«Наш ответ на пропаганду – современный информационный «троллинг»

Программа «В Кабинетах» на «5 канале» предложила качественно новый формат  шоу для украинского телевидения. В противовес многочасовым обсуждениям в студии, к которым уже привыкли зрители, ее ведущая Лариса Губина предпочитает общаться с гостями на их территории — рядом с рабочим столом дома или в офисе. Собеседники, вынужденные переходить с политических тем на личные, демонстрируют значительно больше откровенности, чем обычно. В одном из последних выпусков программы гостем Ларисы Губиной стал предприниматель и глава Днепропетровской областной государственной администрации Игорь Коломойский. Его заявления, в частности о влиянии олигархов на работу известных украинских журналистов, вызвали значительный резонанс в обществе — пресса растянула интервью Коломойского на цитаты. О конфликте журналистов и медиа-владельцев, о солидарности в журналистской среде и борьбе с российской пропагандой Лариса Губина говорила с участниками Летней школы журналистики «Дня».

— Период, который ныне наступает в украинской журналистке, — очень интересный и ответственный. И некоторые вещи, которые происходят в нашем информационном пространстве, меня огорчают, выбивают из колеи. Но я понимаю, что никто нам не обещал идеальные условия работы, идеального общения с владельцами медиа. Нам все равно придется выживать в этой среде и завоевывать свое место под солнцем, свое право на профессию, — говорит Лариса Губина. — Недавно синхронно на двух каналах вышли два фильма. Фильм на «1+1» «мочил» Фирташа и это было грубо, не по журналистски, без стандартов, без точек зрения, без документального подтверждения. Параллельно вышел такой же фильм на «Интере», который, в свою очередь, то же самое делал в отношении Коломойского. Фактически журналистов использовали в качестве ресурса для выяснения своих олигархических схем. В разговоре с Коломойским на вопрос об этом и из ответа поняла, что такое влияние на канал для него «в порядке вещей». Если есть собственный канал, то почему бы не распорядиться эфирным временем на нем по собственному желанию. После этого разговора я поняла, что украинская журналистика должна себе ставить какую-то большую цель.

В стране ныне война. Не обращать на это внимание мы не можем. Я думаю, что в такой ситуации украинская журналистика должна создавать образ Украины как успешной страны. В этой войне мы не можем победить, мы можем быть успешными. Когда рядом такой монстр как Россия, вооруженный, в частности и идеологически, мы должны быть в противовес успешными. Ныне следует выделить отдельные направления — наука, спорт, искусство, наука. Хотелось конечно же быть успешными и в экономике, поскольку это — едва ли не важнейшая составляющая в современном мире. Мы должны пытаться быть успешными на протяжении длительного времени. Именно тогда мы станем на уровне с Европейскими странами и таким образом победим Россию.

Меня тревожит, что сейчас в Украине нет оппозиции. Те политические прослойки, которые остались, трудно назвать оппозицией. Журналисты забывают о противоположной точке зрения, а это очень важно — ее нужно искать. На каналы ныне не приглашают коммунистов, потому что это мерзко. Согласна. То же и с «регионалами». БЮТ не может считаться оппозицией потому, что его представители ныне во власти. Оппозиционный вакуум перекинулся на журналистов. Искать другую точку зрения в этой ситуации как-то даже неудобно. Хотелось бы, чтобы мы не ошиблись здесь, и пытались бы все же отражать все грани процесса.

Виктория ТКАЧЕНКО, Днепропетровский национальный университет имени Олеся Гончара:

— Почему у нас нет солидарной журналистской среды, и что мы можем сделать для ее формирования?

— Это очень сложный для меня вопрос, потому что хотя я много лет в журналистике, друзей в этом кругу у меня мало. Очень мало тех, кто после удачного интервью может позвонить по телефону и сказать: «Было классно! Молодец!». И это притом, что на эту работу идет столько сил и нервов. Каждый день, как будто экзамен, ты постоянно неуверен в себе, постоянно работаешь на поднятие профессиональной планки. Когда берешь интервью у олигарха, то понимаешь — каким бы ты не был умным, в своих «схемах» он разбирается намного лучше, чем ты. Особенной поддержки действительно нет. Конечно, конкуренция это нормально. Потому что все мы амбициозные люди, все хотим стать звездами и зарабатывать больше, чтобы наши фотографии светились, а фамилия была узнаваемой. Несмотря ни на что, существуют «джентльменские правила», когда журналист должен поддержать своего коллегу. Мы же по одну сторону баррикад. Сегодня недорабатывает журналистский профсоюз, который должен быть и который должен выработать единые стандарты качества и поведения в медиапространстве. Правила солидарности и взаимоуважения должны быть организованы изнутри, самими журналистами.

