«Мов кінь анархії в бою...»

90 лет назад, в марте 1927-го, на экраны Киева и всей Украины вышел фильм «Тарас Трясило» режиссера Петра Чардынина, по одноименному поэтическому роману Владимира Сосюры. С Амвросием Бучмой в главной роли. Фильм был закуплен для показа в ряде зарубежных стран. В 1937-м его повторно выпустили на экраны под названием «Повесть о горячем сердце». А затем он загадочно исчез, в фильмографических справочниках под названием фильма появилась (казалось, что навсегда) нашлепка «не сохранился».

ИЗ ЗАПОРОЖЦА СЛЕПИЛ «КОММУНАРА»

Лет десять назад французского киноведа (украинца по происхождению) Любомира Госейко пригласили во Французскую синематеку — чтобы просмотрел фильм «Тарас Шевченко» Петра Чардынина,  1926 года. Нужна была  консультация человека, который знает украинское кино. Погас свет в зале, на экране появились титры и Госейко вдруг увидел заглавный титр «Татары», французским. До сих пор атрибутированный в архиве как выше упомянутый «Шевченко». Понял, почему произошла ошибка — режиссер один и тот же, так же год производства (1926-й) и —  Тарасы в обоих случаях.

Так фильм Чардынина воскрес, внезапно появился из исторического дна. Однако прошло еще несколько лет, прежде чем он попал в Украину, в Национальный центр Александра Довженко (то есть государственный архив игрового кино). После определенной реставрации картину показали на фестивале «Немые ночи» в Одессе. И вот, наконец, прошел сеанс и в Киеве — 6 апреля Синий зал Дома кино принимал тех, кто заждался встречи с экранным творением.

В основе фильма поэма (или стихотворный роман) Владимира Сосюры, которая так и называется, — «Тарас Трясило». Напечатанная в 1925 году в журнале «Червоний шлях», она получила неоднозначные отзывы. Скажем, Мыкола Зеров считал, что поэт вообще  состоялся как мощный и эффективный лирик, а вот что касается эпоса... Эпос нуждается в других талантах, да и в других мировоззренческих установках, наконец. «Сосюра как поэт — всегда на людях, — формулировал Зеров, —  все его лирические эмоции воплощаются, так сказать, на глазах зрителей, тогда как другие поэты предпочитают лаборатории, суровую, прихотливую работу в уединении. Сосюра всегда — вспоминаю название одного стихотворения в прозе — «кидає слова», тогда как другие поэты те слова собирают, обтачивают, шлифуют...». То есть поэт он больше эстрадный, так сказать, недаром же такой популярной была его любовная, чувственная лирика.

Сосюра, как известно, парень из Донбасса, который, тем не менее, оказался в армии Петлюры, и провоевал в ее составе едва ли не всю «каденцию». Это было первым опытом, а раскаяние, а «первые движения классового сознания, Красная Армия и Красная зима»  — это уже пришло потом. «Молодой Сосюра ценит в революции ее стихию, огни и пожары, героический запал единицы, — романтику революции...— продолжу цитировать Зерова.—  Вовсе не анархия Махно, — бурление революционного половодья слышится мне в его описаниях бурного моря: «Шумить і грає Чорне море, мов кінь Анархії в бою»...  Анархический бунт как проявление самой природы — вот что близкое, даже родное для поэта. Спонтанность эмоций, их самокристаллизация  прежде всего.

Уже в 1950-х другой критик, из-за океана, правда, сурово отметит: «Пытаясь переоценить с советской «классовой» точки зрения национальные по своему содержанию события украинского прошлого, Сосюра написал, в сущности, не историческую поэму, а своеобразную травестию исторической темы. Отдельные ее места звучат просто юмористически. Из Тараса Трясило сделал Сосюра какого-то «коммунара» казацкой эпохи, а национально-освободительную борьбу казачества против польского господства представил в виде какой-то полубольшевистской социальной революции» (Василь Гришко).

Ну, есть такое. Точнее, было — в 1920-е события более давней истории подгоняли под лекала социальных революций.

ТА ЖЕ  САМАЯ ИСТОРИЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ

Итак, потопталась критика по творению Сосюры. «Сколько анахронизмов, неуместности в поэме, сколько бессильной выдумки! — выкрикивал тот же Зеров. — Возьмем хотя бы названия местностей и имена героев: Марину, которая, перешла в «татарскую веру», называет Ханым, татарина Ятагана,  дочь магната Ягеллу, реку Альтанку (...) Имена героев Сосюры — это такая же культивация  клюквы, как западные бульварные романы с русскими князьями и нигилистами. Вообще все, что касается исторического фона поэмы, показывает в Сосюре автора самого веселого и беззаботного».

Экранизировать литературное произведение взялся Петр Чардынин, известный русский режиссер, приглашенный ВУФКУ (тогдашний аналог нынешнего Госкино) в Украину, по первоначальной нехватке собственных мастеров  (они будут нарастать рядом). Он-то профи по делу перевода языка классической литературы в регистр чего-то «беззаботного», мелодраматического, такого, чтобы «душа наскрозь» («Пиковая дама», «Идиот», и — «Молчи, грусть, молчи»). Кстати, в его послужном списке и экранизация поэмы «Мазепа» Юлиуша Словацкого (1914). Поэтому не удивительно, что Сосюрин текст не стал догмой для режиссера. В финале Трясило погибает от ножа Ягеллы, дочери гетмана (в этой роли, конечно, жена Чардынина, Маргарита Барская, которая в том же году в Одессе снялась в главной роли в «Ягодке любви» Алксандра Довженко). А вот предательство сестры Трясило, Марины (знаменитая Наталья Ужвий) отменено — в фильме она не предает свой род и народ, несмотря на похотливость польских вельможных «пацанов». У Сосюры Марина некий гоголевский Андрей — чувство, страсть является высшей ценностью.

В чем лента Чардынина созвучна с литературным первоисточником — в акцентировании верности социальным,  даже классовым ценностям. Но что там — ценностям революции, которая призвана смести предательских командиров войска запорожского, этих мироедов паучьего разлива, и заменить их честными, справедливыми и мудрыми руководителями. Как вот Тарас Трясило.  Сегодняшний зритель   наверняка  узнает в массовых эпизодах майданную романтику: Геть олигархов, или же кошевого атамана Кобзу (один из самых больших украинских актеров Иван Замычковский)! Геть, геть и геть! «Всіх панів до ‘дної ями, Буржуїв за буржуями, Будем, будем бить». И бьют. Вот уже три века подряд. Почему-то не помогает — те кобзы  опять всплывают наверх, теперь еще и государственный....

Интересный текст явился нам из исторического небытия, интересный. Как бы только нам не только экранизировать свою историю, а еще и менять в ней что-то. А то крутимся веками в одной, выходит, клетке...