Альянс скрипки и бокса

Сама она не любит говорить об этом, может, и справедливо, полагая, что раскрытие тайны имени повлияет на смысл, заключенный в нем. Имя это дано ей от рождения, это не псевдоним. В ее роду бытует легенда об одном из предков, который с турецкой войны привез себе жену-турчанку. Смешение кровей славян, тюрков и эллинов (были в роду кроме того и греки) не могло не дать в каком-то из поколений поразительный результат. Асия достигла многого, и в то же время — многое еще впереди. До сих пор ее бабушка любит повторять слова первой учительницы внучки по классу скрипки: «Лауреата международных конкурсов я вам гарантирую!». Прорыв лауреата первой премии международного конкурса имени Пьера Лантье, виртуозной скрипачки Асии Ахат из классики в популярную музыку стал самым ярким событием в украинской культуре уходящего года.

— Идея cовременной обработки классики не нова, — словно продолжая с кем-то начатый спор, начала наш разговор Асия. — Для большинства Ванесса Мэй — скрипачка, которая первая в мире занялась этим. Хотя известно, что с начала века существовали такие проекты. Для меня это началось два года назад. Я всегда думала, что очень хорошо находиться в шикарном зале филармонии и слушать профессионально исполняемую музыку, но при этом еще и находить какое-то зрелищное решение. Когда я была солисткой женского струнного квартета в филармонии, мы уже тогда начали задумываться над этим. Мы были, по-моему, единственные в Украине исполнители, которые хотели преподнести себя не только музыкантами, но и красивыми женщинами. У нас были великолепные сценические костюмы. Сейчас я понимаю, что на классическую музыку можно создавать фантастические клипы и фантастическое сценическое действие. В Украине этого еще никто не делал. Очень трудно найти такого режиссера, который показал бы, меня не упрощенно, не как некую диву, а более глубоко. В классике это пока непостижимо, а обработки классики это позволяют. Специально для этого в Нью-Йорке приобрела электронную скрипку.

— Говорят, у вас есть и антикварная скрипка.

— Да. У меня хранятся инструменты, на которых я играла с самых первых шагов в обучении. Обычно музыканты, приобретая новый инструмент, более высокого уровня, легко прощаются со своим старым. Я не могу себе представить, как я могу расстаться с каким-то из моих инструментов. С каждым инструментом связано слишком много — участие в конкурсах, победы и поражения. Я берегу свою скрипку, на которой играла в последних классах музыкальной школы. У меня была очень строгая преподавательница, которая своими жесткими методами обучения доводила меня до слез. Эта скрипка до сих пор пахнет деревом, лаком и моими слезами. Последний инструмент, который я приобрела у Анатолия Баженова — знаменитого скрипача, прекрасного преподавателя, необыкновенного человека, — XVIII века, неизвестного итальянского мастера. У этой скрипки красивый тембр, я этой скрипки очень люблю. Она умеет плакать и смеяться.

— Сколько лет вы работали в ансамбле «Каприз плюс» при филармонии?

— Шесть лет. Со дня его образования. Наш репертуар накапливался годами. Вы знаете, что музыкальную литературу очень трудно раздобыть — библиотеки опустошаются и не возобновляются. Даже самый популярный музыкальный репертуар ты не можешь найти в библиотеке. Представьте себе партитуру, где вырвана хотя бы одна страница или даже полстраницы. Ты же не будешь сочинять за Чайковского. Вначале наш квартет участвовал в международном конкурсе во Франции. Готовились к нему год. Обязательная программа длилась более часа. Это было самое ответственное выступление в моей жизни. Мы составляли одно целое, как будто были большим многоруким человеком. За этот час выступления настолько похудела, что у меня с ноги спадали туфли. Мы очень хорошо сыграли и получили звание лауреатов. Следующий конкурс — в Италии, в Триесте, там мы стали дипломантами, хотя были самыми молодыми и неопытными среди участников.

— Известно, что вы учились в Ницце.

— Благодаря cпонсорам наш квартет смог позволить себе выступления, поездки на конкурсы, запись альбомов (компакт-диск «Миниатюры» был записан в Канаде на втором году существования ансамбля), приобретение дорогих костюмов. Мы в Ницце учились до конкурса у всемирно известного скрипача Филлипа Брига, имели возможность посещать концерты знаменитых музыкантов. Что нас удивило на Западе больше всего — так это то, что молодые музыканты там имеют возможность материальной поддержки со стороны правительства. Мы получали удовольствие на репетициях, когда преподаватели, работая, отдыхали. Уровень жизни «их» профессуры резко отличается от уровня нашей, которая не всегда может позволить себе лишнюю пару обуви. У Западной Европы есть чему поучиться: они чтят свою культуру и свои традиции. У нас сейчас идет подобный процесс, но, акцентируя свое внимание на одной культуре, мы забываем о культурах других народов. Надо брать за образец их лучшие примеры, но при этом делать что-то новое свое.

— Существуют ли для вас какие-то знаковые вещи в украинской культуре?

