Приданое любви

Пьеса мастера «магического реализма» Габриэля Гарсиа Маркеса «Любовная отповедь мужчине, сидящему в кресле» стала одним из самых популярных драматических текстов ХХ века. Его примеряли на себя, им жили, его провозглашали актрисы разных уровней одаренности. Чудо заключается в том, что в удачных и менее удачных, разговорных и действенных, психологически углубленных и поверхностных прочтениях исполнительницы всегда удивляли внутренним светом и обязательно какими-то новыми красками своей красоты.

В Киеве в программе Международного театрального фестиваля «Київ Травневий» (2003) был представлен спектакль «Любовная отповедь» театра «Верико», в котором Софико Чиаурели очаровывала сочностью воспоминаний давних чувств; горечью потери их остроты. Ее очевидный аристократизм стал неожиданным плодом супружеской жизни. И вот когда, казалось бы, все есть, выяснилось, что ничего нет. Потому что без любви цветок жизни теряет краски и аромат.

На малой сцене Национального академического драматического театра им. И. Франко эту самую пьесу, но под названием «Приданое любви» играла Лариса Кадырова: о горечи сладкого чувства, о счастье и трагедии познания страсти, о годах которые добавляют мудрость и отбирают силу. О мечте, которая никогда не сбывается, а когда сбывается, становится прозаической, о счастье, которого всегда мало и это делает его горем.

Актриса Киевского национального академического театра оперетты Ася Середа-Голдун играет об отчаянии непонимания. На празднование ее с мужем серебряной свадьбы съезжается вся страна. Их жизнь образец для целого народа. На самом деле двадцатипятилетний марафон навстречу друг другу оказался плаванием параллельными курсами в личных океанах чувств. Так вообще возможно ли понимание между мужчиной и женщиной? Или любовь это вредная вкусовая добавка, краситель примитивного инстинкта.

Пьеса начинает работать в тот момент, когда простые ежедневные вопросы становятся проблемами существования человечества. «Неправда, что счастье это мгновение. С любовью и смерть прекрасна».

Работая над постановкой «Приданое любви», я застрял на иронии героини к собственным достижениям. Из малограмотной девочки из бедного квартала, в которую влюбился ее будущий муж из аристократической семьи, она стала четырежды доктором наук. Автор не указывает каких, но весь монолог является доказательством поиска ответа на вопрос — что же такое любовь в истории, в искусстве, в психологии, в мудрости народной. Монолог структурирован диссертационными проблемами. Здесь и противостояние между браком и любовью, которая вовсе не является причиной брака в эпоху Просвещения.

Жан-Жак Руссо решает вопрос практикой любви втроем. Героиня бросает мужу «Спи с кем угодно, но не с одной и той же». Казанова абсолютизирует наслаждение в любви. Грасиела произносит «Безответная любовь — преступление». В ХIХ веке рождается обратная сторона наслаждения — культ любовного страдания. Магнетический романтизм Месмера исследует притяжение к объекту любви, которое становится сильнее воли, побеждает разум.

Психоанализ ХХ века видит в любви поле исследований тяготений либидо. Наконец совсем недавно ВООЗ просто отнесла любовь в реестр заболеваний из разряда психических расстройств. Говорят, что не в сердце живет любовь. Врачи доказывают, когда человек нам интересен, в организме происходит биохимический взрыв, повышается производство дорамина, окситодина, адреналина, тестостерона, эстрадиола. И никакой «Песни песней». И все же «Ничто так не похоже на ад, как счастливые 25 лет семейной жизни». Мотив исповеди, безжалостного самоанализа, жестоких обвинений за несовершенное и является содержанием пьесы Г-Г. Маркеса «Любовная отповедь мужчине, который сидит в кресле».

Режиссер, художественный руководитель-директор Киевского национального академического театра оперетты — Б.Струтинский поставил в своем театре эту пьесу под титулом «Любовный монолог». Мужчина в кресле тоже есть. Но это манекен, который с застывшей улыбкой сидит в девятом ряду. Это наделяет правом героиню Грасиелу обращаться со своей исповедью в зал, это дает актрисе возможность держать на волоске, ниточке, канате внимания почти тысячный зрительный зал. В этом спектакле нет имманентных жанру танцев и пения. Музыка чувств шепчет, кричит, гремят мексиканские мариачи, которые начинают представление проходкой через зал, вступают в словесный, музыкальный диалог, финальной карнавальностью снимают болезненность воспоминаний, утверждают красоту мужества жить, смелости любить. К заявленной в музыкальном оформлении музыке Л. Пьяццолы очень хотелось бы добавить произведение, будто специально написано к этой пьесе — «Прощай дедушка». В нем столько слез радости, прощения, обиды, мудрости, в нем такая красота чувств, которую всю жизнь хотела, находила, любящая женщина.

Сценограф Б. Струтинский нашел многозначный образ для пространства действия. Это двухуровневый полукруг с окнами на верхнем уровне и дверью на нижнем с закрытыми жалюзи. Конструкция в какие-то моменты напоминает Колизей с ристалищем для битвы, становится нарядной гостиной, нависает, будто башня тюрьмы, в которую не пробивается свет. В центре платяной шкаф, из которого Грасиела достает платья — воспоминания. Они приобретают эту функцию с перевоплощением актрисы в себя прежнюю — девочку, невесту, светскую даму.

В финале порывистый ветер приоткрывает жалюзи, поднимает бурю из белых занавесок, писем, листов, диссертаций.

Этот белый листопад окрыляет застывшее на бумаге и предсказывает благодатный покой, в отличие от запечатленного в слове, нервного решения женщины — бросить мужа. Финал волнует неоднозначностью — совсем по выражению Ж. Ануя «Тот, кто был счастлив в любви — не имеет никакого представления о ней». Но побеждает ощущение, что какой бы ни была любовь, счастье в том, что она была.