Цена короны: украинская династическая история и современность

Своеобразный мировоззренческий переворот в умах традиционно настроенной публики способна произвести новая книжка известного украинского историка, доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника отдела зарубежных источников Института украинской археографии и источниковедения НАН Украины Владимира Потульницкого «Корона та ціна: Історіософія династичної історії Центральної та Східної Європи IX—XVIII ст.» (Львів: ВД «Наутілус», 2018). Как уже понятно из названия, автор приглашает к нетрадиционным для нынешней исторической науки размышлениям над историей Украины и близлежащих земель — в том смысле, что предлагает рассматривать эту историю не как совокупность эпизодов «народно-освободительной борьбы» за Государство, а как непрерывную цепочку взаимосвязанных государственнических шагов наследственных Обладателей этих земель. Поскольку некоторые научные работники уже рискнули назвать книжку «прорывной» для современной украинской историографии, которая до сих пор придерживается устаревших в Европе позитивистских методологических подходов, мы не могли не пригласить к разговору самого автора «Короны и цены».

ОТ ХМЕЛЬНИЦКОГО — К СКОРОПАДСКОМУ

— Вы не раз говорите о том, что истинной и правдивой династической национальной историей Украины является история гетманская. Не означает ли это, что таким образом мы невольно отказываемся от княжеской и королевской страниц нашей династической истории в интересах концепции «общей колыбели» трех народов? В конечном итоге, гетманская история чуть ли не весь отрезок отведенного ей времени была автономным государственным образованием в составе той же России. Нужна ли нам такая традиция?

— Наши княжеская и королевская династические истории — донациональные. От них никто и никоим образом не отказывается. Но они никоим образом не решают проблему заложения государственнических традиций национального династического государства. Ведь национальное сознание стало организующей государственной политической силой в мире только в XVIII ст.

Другое дело — с историей гетманской, которая является нашей самой давней национальной государствообразующей идеологией. А гетманская традиция, невзирая на ее автономизм в составе России, нам просто необходима. Во-первых, это опыт борьбы за сохранение или реставрацию преемственного гетманства. Эту борьбу вели не только члены династии Богдана Хмельницкого — его сыновья Тимофей и Юрий, но и его преемники — гетманы Самойлович, Мазепа и Разумовский. Гетман Самойлович в 1681 г. разработал концепцию преемственности власти гетмана, монархической династии как способа управления Украиной. Гетман Мазепа в 1701—1707 гг. осуществлял подготовку к провозглашению преемственной монархии и к высвобождению от российского протектората. Гетман Разумовский в 1762 г. обосновал внедрение преемственного гетманства рода Разумовских.

Во-вторых, если рассматривать процесс объединения государства Войска Запорожского (Украина) с Московским царством (Россия), то эти страны имели разные традиции, культуру, политическую структуру. В частности Украина — традиции секулярной политической культуры западноевропейского типа в польской редакции. А Московское государство никак не могло отойти от досекулярного взгляда на мир, в котором возможен лишь один православный царь, и внедряла свои решения в жизнь с помощью насилия, поскольку упрямо интерпретировала формулу «под высокую руку» как «службу» или подданство, на которое украинская сторона никогда не могла согласиться. Поэтому такого объединения двух государств, чтобы оба могли сохранить свои политические, экономические, культурные структуры, в Московском государстве быть не могло. Оно не прислушивалось к требованиям Украины, а гетманы всячески противодействовали такой московской политике. Не случайно русский царь Петр I всех украинских гетманов называл изменниками, потому что они не могли мириться с тем, что их гетманское достоинство и права нивелируют, а украинский народ, соответственно, лишают автономии.

— В этом году мы отмечали 100 лет со времени последней пассионарной вспышки этого типа нашей государственности — Второго Гетманата Павла Скоропадского. Будет ли иметь хоть когда-то гетманская идея в ее практической династической составляющей возможности для институционного воплощения в Украине?

— Я не называл бы реставрацию второго гетманата в 1918 году пассионарной вспышкой. Этот термин принадлежит российскому историку Николаю Гумилеву и его предшественникам — теоретикам евразийства Савицкому, Трубецкому и другим. Украинцы и белорусы, по Гумилеву, лишь субъекты российского этноса. И второй гетманат не был пассионарной вспышкой, потому что готовился чуть ли не весь период ХІХ — начало ХХ ст., всей предыдущей историей консервативного движения на Левобережной и Правобережной Украине. Как доказала своей кандидатской диссертацией моя ученица Ирина Валигурская, он стал особенным типом реставрации династической формы правления в истории Европы, но от того не утратил черты консервативной революции, осуществленной, правда, по согласованию с немецкой оккупационной властью.

Монархическая идея (у нас — гетманская) в ее практической институционной составляющей не является чем-то особенным именно для Украины. Ее можно реализовать тремя способами (больше никто не придумал). Первый — приход к власти представителя прежней правящей династии. После смерти в 2014 году в Швейцарии последней дочки гетмана Павла Скоропадского — гетмановны Елены Скоропадской-Отт, остававшейся единственной персоной, которая несла наследственную харизму династии и возглавляла гетманское эмиграционное движение в ряде стран Европы и Америки, — этот вариант для нас отныне закрыт навсегда, поскольку обе гетманских династии Украины (Хмельницких и Скоропадских) прервались.

