Счастливый жребий

В семье Булгаковых любили журфиксы — так назывались музыкальные вечера, которые по нечетным субботам проводила мама Варвара Михайловна. В новой музейной книге «Дом Булгакова» (см. «День» № 82-83) автор главы «Меломания в номере 13», старший научный сотрудник Ирина Сиренко, автор проекта «Журфиксы у Булгаковых», используя новые документы, приводит описания этих приемов, которые проходили в годы мирные и мятежные. Даже в 1918-м Булгаковы не могли жить без музыки и домашних спектаклей, тому свидетельство — сохранившаяся фотография, а на ней молодой Михаил Афансьевич с женой Татьяной, сестрой Лелей и друзьями — семьей Сынгаевских. И вот прошло чуть меньше столетия,  возрожденные в пространстве музея журфиксы отсчитали уже девятый сезон.

Открыла вечер поэт Елена Малишевская — друг музея, она же автор нового музейного проекта «Вход с веранды», на который приглашают киевских литераторов. Кстати, в семье Булгаковых хорошо знали поэзию, сами писали стихи, а Варвара Михайловна даже поэмы сочиняла! Малишевская читала свои стихотворения — нежно, бесстрашно и весело, наполняя пространство ритмами чистоты и чарующе тонкого восприятия мира душой созерцателя и странника. И небывалые прежде видения — портреты и пейзажи — населили дом: олень и птичьи стаи, Король-Солнце и белые лошади Франции, излучающая свет Италия и неповторимый Коктебель Максимилиана Волошина... Среди многих интеллектуальных развлечений булгаковской семьи были в почете постановка шарад и буриме. Почему бы не возродить и эту старинную традицию? Как потом написала в «Фейсбуке» Е. Малишевская, «Слова мне были выданы под расписку: Родина, аккордеон, вдохновение, страх, Мендельсон, цветок, журфикс, гармония, любовь, дельфин, привязанность, Аmour, Liberte, Героям — слава!». Конечно, слова называли гости, поэт их записала, а потом за сорок минут, пока длился концерт, соткала изящную импровизацию, органично соединив полет фантазии, движение мысли и блестки юмора.

Интересно, что Елена состоит в родстве с владельцем дома Василием Павловичем Листовничим, у которого Булгаковы арендовали второй этаж. Ее двоюродный прадед (кузен жены Листовничего), Витольд Иосифович Малишевский, был основателем Одесской консерватории, ее первым ректором и профессором Варшавской консерватории.

Музыкальную программу журфикса исполняли известные украинские музыканты: пианистка и клавесинистка Светлана Шабалтина — профессор кафедры старинной музыки Национальной музыкальной академии Украины, основательница класса клавесина; аккордеонистка Евгения Черказова — профессор, зав. кафедрой баяна и аккордеона НМАУ, создатель оркестра аккордеонистов Grand Accordeon; виолончелистка Екатерина Полянская — доцент кафедры струнно-смычковых инструментов НМАУ. Все они ведут постоянную концертную деятельность в Украине и за рубежом, принимают участие в международных фестивалях, воспитали целую плеяду талантливых учеников.

Первая часть Концерта для аккордеона и фортепиано современного итальянского композитора Луиджи Донора, написанного им специально для Евгении Черказовой и Светланы Шабалтиной, подарила стройность и радость гармонии в старинном стиле. Голоса виолончели и аккордеона в «Арии» Баха пели воздушно и пламенно. Вдохновенно исполнили Е. Полянская и С. Шабалтина трехминутную пьесу «Привет любви» английского рыцаря музыки Эдварда Элгара, которую он преподнес в дар своей жене в день свадьбы. Напомним, в семье Булгаковых одним из лучших подарков на праздник считался «музыкальный» — ноты или билеты в театр.

А еще звучали «Вокализ» Сергея Рахманинова (виолончель, фортепиано), две части Трио Карла Мария фон Вебера: «Скерцо» и «Жалоба пастушки». Ноктюрн для левой руки Александра Скрябина был написан композитором из-за болезни его правой руки, а магия этого сочинения велика: слушая вдумчивое и трепетное исполнение Светланы Шабалтиной и не глядя при этом на клавиатуру, невозможно поверить, что игра ведется не двумя руками. 

Фантазию на темы оперы Бизе «Кармен» ее автор, французский флейтист и композитор Франсуа Борн (1840 — 1920 гг.) написал для флейты и фортепиано. Сольное выступление Евгении Черказовой (в ее переложении, как и других произведений концерта для аккордеона) потрясло публику виртуозностью и красотой трактовки. Ну а Grand tango Астора Пьяццоллы в исполнении Полянской и Черказовой вызвало у зала такой всплеск эмоций, что концерт завершился овациями и возгласами «браво!».

Путешествие в область классических ценностей имело продолжение и  во внутреннем дворике музея, среди цветов и виноградных лоз, где всех  угостили клубничным десертом панна-котта. Действительно, счастливый жребий выпал гостям булгаковского журфикса — не только слушать поэзию и музыку, но и пообщаться с поэтом и музыкантами, а еще пройти по экспозиции, которая не перестает удивлять.