— Мне нравятся украинские народные костюмы. Ни один народ не имеет таких красивых костюмов. Особенно меня привлекает Западная Украина, потому что там ощутимо влияние западной культуры во всем: в костюме, в музыке, в характерах, в инструментах, с их необыкновенным звучанием, которое мне бы хотелось использовать. Кстати, мое любимое произведение — «Щедрик» Леонтовича в обработке Сергея Круценко.

— В каком стиле вы работаете?

— Когда услышите мой новый альбом, то поймете, что вы не совсем правильно ставите вопрос. Дело в том, что у меня пока всего лишь четыре обработки классических произведений. Остальные — это все оригинальные произведения, написанные в разных стилях: чукотских песнопений, американского кантри... Здесь — музыка разных континентов и народов, разных времен и эпох.

— Как вы себе представляете людей, которые будут ее слушать?

— Я надеюсь, что у этой музыки нет возрастных рамок. Красивая мелодия всегда существовала — просто от эпохи к эпохе менялись гармония и ритмы. Произведения, которые мне хочется записывать, их основа — это обязательно хорошая мелодия и гармония — иначе мне это неинтересно. Может быть, кому-то не понравится меланхоличность этих произведений — но это мое.

— Ваше выступление во время всемирной трансляции боя Виталия Кличко в ночь с 18 на 19 декабря — это продуманная акция или случайность?

— Это имиджевый проект. У нас заключен договор о моем выступлении перед всеми боями Виталия — в какой бы точке планеты они ни проходили — для представления его, тем самым как бы облагораживая образ самого бокса. Я не говорю, что надо облагораживать самого Виталия, потому как он действительно не похож на других боксеров. Душевный, мягкий человек. Я буду играть вживую, вначале спускаясь на тросах на ринг и в конце пьесы эффектно улетая. Думаю, что этот проект поднимет рейтинг украинской музыки и ее исполнителей. Концепция этого проекта «Нomo novus» — соединение музыки, спорта с самой жизнью. Сейчас пишется специально музыка, которая будет представлять Виталия. Она должна обладать бешеной энергетикой. А пока немцы нас поторопили, поэтому во время недавнего матча попросили меня исполнить гимн Украины.

— Ощущаете ли вы себя вот тем homo novus, человеком следущего тысячелетия?

— Нескромно сказать «да», но я стремлюсь к этому. Человек следущего столетия будет мочь больше, чем я. Он будет всесторонне развит. Я стараюсь достичь этого идеала: активно занимаюсь спортом, изучаю два языка, беру уроки актерского мастерства, знакомлюсь с культурой восточных народов. Для меня главное — развитие духа. Люблю учиться. Уйдя из чистой классики, открыла для себя много нового. Допустим, мне сейчас интересно вникать в тонкости работы аранжировщика, в саму технологию создания музыкального продукта.

— Ваши кумиры — в прошлом или в настоящем?

— Кумиров никогда не было. Для меня Бог — это все. Остальное — удивление перед умением людей, достигших совершенства в чем-то..

— Почему вы не используете возможность уехать отсюда по примеру многих?

— У меня нет такого желания. Я могу согласиться за границей записать какой-то альбом, снять клип или гастролировать. Но жить там нет желания. Очень люблю родителей, бабушку — не могу их долго не видеть. Тянет все-таки домой — хотя очень хорошо себя чувствую в любой стране.

— Есть ли у Украины возможность развиваться в будущем не только на уровне культуры?

— Я оптимистка и, думаю, это уже происходит. «Грин Грей», «Океан Эльзы» уже знают в Европе, их показывают по МТV. Все упирается в экономику. Но уже есть все, чтобы удивить. Хочется, чтобы побольше зарубежных исполнителей приезжало и знакомилось с украинской популярной и классической музыкой.

— Где вы предпочитаете выступать: в ночном клубе, на эстрадной сцене или в академическом зале?

— На данный момент мне очень нравится эстрадная сцена. Артисту очень важно, как его встречает публика. Тут ты выходишь — и уже идет реакция в зале. Этого не происходит в зале филармонии или консерватории, потому что люди, которые приходят слушать именно классическую музыку, ведут себя сдержанно. Особенно это касается нашей публики. Для меня было открытием на «Таврийских играх», насколько бурно встретила меня многотысячная аудитория.

— Не пришлось ли вам, работая над своим проектом, столкнуться с профессиональным снобизмом?

— Каждый профессиональный музыкант, мне кажется, мечтает себя попробовать в джазе, в роке, в чем-то другом. Я благодарна, что у меня появилась такая возможность. Мне повезло встретить Александра Еременко, моего продюсера. Наш квартет помогал ему в свое время при записи его альбома. Сергей Круценко, композитор, аранжировщик сделал «Шутку» Баха. Легкой музыкой я бы это не назвала. Она легкая по характеру, по настроению, но по исполнению достаточно сложная. Никто не представляет, сколько дублей идет на то, чтобы записать одну строчку. Не такая она уж легкая — эта легкая музыка.