В «Нафтогаз» за семь лет было влито $20 миллиардов

НАК «Нафтогаз» недавно впервые опубликовал свой годовой отчет за 2014 год. И так совпало, что буквально через несколько дней после презентации журналистам этого издания правительство приняло решение в отношении плана реформирования отечественного газового монополиста. Чего ждать в результате? Об этом «День» беседовал с президентом Киевского института энергетических исследований Александром НАРБУТОМ. 

А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК? НО ВЫИГРЫШ УЖЕ ЕСТЬ

— Какие реальные или, может быть, мнимые плюсы получила Украина в результате утверждения правительством плана реформирования «Нафтогаза»?

— Утвержден ли в действительности этот план — это еще вопрос, который следовало бы дополнительно уточнить. Поскольку его обсуждение в Кабмине и принятое там протокольное решение о его поддержке — это, как скажут юристы, слабый правовой документ. Если этот план должен стать частью нормативного законодательства, а его дальнейшее выполнение в таком случае должно жестко контролироваться, то его следует утвердить постановлением Кабинета Министров. И пока неизвестно, чтобы такое постановление принималось.

И все же выигрыш есть. Это открытие трехлетней возобновляемой кредитной линии с довольно низкой ставкой 1,5%, которая даст возможность «Нафтогазу» закупать газ, поставляемый по реверсу из Европы. Это также кредитная линия Всемирного банка на 500 миллионов на те же цели. Так что таким образом «Нафтогаз» получает хорошую поддержку своей пока еще не очень эффективной коммерческой деятельности и сможет с помощью этих денег увеличить закупки газа из Европы, подчеркиваю, из Европы, хотя конъюнктура цен не дает основания считать реверсный газ дешевле российского. Он явно дороже на DAF, то есть на границе по реверсным входам.

Создание дееспособных органов стратегического управления НАКом от имени собственника — давно назревшая задача. В последнее время было много критики «Нафтогаза», в том числе и с моей стороны, за то, что его наблюдательный совет был не более чем декоративным органом, лишь формально одобряющим несвоевременно подготовленные аудиторские отчеты. Все функции этого совета в нынешнем варианте его полномочий сводилась к тому, чтобы одобрить выбор аудитора и потом принять заверенный им отчет с позиции собственника. А с точки зрения западной корпоративной модели и модели, принятой в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), наблюдательный совет — это полноценный совет директоров с неисполнительными задачами, принимающий целый ряд решений стратегического и бюджетного характера, и орган, которому делегируются полномочия собственника в промежутках между собраниями акционеров.

САМОРЕФОРМИРОВАНИЕ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ УЩЕРБНО

— «Нафтогаз» выполнял, да и сейчас пока выполняет несвойственные ему функции социальной защиты населения. Теперь он, похоже, сможет от них избавиться. Снова будем его критиковать теперь уже за это? Ведь газовый монополист — государственная компания, а государство не может отказываться от социальной функции.

— НАК действительно заслуженно критиковали и критикуют за выполнение несвойственных ему функций. Но компания не случайно играла роль первой скрипки в подготовке и разработке плана улучшения корпоративного управления. То есть имеем вариант самореформирования, который уже по определению не может не иметь серьезных изъянов. Было бы резонно, чтобы реформированием этой государственной компании, изменением порядка и принципов ее работы да и реструктуризацией всего нефтегазового сектора занималось профильное министерство, отвечающее за энергетическую политику в стране. Но так не случилось. Известно, что министр  был против предложенного Кабмину варианта этого плана. И все же его одобрили.

Я уверен, что бизнес, независимо от формы собственности, должен выполнять свою основную роль, а это производство и реализация определенных товаров и услуг. В этом отношении «Нафтогаз», как мы уже говорили, длительное время выполнял несвойственную ему социальную функцию — через механизмы кросс-субсидирования  поставлял газ для потребностей населения и теплокоммунэнерго по льготным ценам. Правда, это давало возможность «Нафтогазу» системно требовать деньги у государства. Не секрет, что за последние семь лет в эту компанию было влито из госбюджета примерно $20 миллиардов. Эта цифра была бы втрое меньшей, если бы ранее была разработана эффективная модель государственной социальной поддержки населения и проведена реформа ценообразования на газ на конкурентной рыночной основе. Так что эта социальная функция действительно уходит. А вместо нее введены субсидии для незащищенных семей, которые также, по сути, финансируются за счет отечественной газодобычи.

— Да, источник для этих субсидий, как представляется, изыскали не самый лучший...

— К сожалению, механизмы кросс-субсидирования и использования валютной выручки «Нафтогаза», получаемой «Нафтогазом» от транзита российского газа в Европу, а также части средств от продажи газа собственной добычи, позволяли ему  и связанным с руководителями этой компании коммерческим структурам извлекать достаточно серьезные финансовые ресурсы и распределять их отнюдь не в пользу незащищенных слоев населения. Эти большие деньги шли тонкой прослойке нефтегазового клана, не имевшего и не имеющего какой-то определенной политической «прописки». Эти люди сегодня и в «Оппозиционном блоке», и в «Народном фронте», и в других политических силах.

Доходы от ренты на добычу углеводородов как источник субсидирования — это явный нонсенс для страны, которая борется за энергетическую независимость. Получилось то же самое кросс-субсидирование, только через более высокий уровень: не через бюджет «Нафтогаза», а через государственный бюджет и казначейство. Эти средства было бы гораздо логичнее использовать на разведку месторождений, бурение скважин, чтобы дать возможность компании «Укргазвидобування» наращивать свою ресурсную базу, которая, по всем правилам, должна опережать добычу.

