стартовать отбор. Он будет проходить в соответствии с новым законом о госслужбе. Я надеюсь, что к ходу этого отбора будет приковано внимание и общественности, и экспертов международного содружества. Ведь Евросоюз очень долго боролся за эту реформу. Теперь это наша общая ответственность — чтобы она состоялась.

— Вы на своей странице в «Фейсбуке» сделали категорическое заявление, что не собираетесь подавать свою кандидатуру на конкурс. Почему?

— Заявление сделал для того, чтобы на этом не спекулировали. С 2014 года я активно борюсь с коррупцией в лесной отрасли и требую реформ. Кое-кто в высоких кабинетах это трактует как то, что я хочу сам «рулить» и таким образом добываю «хлебную» должность. «Рулить» я не хочу. Я хочу контролировать именно разработку и внедрение реформы. Для меня важно, чтобы не было такого, о чем я слышу сегодня: что есть какие-то при и.о. главы Гослесагентства «советники», которые собирают потоки от теневых доходов лесхозов. Я уже написал, кстати, запрос на Юшкевич, чтобы мне предоставили информацию обо всех ее советниках. Такие сведения должны быть публичными.

«БЕЗУМНЫЕ ВЫРУБКИ — ЭТО «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС» УСПЕТЬ НА ЭКСПОРТ КРУГЛЯКА СОСНЫ

— Как в целом вы оцениваете состояние лесной отрасли в Украине? Мы прожили определенный период времени, когда действует мораторий на экспорт кругляка. Он подействовал? Потому что по моей информации — вырубки по Украине страшные — как перед концом света.

— Идея, которую преследовал данный закон, — это чтобы, во-первых, из Украины не вывозилась необработанная древесина, во-вторых, чтобы украинский предприниматель получил доступ к легальному сырью. Ведь когда бизнес не имеет возможности получить древесину по-белому, он ищет варианты как ее получить другим способом — коррупционным. Последние десять лет — именно столько я работал в этой отрасли — я видел, что украинские предприятия дефицитом просто загоняли в тень и не давали развиваться. Поскольку, в соответствии с действующим законодательством, украинский предприниматель, чтобы получить древесину, должен идти на аукцион, а зарубежный по прямым договорам, без рыночного формирования цены (а по факту давая взятки) берет себе сколько угодно. Это дискриминационные условия.

Сегодня много говорят о том, помог мораторий или нет. И я часто слышу, что Верховная Рада в чем-то виновата, потому что не приняла закон, который бы освобождал от импортной пошлины оборудование для деревообрабатывающих предприятий. Отвечу так, что каждый должен делать свою работу. Верховная Рада заложила идею, а правительство должно сделать так, чтобы она заработала. И как раз со стороны Кабмина работа не сделана. Кадровые назначения в лесной отрасли не выдерживают критики, происходит имитация прозрачных конкурсов на должности руководителей лесхозов, как следствие безумные вырубки, как последний шанс успеть на экспорт кругляка сосны, пока не начал действовать мораторий. Контрабанда — это также вопрос к контролю за лесами и таможней — это исполнительная власть.

Лесная отрасль страшно потеряла в имидже. Среди украинцев есть четкое убеждение, что там — тотальная коррупция. Со своей стороны скажу, что отрасль сегодня управляется, но руководствуется она не государственными интересами, а по военному принципу — верхушка выстраивает схемы, а низовой уровень работает в тех рамках, которые им спустили сверху.

— И вы знаете, как это изменить?

— Реформа лесной отрасли предусматривает качественное разделение функций. Мне очень нравится, как управляются государственные компании под Минэкономики. Что-то подобное нам необходимо сделать с лесхозами, но не ликвидируя их как юридические лица и не концентрируя финансовые потоки, просто внедрить управленческие практики. Это, конечно, тяжелый процесс. Но мы должны это сделать в ближайший год-два.

КТО ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ ЛЕСАМИ: МИНАПК ИЛИ МИНЭКОЛОГИИ?

— По вашему мнению, корректно ли, чтобы лесная отрасль находилась под управлением Министерства аграрной политики?

