Горбачев, Ельцин и наши иллюзии
Последние выступления Михаила Горбачева на Западе, где он защищал политику Путина, „Крымнаш” и протестовал против западных санкций в качестве наказания за агрессию Кремля против Украины, почему-то очень разочаровали и удивили большинство украинских обозревателей. Мол, как же это так, отец перестройки и „советской демократии” (кстати, последнее выражение настолько же абсурдно, как и содержание) вдруг выступает как банальный путинский „пропагандон”. Это удивительно только для тех, кто привык вместе с наивными американцами и европейцами воспринимать Горбачева как „царя-освободителя”, который дал свободу миллионам крестьян СССР. Можно простить такое отношение западным обожателям „ Горби”, которые плохо понимают все, что происходит за пределами их уютного мира, но не тем, кто жил в Совдепии и кое-что о ней знает. Здесь, конечно, надо вынести за скобки тех, кто смотрит на последнего генсека КПСС влюбленными глазами Виктора Мироненко, экс-лидера советского и украинского комсомола, а ныне ближайшего сотрудника Горби, Дмитрия Гордона, который млеет от одной только возможности посидеть рядом с самим Горбачевым.
Когда умер Константин Черненко и новым главой КПСС стал Михаил Горбачев, люди напряженно ждали выяснения вопроса, что принесет им новое лицо на троне. Одно из первых выступлений еще одного генсека было угрожающим для тех, кто склонялся к относительному в условиях СССР либерализму. Накануне 9 мая 1985 года М.С. Горбачев, выступая в День победы произнес пламенную речь, где были такие слова : ”Наш народ победил в войне под руководством Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина!„ Неистовые аплодисменты ветеранов... А ни Брежнев, ни Андропов таких публичных заявлений себе не позволяли. Горбачев тогда искренне верил в то, что говорил? А вскоре внезапно прозрел и начал критиковать Сталина?
Чтобы понять эту фигуру, стоит обратиться к горбачевской биографии. Никогда ни в коем вольнодумстве его замечено не было. После юрфака МГУ он пошел на комсомольскую работу, с которой естественным путем перешел на партийную. Кадровый коммунистический номенклатурщик с безупречной партийной репутацией. Его стремительная карьера была довольно случайной. Собственно говоря, московский властный Олимп ему не светил. Пиком его служебного продвижения стала должность первого секретаря Ставропольского крайкома. Это был тупик. Провинциальный аграрный крайком. Какие перспективы на фоне таких грандов, как „великий князь Московский” Гришин, ”Ленинградский принц партийной крови” Романов, ”великий герцог Свердловский” Ельцин, а еще куча знатных членов Политбюро и секретарей ЦК? За ними стояли целые стратегические отрасли промышленности, мощные региональные экономические комплексы, важные регионы. А что за Горбачевым? Ставропольская пшеничка?
Но был один немалый козырь у провинциального персека. Это его земляк - Юрий Андропов. Будучи человеком хронически больным, Андропов годами лечился на курортах Ессентуков, Минеральных Вод, Пятигорска. А это Ставрополье. По партийному этикету кандидата, а впоследствии члена Политбюро должен был встречать местный гауляйтер. В руководящих партийных кругах бытовал термин - „курортный секретарь”. Такие секретари имели возможность неформального общения с высшими партийными бонзами, на что не могли претендовать их менее удачливые коллеги. Андропов начал постоянно встречаться, разговаривать и дружить с Горбачевым, постепенно воспринимая его как своего преемника и доверенное лицо. Впоследствии шеф КГБ понял, что Горбачев нужен ему в Москве и принялся помогать земляку в карьерном продвижении.
Однако Андропов никогда не стал бы способствовать карьере диссидента и вольнодумца, потому что был чекистом не только по должности, но и по характеру и зову сердца. Кроме того, за его плечами сохранялся специфический венгерский образца 1956 года опыт, когда на посту посла в Будапеште Андропов увидел то, что напугало его на всю жизнь, в частности расправу восставшего народа с чекистами и коммунистами. Андропов был лично причастен к кровавому подавлению Венгрии, к зверской казни лидеров восстания - премьера Имре Надя и министра обороны Пала Малетера. А жена Андропова после всех волнений в Венгрии вернулась в Москву с тяжелым нервным заболеванием. Поэтому если бы у Горбачева были малейшие намеки на инакомыслие, на партийный нонконформизм, Андропов немедленно перечеркнул бы это знакомство. Как минимум. Но Горбачев был на все 100% свой, проверенный, выдержанный партократ. Андропов чувствовал, что СССР медленно, но неуклонно движется или к будапештскому, или в лучшем случае пражскому варианту. Нужны были молодые, ушлые партийные демагоги, которые могли бы спасти партократическую империю путем косметических изменений, не трогая главных конструкций режима.