Дмитрий ПАЛЬЧИКОВ, Львовский национальный университет имени Ивана Франко:

— Насколько реально ограничить влияние олигархата на медиа-сферу в Украине?

— Основные медиа-ресурсы действительно принадлежат олигархам и наша свобода слова это как поводок — если владелец хочет, он его затягивает. Не думаю, что влияние олигархов на каналы ослабнет в ближайшее время. Об этом свидетельствует в частности и новый состав Нацсовета по вопросам телевидения и радиовещания. Фактически, квота, которая была от общественности и Верховной Рады, — это представители тех или иных владельцев каналов. Это прослеживается абсолютно четко — у каждого из них свой представитель. Поэтому речь идет о влиянии не только на контент, но и на квоты, лицензирование, покрытие и тому подобное. Следовательно, нам еще не один год придется искать компромисса с владельцами каналов. И так не только у нас в стране — во всем мире медиа владеют магнаты, но все проблемы обычно разрешаются путем переговоров. Когда тебе что-то не нравится — ты идешь к шефу и говоришь об этом. Здесь важна сильная позиция журналистов — коллективная и каждого лично.

Пока я договаривалась об интервью с Коломойским, а это продолжалось с месяц, отношение руководства канала к нему изменялось дважды. Они же тоже встречаются, у них свои отношения. И я понимаю, что нужно как-то балансировать — самое главное для меня — конечный продукт. Это моя работа. Хотя все другие политические моменты тоже нужно отслеживать, поскольку они влияют на процесс.

Будут ли эффективными в наших реалиях европейские инструменты решения спорных вопросов между владельцем канала и журналистом, как, например, общественные советы при каналах или эксклюзивные договоры с журналистами — покажет время. Если у вас есть хороший юрист, то, по-видимому, это будет иметь смысл. Журналисты, обычно, не имеют настолько глубокой юридической поддержки для того, чтобы быть полностью защищенными особым договором между владельцем и журналистом.

«ПОПАДАТЬ В КАБИНЕТЫ ЧИНОВНИКОВ СТАЛО ЛЕГЧЕ»

Анастасия ПАНЧЕНКО, Кировоградский филиал ОМУРЧ «Украина»:

— Стали ли с победой Майдана эксперты и политики ближе к медиа? В чьи кабинеты вам не удалось попасть?

— Во времена предыдущей власти из представителей Кабмина я была лишь у вице-премьера Александра Вилкула. Все другие двери были закрыты, и не только для моей программы. Я не помню ни одного интервью Андрея Клюева. Как-то его помощник признался мне, что все его «комментарии для прессы» в действительности они писали сами. То есть имело место абсолютное дистанционирование. Из новых министров я была у Павла Шереметы, Андрея Мохника, есть чиновники, которые охотно открывают двери и находят время для объяснений. В целом попадать в кабинеты стало легче. Что касается Игоря Коломойского — здесь проблема не в том, что он не хочет общаться, проблема в том, что график его передвижений держат в секрете с целью гарантирования безопасности.

Но если, например, будет задание от канала поехать в кабинет Елены Бондаренко, или к другому человеку, которого я не уважаю с разных позиций, человеческих, политических или профессиональных, я этого не сделаю. Например, после Коломойского я подумала, не записать ли мне Левочкина. В принципе, интересно было бы разговорить этого человека. Он тоже никогда не давал большие интервью, кроме разве что одного на «Интере». Я понимаю, что это будет интересный разговор, но я также заранее понимаю, что он мне скажет: «При нашей власти войны в стране не было, людей не убивали, Крым не отбирали. Вот пришла ваша власть — и это все началось». И эта мысль для многих украинцев будет важной.

«КОМПРОМИССЫ С СОВЕСТЬЮ — НЕ ПРИЕМЛЕМЫ»

Кристина ЛУШИНА, Львовский национальный университет имени Ивана Франко:

— Сегодня в Украине продолжается активная фаза информационной войны. Журналистам следует противодействовать, вести контрпропаганду или просто создать свою площадку качественного информирования общества?

