Путешествие в мир Средневековья

Игорь Качуровский — блестящий поэт, прозаик, переводчик и литературовед. С 1969 года живет в Германии. Он — профессор Украинского свободного университета, автор поэтических и прозаических произведений, цикла передач об украинской литературе, транслировавшихся в 1970 — 80-х годах на радио «Свобода», а также ряда поэтических переводов с русского, белорусского, итальянского, испанского, португальского, французского и других языков.

Работая в сфере теории литературы, Качуровский опубликовал учебники по стиховедению (триптих «Метрика» — «Фоніка» — «Строфіка» ) и стилистике ( «Основи аналізу мовних форм» , ч. 1 «Лексика» , ч. 2 — «Фігури і тропи» ) — книги, в которых математически точная научная методология объединяется с увлекательной легкостью изложения. По проблемам генерики (науки о литературных жанрах) на данное время была издана лишь его карманная монография «Новела як жанр» . Наконец, сегодня есть первый итог его работы над фактически необъятной, по его собственному изречению, темой «Генерика і архітектоніка» .

Издание «Генерики і архітектоніки» финансово поддержал Анатолий Толстоухов , сделав возможным таким образом начало реализации масштабного проекта Издательского дома «Киево-Могилянская академия» — издание полного корпуса произведений Игоря Качуровского. Как отметила в своем вступительном слове директор издательского дома Вера Соловьева , на первое полугодие 2006 года запланировано переиздание учебников по стиховедению и стилистике и поэмы «Село» (беспрецедентного произведения о трагедии украинского села 1920—1930 х годов, написанного раньше, чем известный роман Василия Барки «Жовтий князь»), а до конца года должна выйти вторая книга «Генерики і архітектоніки». Отвечая на многочисленные благодарности, А. Толстоухов отметил, что такая постановка вопроса напоминает ему ситуацию, когда есть первоисточник, к нему приходят напиться воды, и первоисточник должен за это благодарить: «Мне кажется, что все должно быть наоборот, и благодарить должны те, кто приходит к источникам культуры».

На презентации, академик Николай Жулинский высказал свое наблюдение, что драматические повороты судьбы, как ни удивительно, оказывались для автора «Генерики» даже плодотворными. Случилось так, что медиевиста мирового уровня Бориса Ярхо уволили «за неблагонадежность» из Московского университета и выслали в Курск — и туда же, спасаясь от репрессий, перебралась из Крут (родного села матери Игоря Васильевича) семья Качуровских. Так встретились Учитель и Ученик. О верности исследовательским принципам Ярхо свидетельствует эпиграф к «Генериці і архітектоніці» — фраза, записанная студентом Качуровским на одной из лекций его любимого профессора: «Конечно, говорят о мраке Средневековья и о свете Возрождения; с таким же правом можно говорить о мраке Возрождения и свете Средневековья…». Игорь Качуровский и открывает для нас сегодня тот свет Средневековья, на который в советской науке было наложено строгое табу.

В одной из своих радиобесед, звучавших на волнах радио «Свобода» в 1970—1980-х годах, Качуровский объяснил, что означает для него свет Средневековья, — это лирика трубадуров, это героический, куртуазный и мистический эпос, это Вольфрам фон Эшенбах и Данте Алигъери, это сотни шедевров романской и готической архитектуры, это, наверное, саымй высокий из всех идеалов человечества — идеал рыцарства.

Как отметил Н. Жулинский, «Генерика і архітектоніка» — книга уникальная, потому что уникален сам Игорь Васильевич. Само композиционное построение этой книги, само изложение материала говорят об оригинальности мышления, «научного поведения» этого удивительного человека.

Максим Стриха добавил, что «Генерика» — это нечто большее, чем традиционный учебник по средневековой литературе, это книга человека безгранично образованного и безгранично влюбленного в то, о чем он пишет. И хотя этой книге не хватает субъективных оценок — в первую очередь она заставляет читателя любить литературу Средневековья, любить поэтов, которых, кроме Игоря Васильевича, никто в Украине практически и не переводил. И если когда-то в Украине появится все же настоящая школа медиевистики, которой, учитывая печальные исторические причины, у нас до сих пор не было, то, безусловно, заслуга в этом Игоря Качуровского будет бесспорной.

Министр культуры и туризма Игорь Лиховый отметил, что автор сумел непринужденно вписать наше «Слово о полку Игореве» в круг гениальных произведений европейского героического эпоса (речь идет о разделе «Слово» в семейном кругу», где украинский шедевр сопоставляется с французской «Песнью о Роланде», испанской «Песнью о моем Сиде», германской «Песнью о Нибелунгах» и византийской эпической поэмой «Дигенис Акритас», которая была известна в Киеве и Галиче, а впоследствии в Московии под названием «Девгениевы деяния»). По мнению господина министра — это то, чего нам сегодня не хватает, потому что такие книги помогают нам понять место нашей нации в мировой культуре.

