Эталон патриотизма

Знаменитое произведение французско-швейцарского композитора Артюра Онеггера «Жанна д’Арк на костре» называют «ораторией ХХ века», имея в виду, что оно является определенным жанровым эталоном, убедительным образцом современной оратории — ее специфических выразительных возможностей и художественного потенциала. В среде академической музыки творения Онеггера имеет собственный исполнительский миф, проверенный сценической практикой, согласно которому оратория принадлежит к наиболее общественно резонансным и эмоционально-действенным европейским шедеврам ХХ века. Ее киевское исполнение в драматическое для Украины время в который раз доказывает актуальность и «вневременную» природу изображенных событий: роковое столкновение порядочности и продажности, противостояние патриотизма и эгоизма, убийственные последствия преступных манипуляций судьбами героев...

И весенняя премьера, и особенно нынешний концерт воспринимались слушателями сквозь призму наших собственных национальных сюжетов. Поэтому каждый узнавал в Жанне свою, украинскую героиню: для кого-то это мужественная Ирина Довгань, которую летом ДНРовцы поставили к столбу позора и отдали на суд толпы ненавистников, для других — несокрушимая Надежда Савченко, украинская летчица-штурман, боец батальона «Айдар», которую захватили в плен террористы, а в настоящее время удерживают в российской тюрьме (вероятно, не случайно в Москве, чтобы поддержать Надю, был арестован пикетчик с плакатом, на котором было написано «Надежда Савченко — украинская Жанна д’Арк!»). Такие знаковые параллели только усиливают мощное общественно-моральное «звучание» оратории ХХ века.

Напомним, премьера оратории состоялась в Париже в 1938 году, политически возбужденном тогдашним Движением антифашистского сопротивления, и доказала неограниченные возможности музыки в борьбе за социальную истину и единение нации перед угрозой диктатуры. Художественная версия мученической смерти и исторического бессмертия Жанны д’Арк, предложенная композитором Артюром Онеггером и его соавтором, поэтом Полем Клоделем, оказалась настолько убедительной, что во многом концепционно «запрограммировала» и более поздние версии, включительно с полюбившемся многим кинозрителям фильмом Люка Бессона с Милой Йовович в главной роли. Их Жанна, так же, как и ораториальная, была не только героиней, но и Божьим дитя: военную стратегию подчиняла девичьей интуиции, общалась с Иисусом без церковных посредников, слышала голоса святых, черпала силу в нежных воспоминаниях детства...

Творческая смелость и раскованность мышления позволили авторам оратории преодолеть негативный имидж выбранного жанра как безнадежно академизированного, инертного, априори несценического, вернуть ему свойственную в прошлом (скажем, во времена А. Вивальди) динамичность, гибкость, интонационную «демократичность». Все это в комплексе и превратило «Жанну д’Арк» в почти культовую партитуру, овладение которой является знаком высшей художественной пробы для любого исполнительского коллектива. Долгое время отечественная аудитория не имела возможности проверить данную аксиому, поскольку в Украине сложный онеггеровский хоровой опус никогда не исполнялся! Но к счастью, упомянутый выше исполнительский миф не давал покоя многим нашим людям искусства, в том числе, покойному Владимиру Бегме, выдающемуся музыкально-театральному режиссеру, который в свое время пытался реализовать идею сценической постановки оратории в Национальной опере Украины. Среди преданных энтузиастов произведения — и его нынешние интерпретаторы, создатели: Владимир Сиренко, главный дирижер Национального симфонического оркестра Украины (НСОУ) и Евгений Савчук, художественный руководитель капеллы «Думка». Именно их слаженное сотрудничество, созвучность лидерского дуэта и зрелое мастерство управляемого ими двойного творческого коллектива вместе с яркими солистами и опытным Хором мальчиков и юношей Муниципальной академической мужской хоровой капеллы им. Л. Ревуцкого (художественный руководитель Аида Зайцева) обеспечили уверенный успех украинской премьеры оратории. При этом не была утеряна ни одна сюжетная линия, не утерян ни один исторический или смысловой нюанс содержания, не проигнорирован ни один художественный акцент в модерной, стилистически разноцветной звуковой композиции! Перевод разговорных фрагментов текста с французского оригинала на украинский (переводчик Виктор Женченко), возможно, и стоит оценить как вынужденный компромисс, однако, несмотря на потерю лингвистической первичности, произведение обогатилось смысловой конкретикой, дополнительным театрально-драматическим форматом, подача которого была весьма экспрессивной.

Кстати, буквальный перевод названия оратории — «Жанна д’Арк в пламени» — точно характеризует ее интонационно-фактурное лицо: неуловимая, прихотливая, постоянно изменяющаяся оркестровая партия действительно несет в себе особое «пламенное» качество, поддерживает своим «горением» звуковую мощь хорового массива, который, по закону ораториального жанра, является главным игроком на художественном поле. Что же касается последнего, то хоровая семантическая палитра А. Онеггера побуждала исполнительский коллектив «Думки» к активации редких психологических и профессиональных оттенков: от истерии ненависти до христианского катарсиса, от темной средневековой аскезы до светлой наивности фольклора, от опереточной легкомысленности до грандиозного молитвенного подъема чувств в финале. Не стали диссонансом и тщательным образом проработанные в актерском плане разговорные роли в исполнении Юрия Ребрика, Александра Рудько, Константина Клейна и особенно трогательной и искренней Анжелики Савченко, которая представляла партию Жанны. Среди солистов хора, на долю которых также приходится весомая часть как общей ответственности, так и общего успеха, стоит особенно отметить Иванну Плиш (партия Светлой Девы), «колокольный» тембр голоса которой как нельзя лучше оттенял звуковой образ главной героини.

Отдельного одобрения заслуживает высокопрофессиональная работа оркестра, включительно с медной группой, которая блестяще справилась с виртуозными, гротескными тембровыми характеристиками негативных персон, — судей, священников, королей и других персонажей. В целом сложная оркестровая канва произведения выглядела почти безукоризненной. Приятно в который раз констатировать это как результат проявления властного дирижерского таланта Владимира Сиренко. Очевидно, что маэстро владеет достаточно редким приемом драматургической суггестии, что позволяет железной и в то же время трепетной рукой вести солистов, хор и оркестр от сцены к сцене единственно возможным художественным маршрутом — путем наращивания эмоциональной энергии. Эта уникальная персональная энергия в свою очередь закономерно материализуется в искренних, неформальных реакциях тонкой и рефлексивной «аудитории ХХІ века».