НЕКТО, КТО СТАВИТ ЗАДАЧИ…

— Как будет формироваться и на кого работать правление «Нафтогаза», которое хотят сделать независимым от правительства?

— Компания «Нафтогаз» не была независимой от правительства и вряд ли даже путем создания новой модели управления, которая сегодня продвигается, получит желанную независимость. Ключи от принятия важных решений все равно останутся у премьер-министра. Мы видим, как он их время от времени извлекает... Идет искусная политическая манипуляция, направленная на создание особого монопольного положения «Нафтогаза» и поддержание его антиконкурентной модели.

— Как скажется на работе компании то, что места в наблюдательном совете уже предложены международным банкам?

— Из-за своей не слишком высокой эффективности правительство явно не в состоянии нести бремя ответственности за состояние экономики. И если убрать ту внешнюю помощь, которую наше правительство получает, то, я боюсь, состояние дефолта стало бы у нас перманентным. Поэтому давление и даже диктат кредиторов, в том числе и международных, является сегодня основой и практикой работы этого правительства. Создавать комитет кредиторов было бы резонно, если бы «Нафтогаз» находился в состоянии банкротства. Такова практика во всем мире. Но по НАК «Нафтогаз Украины» пока, насколько я понимаю, не запущен процесс ликвидации. Наоборот, в плане реформирования и оздоровления компании можно увидеть амбициозные желания нынешнего ее руководства в полной мере обладать всеми акциями дочерних компаний. Это больше напоминает концентрацию управления активами, чем вариант с их разделением по видам бизнеса, который мы должны были бы уже реализовать после вступления в Энергетическое сообщество.

— Останется ли «Нафтогаз» после реализации плана реформирования украинской государственной компанией или, возможно, перейдет в какую-то другую категорию собственности?

— Чтобы ответить на этот вопрос, стоило бы перечитать интервью нынешнего директора «Нафтогаза» по развитию господина Витренко. Еще на заре своей новой деятельности вместе с господином Коболевым он поднимал вопрос о достаточно широкой приватизации государственных нефтегазовых активов. Так что с моей точки зрения нынешний менеджмент компании движется к реализации этой цели. Я даже не исключаю, что есть некто, кто такую задачу перед руководством компании ставит.

ВРЕМЯ ДЛЯ ПРОТИВОСТОЯНИЯ

— Открывает ли план реформирования НАКа реальные возможности для реформирования украинской ГТС? Будет ли в ней вообще после 2019 года какой-то газ, или нам придется зарабатывать на том, что какую-то ее часть придется использовать как металлолом?

— Есть опасность того, что за принимаемые экстравагантные и непринимаемые оптимальные решения, которые могли бы поднять конкурентность в работе этого сектора, как всегда у нас никто не понесет ответственности. Так будет до тех пор, пока не будет в полной мере реализован стратегический план, предусматривающий разделение «Нафтогаза» по видам деятельности, и в соответствующих компаниях не сформируется компетентное руководство. Мы сегодня заметно отстаем от того, что происходит в Европе, мы не предложили потенциальным инвесторам плана развития ГТС, гарантирующего сохранения объемов транзита. Наоборот, план России по созданию Северного потока-2 через 5—7 лет поставит вопрос о востребованности нашей газотранспортной системы (к 2019 году Россия вряд ли что-то успеет). У нас есть время, чтобы противостоять этому плану, но очень короткое. Его нужно использовать не только для реформирования нынешних дочерних компаний «Нафтогаза», но и для создания новой модели их работы, которая бы отвечала интересам и поставщиков, и покупателей газа.

— Какая судьба ждет украинские подземные хранилища?

— Эффективность их работы во многом связана с газотранспортной системой. Сегодняшний объем их заполняемости — свидетельство того, что нам нужна европейская модель газотранспортной системы, позволяющая европейским покупателям передвигать точку приема купленных объемов газа на восточную границу Украины. Ее отсутствие не позволяет в достаточной мере загрузить отечественные хранилища. Так что у нас есть два сценария. Негативный (предполагает потерю загрузки ГТС) просто исключит часть хранилищ из режима устойчивой работы. Какой-то вариант тут — это частная структура, которая будет там хранить свой газ отдельно от государственного. Но на этом много не заработаешь, поскольку вряд ли кто-то захочет платить за эти хранилища конкурентную цену. Так что идея разделить хранилища и трубу порочна с точки зрения совокупной стоимости этих активов.

А с точки зрения молодых руководителей «Нафтогаза» разделение этих активов создает хорошую возможность для их продажи. Но с учетом дезинтеграции и возможности вообще потерять бизнес, что в данном случае неизбежно, такие продажи представляются сомнительными. Никто не станет покупать то, что нельзя будет коммерчески использовать. Правда, если будет реализован план строительства перемычки по польскому маршруту в направлении Германовичи и далее к самому крупному нашему Бильче-Волицкому хранилищу, то часть их емкости будет востребована и может использоваться европейскими компаниями для создания запасов на пиковый период. Впрочем, европейские тенденции не свидетельствуют сегодня о тренде существенного наращивания мощностей хранения, поскольку предложение газа на рынке и в летний, и в зимний сезоны достаточно высокое.