 К этому мнению присоединилась Михайлина Коцюбинская , указав в частности на недостатки советского образования, производившего впечатление, что культура западноевропейская и русская, и украинская существуют словно особняком, что это — разные миры. А тем временем такие люди, как Игорь Качуровский, и такие книги, как обсуждаемая, профессионально оперируя малоизвестными фактами, демонстрируют мощный отголосок западной культуры в культуре украинской, доказывают истину, афористически высказанную Юрием Шевелевым: «Мы — не на острове, мы — на материке». Михайлине Фоминичне очень импонирует, что Игорь Васильевич неподвластен авторитетам и в каждом конкретном случае отстаивает собственное мнение: «И мы все время слышим голос человека скептичного, мудрого, я бы сказала — молодого, несмотря на его возраст». С ним не обязательно во всем и абсолютно соглашаться, но такой стиль и такая раскрепощенность разрушает застывшие каноны, активизирует мысли, стимулирует самостоятельность мышления. К таким субъективным моментам относится и правописное оформление «Генерики» — ведь Качуровский следует академическому правописанию 1928 года («скрипниковке») — и эта последовательность реализации, страстное отстаивание собственных языковых принципов так же не может не вызывать интереса, особенно в контексте современных правописных баталий.

По мнению Дмитрия Наливайко , в презентованной книге удачно объединились, во-первых, талантливый поэт, продолжающий неоклассицистическую традицию в нашей литературе; во-вторых, прекрасный переводчик — и многочисленные его переводы, органично вмонтированные в авторский текст, звучат безукоризненно. Наконец — литературовед, причем одновременно и теоретик, и историк литературы. И в этой последней ипостаси — прежде всего ученый-германист, ведь главы, где речь идет о средневековой немецкой поэзии, написаны с особым блеском и убедительностью. Так же выделяются главы об испанской литературе. Несколько в тени находится французская литература высокого Средневековья — нет ни одной главы, которая была бы полностью ей посвящена. Но тут с проф. Наливайко можно поспорить: ведь «Генерика» — не история национальной литературы средневековой Европы — это история жанров европейского средневекового писательства, история зарождения, развития и упадка литературных форм. И если пропустить разножанровую поэзию каролингского возрождения и раннесредневековую французскую житийную литературу, которые также рассматриваются в «Генериці», — то тут, в разговоре об европейском героическом эпосе, дается блестящий анализ и «Песни о Роланде» (кстати, Качуровскому принадлежит первый украинский перевод этой французской джесты силабическим размером оригинала), а в главе о рыцарско-куртуазном эпосе комментируется сюжет о Тристане и Изольде в обработке Беруля и Тома, рыцарские поэмы Кретьена де Труа, Марии Французской, повесть-сказка «Окассен и Николет», «Роман об Александре» Лямберта ле Торта — произведение, давшее название стихотворному размеру александрины .

Александр Астафьев , уже с позиций профессионального литературоведа, отметил, что, поскольку «Генерика» освещает диалог украинской культуры с культурами европейского Средневековья, ее можно назвать компаративистическим трудом. Тут затронут целый ряд проблем компаративистики, прежде всего — проблем литературной рецепции: это и переводы, и образные аналогии, и стилизации, и вариации мотивов и сюжетов. А поскольку наряду с собственными талантливыми переводами Игорь Качуровский нашел в «Генериці» место и для переводов своих коллег, старших и младших, — из этой книги читатель может получить представление об украинской переводческой школе.

Леонид Череватенко напомнил факт, что Игоря Васильевича уже трижды выдвигали на Шевченковскую премию — и трижды Комитет не считал нужным предоставить этот наивысший творческий знак отличия Украины живому классику украинской литературы, — и в связи с этим высказал опасение, чтобы не повторилась ситуация с Николаем Лукашем, кандидатуру которого Комитет так же трижды отклонял и который так и не удостоился этой награды.

Кстати, в этом году две книги из творческого задела Игоря Качуровского — поэму «Село» и сборник литературоведческих статей и исследований «Променистi сильвети» — представили на соискание Шевченковской премии Фонд интеллектуального сотрудничества «Україна — ХХI століття» и благотворительный фонд «Ніжен».

Своими размышлениями относительно того, как изменилось наше отношение к украинской диаспоре, поделился Вячеслав Брюховецкий . В начале 1990-х годов — восторг и едва ли не коленопреклонение перед самим этим понятием, позже — более трезвое восприятие, осознание, что среди диаспорских писателей не меньше графоманов, чем у нас. Но такие авторы, как Игорь Качуровский, бросались в глаза и тогда, и сейчас, — их можно назвать островками духовности, о которые разбивается муть фальшивых ценностей.

Журналистка радио «Свобода» Валентина Павленко — уже много лет популяризирующая творчество Качуровского и которая, собственно, инициировала издание «Генерики», — подчеркнула роль, которую сыграла жена автора, Лидия Качуровская-Крюкова, в создании этой книги. В совершенстве владея несколькими европейскими языками, она часто была единственной, кто мог помочь расшифровать «темное место» в поэзии средневекового автора. Ей принадлежит и отбор иллюстраций — от миниатюр из ирландских рукописных Евангелий до произведений английских прерафаэлитов, вдохновленных мистикой артуровских легенд.

...Несмотря на возвышенную атмосферу, господствовавшую на презентации, наверное, всем присутствующим передалось подсознательное ощущение какой-то неотступной печали. Ведь автор книги, нашедшей живой отклик в стольких сердцах, перенес тяжелую операцию и сейчас находится в мюнхенской больнице. Кто-то предложил позвонить ему. И мобильный телефон переходил из рук в руки — и все желали Игорю Васильевичу здоровья, а в конце устроили настоящую овацию...