— Мы не можем ныне зеркально противодействовать российской пропаганде, потому что это не эффективно. Нужно искать какие-то новые механизмы влияния. С нашей стороны должен быть современный информационный «троллинг». Это должны быть передачи с интеллектуальным юмором. Конечно, есть трагические темы и события, над которыми не пошутишь.... Но даже российский фейк о «распятом мальчике» вызвал в социальных сетях возмущение и здоровый «троллинг». Интеллект и юмор — то оружие, на которое нет противодействия, с его помощью можно легко показать абсурдность всей ситуации. Когда человеку смешно, он не будет воспринимать информацию серьезно. Если честно, мне хочется понять, что в головах у российских журналистов. Как можно делать фейковые новости, платить деньги и записывать интервью о событиях, которых в действительности не было?! Я вообще не понимаю, как эти люди сосуществуют сами с собой. Такие компромиссы с совестью — для меня не приемлемы. Это — какая-то разновидность профессиональной шизофрении. Считаю, что нам нужно сосредоточиться на создании качественного украинского телевизионного продукта. А власти нужно сосредоточиться на информационной безопасности страны в условиях войны.

 Юлия БАЛКА, Донецкий национальный университет:

— Почему после Революции Достоинства телевизионное пространство практически не претерпело изменений?

— Представьте, что завтра весь российский продукт исчез из наших каналов. То есть у нас нет сериалов, песенных телепередач, кулинарных шоу и так далее. Что у нас останется исключительно украинского? Вопрос создания собственно украинского продукта ныне наиболее актуален и важен. Опять же, менеджеры каналов на это не идут из коммерческих соображений. Если продукт обкатан, имеет рейтинги в России, его можно легко адаптировать для Украины. А если ты приходишь и рассказываешь свою, возможно, гениальную идею, они отвечают: «Нет, это же нужно снять пилот, потом собрать фокус группу, потом еще решить кучу проблем, чтобы запустить этот проект». Ныне есть куда двигаться и что создавать. Нужно настаивать на своем, искать и не бояться.

«ФОРМАТ ТОК-ШОУ ФАКТИЧЕСКИ НИВЕЛИРУЕТ ПОНЯТИЕ ДИСКУССИИ»

Марьяна БОЛОБАН, Львовский национальный университет имени Ивана Франко:

— Как-то в интервью «Дню» вы говорили, что формат политического ток-шоу исчерпал себя. Но мы до сих пор видим в эфире такие программы, как «Свобода слова», «Шустер Live». Долго ли подобные проекты еще будут существовать? И что им придет на смену?

— Эти форматы исчерпали себя в смысле качественного телевизионного продукта. Я соглашаюсь, что они нужны политикам, потому что для них это — площадка донесения собственных идей. Формат ток-шоу фактически нивелирует саму дискуссию. Приглашают людей, которые должны пять минут поговорить. Потом ставят условные вопросы. Такой формат сохраняется не потому, что так хочет ведущий или редакционный коллектив, а потому что это желание политиков. Вообще, когда ты понимаешь, что обслуживаешь политиков, нужно заканчивать такую программу. Журналист, который является прислужником политика, — это консьерж, а не журналист. «Шустер Live» был на большинстве украинских каналов. Говорят, во времена старой власти, Шустер едва ли не каждый день заходил в Администрацию Президента. А затем его «свобода слова» вернулась на «Интер» вместо проекта Анны Безулик. О какой объективности и свободе слова здесь можно говорить? У меня тоже было политическое ток-шоу, я сидела в разговорной студии «5 канала» четыре года. Но наступил момент, когда я поняла, что эти люди мне обо всем этом уже рассказывали, что ничего не меняется в их ответах. Тогда я для себя сделала такой вывод, что этот формат исчерпал себя. Вместо него создала проект «В кабинетах». Он дает возможность с другой стороны увидеть политический мир. Возможно, это немножко наивно, возможно, не всегда оправданно, возможно, даже иногда «фриково». Но в этом есть хотя бы попытка искать что-то новое, а не копаться в том болоте, которое мы наблюдаем годами. Велосипед в такой ситуации выдумывать сложно и не нужно. Интервью — это очень интересный формат, он дает зрителю очень много информации. На телевидении все имеет значение — паузы в словах, взгляды. Все это дает возможность в совершенстве изучить собеседника. В то же время журналист должен постоянно оттачивать свои навыки, потому что разговаривать, например, с олигархом иногда очень непросто. Во время общения с Коломойским я понимала, что плаваю в некоторых вопросах. У этого человека — голова-компьютер, а я многие моменты элементарно не знаю.