За кулисами Национальной оперы Украины

В среду отметят Всеукраинский день библиотек. Немногие почитатели оперы и балета знают, что у одного из самых старых театров нашей страны (в этом году открыл свой 148 сезон) уникальный нотный архив и библиотека.

Первые официальные сведения о нотной библиотеке Национальной оперы Украины касаются 1834 г., когда была сформирована дирекция Первого постоянного городского театра. В то время библиотека насчитывала 48 названий опер, больше 100 увертюр, 60 симфонических произведений, а также многие пьесы для духового оркестра. Формированию нотного фонда в середине ХІХ в. способствовали многочисленные гастроли итальянских оперных трупп, а со времени создания в 1867 г. Русской оперы — долговременные антрепризы Ф. Бергера, И. Сетова, И. Прянишникова, М. Брыкина, И. Палице. Рост популярности оперы в Киеве вызвал возникновение в городе нескольких нотных типографий и ряда магазинов Л. Идзиковского, Б. Корейво, М. Гергарда, Г. Ииндржишека, продукцией которых пополнялся фонд библиотеки. Пожар в 1896 г. уничтожил одно из самых ценных нотных собраний, которое на то время находилось в помещении театра, и, к счастью, большое количество нот сохранилось благодаря тому, что каждый из антрепренеров по окончании контракта забирал свои частные коллекции, за счет которых формировался новый фонд, который стал основой нынешней библиотеки, насчитывающей больше 10 тыс. единиц хранения. Большую долю составляет бесценный фонд рукописных партитур, оркестровых и хоровых партий.

Развернув любой из экземпляров, можно найти следы эпох, которые прошли и стали историей, причем не только театра, поскольку его бытие тесно вплетено в историю города. Один только простой перечень штампов на первых страницах нотных изданий и рукописей много расскажет заинтересованному исследователю прошлого. Имя И. Прянишникова — баритона, режиссера, руководителя Общества оперных певцов — напомнит очень плодотворные для развития Киевской оперы сезоны 1889—1892 гг., названные прессой периодом ее возрождения. Именно на это время приходится первая в Киеве постановка «Пиковой дамы», на репетиции и премьере которой присутствовал П. Чайковский. Кстати, сам автор помогал Прянишникову получить нотный материал: «Дорогой друг! — писал он московскому нотоиздателю П. Юргенсону. — Пожалуйста, не дорожись относительно поставки нотного материала. Обрати внимание на то, что это дело не частного антрепренера, а целого общества артистов. Им очень хочется поставить оперу, но средства пока еще небольшие». Высоко оценив уровень киевских постановок, композитор убедил издателя в необходимости постоянного контракта с Киевским городским театром.

Есть клавиры-свидетели еще более отдаленных времен: самого первого киевского спектакля «Руслана и Людмилы» М. Глинки в 1871 г., постановки «Рождественской ночи» Н. Лысенко (1874), партию Оксаны в которой пела О. Лысенко, жена композитора, которому суждено было стать гигантом украинской музыки...

Встречаются ноты, проштампованные именем С. Брыкина, пайщика антрепренера М. Бородая, которым в 1901 году город сдал в аренду нововыстроенный театр, открывшийся специально написанной к этому событию В. Гартевельдом кантатой «Киев» (к сожалению, потерянной) и, по традиции всех императорских театров, оперой «Жизн за царя» (в советские времена это название на старых клавирах старательно стирали, закрашивали или просто вырезали, а рукой дописывали: «Иван Сусанин», как, кстати, она с самого начала и была названа самим Глинкой, идея переименовывания принадлежала императору Николаю I, с его царственной руки опера стала «брендом» всех императорских театров).

На время существования антрепризы Брыкина-Бородая приходится широкое празднование 35-летия музыкальной деятельности Н. Лысенко, в честь чего в театре состоялись концерт по произведениям юбиляра и премьера «Рождественской ночи». Едва пожелтевшие страницы «Збірника українських пісень», которые собрал и в «ноты завел» Н. Лысенко, и рукописи оперы хранят память об этом событии. Среди исполнителей был выдающийся баритон М. Энгель-Крон, клавиры из чьей частной коллекции попадаются на полках библиотеки, роскошно украшенные в кожу или бархат благодарными ценителями, — существовала когда-то традиция делать такие подарки любимым певцам.

Кстати, Брыкин, как самостоятельный антрепренер, содержал театр в 1907—1912 гг. При нем произошло событие, которое изменило вектор мировой истории: в антракте спектакля «Сказка о царе Салтане» 1 сентября 1911 г., который давался в честь приезда царской семьи и двора на открытие в Киеве памятника Александру II, грянул роковий для премьер-министра Российской империи Петра Столыпина выстрел. Молчаливым «свидетелем» этой драмы остается партитура, которая лежала на дирижерском пульте буквально в паре метров от кровавой сцены, которая разыгралась на глазах сотен зрителей.

Имя М. Багрова — последнее на штампах нот частных арендаторов театра. Во времена его антрепризы направление репертуарной линии было очень противоречивым. О нем писали, что ему «недоставало музыкального вкуса». Библиотека пополнилась клавирами оперетт «Гейша», «Корневильские колокола», «Красное солнышко», которые ставились по кассовым соображениям в количестве, которое значительно превышала квоту, определенную достаточно жестким контрактом города с арендатором на постановку произведений этого «фривольного» жанра, потому что театр раньше подчинялся департаменту образования, а не культуры, поэтому выполнял еще и воспитательную функцию.

Монументальная же рукописная партитура «Тараса Бульбы» грустно напоминает, как игнорировали творчество Николая Лысенко в театре, управляемом М. Багровым, который несмотря на предложения Киевской городской думы и огромный народный резонанс на смерть композитора в 1912 г. не спешил вводить его произведение, высоко оцененное в свое время самим Чайковским, в репертуар. И все же это были очень насыщенные новыми постановками сезоны, разнообразным оперным репертуаром, с попытками организации профессиональной балетной труппы, о чем напоминают клавиры «Клеопатры», «Тщетная предосторожность», балетов, которые ставили Б. Нежинская, О. Кочетовский, М. Мордкин.

После национализации театра в 1919 г. штампы на нотах сообщают, что они принадлежат Государственному оперному театру УССР им. К. Либкнехта. А с 1939-го, по случаю 125-летия со дня рождения Т.Г. Шевченко, и до сих пор имя поэта, на сюжеты произведений которого создано множество оперно-балетной музыки, венчает новейшие штампы на страницах нот театральной библиотеки.

Листая нотные страницы, с трепетом расшифровываешь автографы прославленных дирижеров, режиссеров, исполнителей, концертмейстеров, среди которых рядом с профессиональными ремарками, датами исполнения в разных уголках мира встречаются и шаржи, и сведения о погоде(!), и даже поэтические строки. Кипы молчаливой бумаги терпеливо ожидают превращения нотных знаков в музыку. Сама история чутко дремлет на библиотечных полках, готовая раскрыть свои тайны заинтересованному исследователю.