Второй путь — приход к власти сторонников гетмана с будущим гетманом во главе, то есть основание третьей гетманской династии. Такой вариант, например, был реализован во Франции в 1852 году, когда Луи Бонапарт после 4-летнего пребывание на должности правителя Второй республики превратился в императора.

Третий и последний путь — донациональный. Это приглашение на гетманское владычество иностранного принца из правящего дома какой-то европейской монархии. Такой вариант имел место в Норвегии в 1905 году, когда датского принца Александра пригласили на правление в Норвегию и провозгласили королем Гаконом VII. Два последних варианта для Украины открыты.

ПЕРСПЕКТИВЫ ТРЕТЬЕГО ГЕТМАНАТА

— Что, по вашему мнению, воспрепятствовало имплементации или хотя бы серьезному политическому обсуждению возможности реализации гетманского сценария для Украины за 26 лет новейшего украинского государственного формирования? Почему украинская общественность и украинский политикум до сих пор так скептически воспринимают идею Гетманата?

— На это было несколько причин. Во-первых, к этой идее никоим образом не были готовы ни наша элита, ни украинский народ. Ведущий слой был насквозь советским, его научили ненавидеть господ, поэтому он либо враждебно, либо безразлично воспринимал саму историю гетманства. К тому же немало членов элиты в начале 90-х занималось постоянным нагромождением капитала. Мы до сих пор находимся в постсоветском ментальном пространстве, где чуть ли не всеми процессами руководят, по сути, советские люди. Что же касается украинского этноса, то гетманат был для него слишком далеким, абсолютно непонятным фольклорным явлением. Кроме того, простые украинцы оказались перегружены делами ежедневного выживания.

Во-вторых, сформированный за 26 постсоветских лет украинский политикум не «заточен» на конструктив. Разрушение и взаимная борьба — дело намного более легкое. Поэтому гетманская идея не слишком выгодна, ведь направлена лишь на согласование, а не на противоречие. Собственно, гетманство и не должен кого-то одолевать или побеждать. Оно призвано стоять над всеми партиями, политическими организациями и группировками.

В-третьих, все эти 26 лет никоим образом не учитывался опыт хотя бы Второго Гетманата (зато Петлюра, Грушевский, Бандера и другие деятели широко пропагандируются). А этот опыт огромный, поскольку не только ряд крупных государств признали Гетманскую Украину 1918 года, но и в эмиграции гетманское консервативное движение развернуло свою деятельность в двух монархиях и 14 республиках; его признавали такие люди, как премьеры Великобритании Ллойд-Джордж и Балдвин, губернатор Канады лорд Твидсмюр, миллиардер и автомобильный магнат Генри Форд, премьер Японии барон Танака, ее министр иностранных дел Сидехара и другие ведущие представители европейских, американских и азиатских элит. Поэтому, пытаясь сегодня интегрироваться в мировое и европейское пространство, Украине крайне важно опереться на свою наиболее давнюю, традиционную и исторически украинскую идеологию — гетманскую.

В-четвертых, среди украинских элит не нашлось политического деятеля, который проникся бы этой идеей, которому хватило бы ума и дальновидности понять ее перспективность и жизненную необходимость для государства. До такой идее нужно, с одной стороны, дорасти, а с другой — следует видеть себя и свое место в гетманском деле, а не гетманское дело для собственной выгоды.

В-пятых, в массовом сознании гетманат воспринимается как что-то несерьезное, как какая-то сказка, анахронизм, казацкие шаровары, «оселедець» и тому подобное.

Наконец, в-шестых, гетманская идеология, как, в конечном итоге, монархическая идея в целом, — элитная. Зато у нас доминируют лозунги нации, народа, политический механизм работает на массовое сознание и никоим образом не на элиту. А сильное, законное и справедливое государство, как показал опыт всех могучих наций, создают устоявшиеся, давние традиционные элитные идеологии, присущие определенной земле.

— Можно ли считать Ваше исследование завершенным и полностью реализованным как концепт династической истории? Какие резервы для будущих историософских студий скрывает книга, возможно, Вы по тем или иным причинам не смогли их раскрыть сегодня?

— Это исследование, осуществленное на основе творческой имплементации на нашу почву концепции морфологии истории, я считаю завершенным. Мы, украинские научные работники, вообще пропустили целые этапы в развитии науки, начиная от морфологии истории, школы Анналов, экзистенциализма, и т.д. Отбрасывать или игнорировать их мы не имеем права, поскольку каждый из них содержит какое-то рациональное зерно. Мы должны быстро ими овладеть и понять для себя, что в мировоззренческих системах мировой истории и порожденных ими методах наиболее пригодно и естественно для украинской истории и ее развития. Выполнение этих заданий даст возможность не только впервые интегрировать украинскую историю в мировую, но и всесторонне подготовить молодое поколение украинских историков к новому, очередному этапу научных революций.

Поэтому следующее исследование я планирую посвятить поиску стойкого позитивного образа героического прошлого династической Украины, куда бы украинцы стремились мыслями и откуда черпали бы вдохновение. Оно будет осуществлено на основе концепции школы Анналов и будет давать ответы на вопросы, благодаря чему наши правители смогли отстоять суверенитет монархического государства в княжескую эпоху и обрести династическое государство в эпоху гетманскую.