Горбачев соответствовал таким требованиям. Однако и он, и его патрон не учли степень внутренней гнилости системы. Брежнев был далеко не дураком, когда не хотел ничего менять, потому что инстинктивно понимал: „Не тронь, рухнет!” А еще, принадлежа к господствующей нации, они не осознавали значения в империи национального вопроса (в чем потом Горбачев сам признался). Грозным „memento” для Горбачева еще в 1986 году стало выступление студентов-казахов в столице Казахстана, когда Москва в своем привычном хамском стиле сняла с должности персека ЦК КП Казахстана Динмухамеда Кунаєва и назначила россиянина из Ульяновска. Тогда звонок в Кремле не услышали и жестко расправилась со студентами под аккомпанемент проклятий в адрес национализма. Горбачеву удалось не испачкаться. Хуже было в Тбилиси во время кровавого московского „воспитания” грузинского общества, погибли мирные люди. Но Горбачева не было в СССР. Он находился где-то за границей. Он ни о чем не знал, потому сам весь был белым и пушистым. Потом он ничего не знал о массовых убийствах жителей Баку во время карательной акции советской армии. Потом про убийства в Вильнюсе. Затем в Риге. Кстати, карателей, которые расстреливали людей в латвийской столице, до сих пор разыскивают компетентные органы Латвии. Говорят, что в рижском ОМОНе служил некий милиционер по фамилии Захарченко. Говорят также, что затем он сделал блестящую карьеру в Украине...
Уже тогда появились первые подозрения, что Горбачев ведет двойную игру. Этими подозрениями ловко воспользовался Ельцин, выступив в роли радикального „ демократа”.
До сих пор весьма сомнительной остается ситуация 1991 года с так называемым ҐКЧП. После провала мятежа все заговорщики по большей части убегают за границу, а здесь они все поехали в Форос к якобы изолированному ими Горбачеву... Чудеса, да и только. Сам Горбачев, вернувшись в столицу, укрепил подозрения, заявив журналистам: „ Ну, всего я вам все равно никогда не расскажу”.
Сегодня, справедливо ругая Путина, у нас почему-то противопоставляют ему Ельцина как некоего либерального лидера и чуть ли не украинофила, напрочь забывая, что именно Ельцин призвал к власти Путина из большого круга претендентов на властное наследство. Ельцин отверг Черномырдина (а это, наверное, был бы лучший выбор для РФ из всех возможных), отверг интеллигентного Кириенко, отверг умеренного Степашина и выбрал Путина.
Проверкой для них всех стала нейтрализация тех, кто „копал” под ельцинскую семью. Только Путин сдал этот экзамен на небрезгливость. Министра юстиции Ковалева сняли на видео в бане с проститутками, генерального прокурора Скуратова на квартире с такими же девушками, и все эти материалы ребята Путина сбросили на телевидение.
Вышеназванные юристы собирали данные о финансово-имущественных сделках дочерей Ельцина и других членов его семьи. Конечно, если бы Ельцин, назначая преемника, руководствовался не интересами спасения своих сородичей от Фемиды, а российской демократии, его выбор был бы другим. Юристов, несомненно, не жалко. Если ты министр юстиции или генеральный прокурор, то не связывайся с проститутками, заботься о чести мундира. Однако они оказались не только развратниками, но и идиотами. Разве нужно быть гением, чтобы предсказать наличие в банях и частных квартирах специальной аппаратуры, рассчитанной на фиксацию амурных приключений совсем не слесаря Феди? А Путин проявил себя надежным парнем, с которым можно договориться „по понятиям”. Он действительно честно выполнил условия, на которых стал президентом, семья Єльцина не подверглась преследованиям.
И вообще, разве Ельцин - демократ? Ведь десятки тысяч мирных жителей Чечни были уничтожены именно при Ельцине. Ельцин - это украинофил? Однако постоянные антиукраинские провокации в Крыму происходили именно при Ельцине.
Как говорил первый посол Украины в России Владимир Крыжанивский, если бы при Ельцине баррель нефти стоил не 19 долларов, а 100, как при Путине, то Ельцин пошел бы значительно дальше своего преемника, потому что по натуре был решительным человеком. Вспомним марш-бросок российских десантников в 1990-е годы в столицу Косово Приштину, когда россияне опередили войска НАТО. Ельцин тогда радовался, как ребенок, и демонстрировал свою радость всему миру... Он остановился, потому что тогда просто не было ресурсов, как у Путина, чтобы оплачивать международные авантюры.
Поэтому нам надо наконец избавиться от последних иллюзий относительно северо-восточной империи. И европейцам с американцами. Сила „каторжной империи”, как называл ее философ и священник Георгий Федотов, именно в этих иллюзиях соседних народов.
В начале 1867 года Карл Маркс выступил на митинге польских рабочих в Лондоне, где сказал: „Я спрашиваю вас, что же изменилось? Уменьшилась ли опасность со стороны России? Нет. Только умственное ослепление господствующих классов Европы достигло предела. Прежде всего, по признанию ее официального историка Карамзина, неизменной остается политика России. Ее методы, ее тактика, ее приемы могут меняться, но путеводная звезда этой политики - мировое господство, остается неизменной”. Действительно, что изменилось? Прежде всего с умственным ослеплением ведущих слоев Запада...
Но и нам в Украине не надо наивно надеяться, что господствующая верхушка России сделает исключение для Украины из своей неизменной политики экспансии, без которой в Москве не видят никакого другого смысла существования своего государства...
Игорь ЛОСЕВ