— Была идея передать Лесагенство под управление Минэкологии. В Верховной Раде даже зарегистрирован соответствующий законопроект. Это было бы логично. Потому что в Минэкологии все еще есть ядро специалистов, которые ориентируются в этой сфере и могут доказать Минфину необходимость тех или иных расходов на лесную отрасль. Есть огромный вопрос финансирования. На Лесагенство сегодня необходимо выделять из госбюджета в год до полумиллиарда гривен. Это чтобы содержать лесхозы юга и востока. Они же все там дотационные. Потому что в МинАПК Лесагенство сегодня где-то на задворках, когда доходит вопрос до формирования бюджета...

Логика в том, чтобы вернуть лес под управление Минэкологии, как это было раньше, есть. Но отдельные политические партии в парламенте сегодня расценивают это как элемент политических торгов. Потому что если этот вопрос выйдет на обсуждение в зал парламента, то депутаты будут руководствоваться не интересами отрасли, а интересами партии.

— Но разве подчинение отрасли не является частью реформы? В сущности, реформа должна содержать определенную философию относительно того, как государство воспринимает лес. Если мы относимся к нему, как к ресурсу, на котором должны максимально заработать, то есть логика в том, чтобы им занималось либо МинАПК, либо Минэкономики. Но если мы относимся к лесу как к части того, от чего зависит качество жизни будущих поколений украинцев, то, возможно, все же стоит, чтобы им занималось Минэкологии. Какую философию вы закладываете в реформу лесной отрасли?

— Должен быть баланс. Леса действительно несут и рекреационную, и туристическую, и хозяйственную, и даже социальную функцию для местных жителей. И потому так важно разделить ресурсную составляющую — лесхозы — и Лесагенство, которое должно разрабатывать политику: насколько интенсивно мы можем осуществлять использование леса. Я не понимаю логику МинАПК, когда миллиарды были потрачены на то, чтобы в Херсонской области создать леса, и сейчас не найти денег, чтобы это содержать.

Лесагентство под МинАПК, действительно, сегодня больше тяготеет к интенсивному использованию лесных ресурсов. Думаю, что под Минэкологии оно было бы более щадящим. Но Минэкологии не должно руководить лесхозами. Они должны быть в отдельной структуре, где будет фигурировать корпоративный интерес, который будет ограничивать своими нормативно-правовыми актами Гослесагентство. Сегодня все эти функции переплетены в хаотический клубок, доминантным интересом которого являются деньги.

Собственно, из-за того, что лесхозы под МинАПК являются полностью ресурсоориентированными, Гослесагентство блокирует развитие заповедного дела в Украине: расширение национальных парков — Холодный Яр или Днепровско-Тетеревский.

О ПОЛИТИЧЕСКИХ ОЖИДАНИЯХ И АМБИЦИЯХ

— Ваши ожидания от нового политического сезона в парламенте?

— Ходят слухи, что это последний политический сезон для Верховной Рады в этом ее составе.

Я имел возможность отдохнуть 2,5 недели, поэтому пришел на согласительный совет в хорошем настроении.

Жду, что осень и зима станут топовыми для законодательных изменений в сфере экологии. На рассмотрении ко второму чтению у нас есть системные законопроекты на выполнение договора об ассоциации — Об оценке влияния на окружающую среду, О стратегической экологической оценке, а также законопроект, который совершенствует механизмы управления водными ресурсами на выполнение евродиректив. Также осенью мы должны увидеть новую редакцию закона об отходах.

Что касается лесной отрасли, надеюсь побудить премьера создать рабочую группу по реформе Гослесагентства. Даже если мы не успеем принять какие-то конкретные законодательные изменения, то, по крайней мере, заложим решения.

— А ваша инициатива «Включайся», как она будет развиваться? Планируете ли трансформировать ее в политическую партию?

— Инициатива была создана для поддержки как действующих, так и вновь созданных общественных движений и для восстановления доверия общества к политикам. Она не является политическим проектом.

— Но вы сейчас внефракционный депутат. Вас исключили из фракции «Самопоміч». Если это действительно будет последний политический сезон для этой Верховной Рады, то как вы собираетесь избираться в следующий ее состав? Или вы уже разочаровались в парламентской работе и хотите вернуться в бизнес?

— Я ожидаю, что под Новый год мы опять увидим объединительные процессы на политической ниве.

— То есть вы не собираетесь уходить?

— Свою работу в парламенте я считаю достаточно производительной с первых дней. И если нам удастся за осень-зиму принять все эти законы по окружающей среде и обращению с отходами, а также дать реальный старт реформе лесного хозяйства, то можно будет даже говорить, что я свою миссию в данном созыве ВРУ выполнил.