Апрель 1961-го: о чем не писали газеты

12 апреля — Всемирный день авиации и космонавтики, установленный по решению Международной федерации аэронавтики (FAI). В этот день в 1961 году советский летчик Юрий Гагарин на корабле «Восток» осуществил первый в мире космический полет. В СССР этот полет был представлен как беспрекословный триумф самого передового социально-политического строя и его науки и техники — все состоялось по плану, космонавт чувствовал себя замечательно, системы космического корабля работали безупречно. Как писала газета «Правда», Гагарин во время полета чувствовал небывалый прилив сил («Меня охватил небывалый подъем всех душевных сил. Всем существом своим слышал я музыку природы...»). Оно и не удивительно: в 1959 году летчик-истребитель старший лейтенант Гагарин одним из первых написал заявление о зачислении в отряд космонавтов. А перед тем, как подняться на лифте к вершине ракеты и сесть в корабль, первый космонавт сделал заявление для СМИ, которое неоднократно транслировалось по радио и печаталось во всех газетах: «Мне хочется посвятить этот первый космический полет людям коммунизма — общества, в которое уже вступает наш советский народ и в которое, я уверен, вступят все люди на Земле...»

В действительности почти все это была полная туфта, как и было заведено в СССР.

Начнем с того, что «космодром Байконур», с которого стартовал Гагарин, в действительности был космодромом Тюратам, расположенным в нескольких сотнях километров от городка Байконур в Казахстане. Заявление на вступление в отряд космонавтов Юрий Гагарин не писал и не мог писать, ведь комплектование этого отряда было делом сверхсекретным. А если бы написал — то никогда бы не стал космонавтом, потому что немедленно оказался бы «под колпаком» КГБ («откуда узнал? какие источники информации?») и, скорее всего, немедленно был бы отчислен из военной авиации. Просто его — в числе нескольких десятков других молодых летчиков — отобрали в отряд космонавтов благодаря безукоризненному здоровью и политико-моральным качествам.

Заявление Гагарина было записано не на космодроме, а еще в Москве; то же стандартное заявление начитали на всякий случай и дублеры Юрия  — Герман Титов и Григорий Нелюбов. «Самая передовая техника» сработала далеко не безупречно. Сначала на этапе выведения корабля «Восток» не сработала система радиоуправления, которая должна была выключить двигатели третьей степени ракетоносителя. Выключение двигателя произошло только после срабатывания дублирующего механизма (таймера), но корабль уже поднялся на орбиту, выше на 100 километров от расчетной. А это было очень опасно: ведь в случае отказа тормозного двигателя для спуска с орбиты после одного витка вокруг Земли «Восток» с помощью аэродинамического торможения в верхних слоях атмосферы должен был все равно перейти на траекторию спуска через 5-7 дней. Такой срок пребывания на орбите космонавту системы корабля гарантировали. А вот возвращение на Землю с той орбиты, куда забросило Гагарина, могло, по оценкам, занять от 20 до 50 суток. То есть «Восток» все равно сел бы, но уже с мертвым космонавтом.

К счастью, в конце часового с лишним полета тормозной двигатель сработал, но с недобором импульса, поэтому на протяжении 10 минут перед входом в атмосферу «Восток» беспорядочно вертелся со скоростью оборот в секунду. А спуск состоялся по баллистической траектории с 8-10-кратными перегрузками, то есть вес Гагарина в отдельные моменты достигал 700 килограммов. Но он это все не просто перетерпел, но и сделал ценные наблюдения. Собственно, весь полет Юрий Гагарин не «слушал музыку природы», а работал  — ведь он был первым и каждая деталь имела чрезвычайное значение. Вот что он рассказал  — под запись — после полета Сергею Королеву и другим конструкторам: «Я почувствовал, как заработала ТДУ (тормозной двигатель.  — С.Г.). Через конструкцию ощущался небольшой зуд и шум... Перегрузка нарастала... Корабль начал вращаться... с очень большой скоростью... Скорость вращения была градусов около 30 в секунду... Получился «кордебалет»: голова  — ноги, голова  — ноги с очень большой скоростью вращения... Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не попадал в глаза. Я подставил ноги к иллюминатору, но не закрывал шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я знал, что по расчету это должно произойти через 10—12 секунд после включения ТДУ... по моим ощущениям, больше прошло времени, но разделения нет. На приборе «Спуск 1» не гаснет, «Приготовиться к катапультированию» не загорается. Разделение не происходит... «Кордебалет» продолжается. Я решил, что тут не всё в порядке... Прикинул, что все-таки сяду... до Дальнего Востока где-нибудь сяду... Начинается замедленное вращение корабля, причем по всем трем осям. Корабль начал колебаться примерно на 90 градусов! Вправо и влево... ощутил колебания корабля и горение обмазки... Затем начался плавный рост перегрузки... По моим ощущениям, перегрузка была за 10 «ж». В глазах стало немного сереть. Снова поднатужился, поднапрягся. Это помогло, все как бы стало на свое место...»

Нет, не был Юрий Гагарин «подопытной крысой», как некоторые начали писать о нем в последние десятилетия! Он был мужественным профессионалом-летчиком  — но вместе с тем не был заидеологизированным «пропагандистом советской эры», как его изображали тогдашние газетчики. Те же, которые  — в силу цензурных ограничений  — не могли даже упомянуть Сергея Королева, говоря о каком-то абстрактном «Главном конструкторе» без каких-либо личных признаков.

Кстати: сегодня кое-кто пишет, что Королев, мол, работал на империю, на ее военно-политическое могущество. Нет. Королев работал на человечество. В июле 1957 года, за несколько месяцев до старта первого спутника, он писал жене: «Человек без мечтаний  — все равно что птица без крыльев. Правда? А теперь близка к осуществлению, по-видимому, самая заветная мечта человечества. Во все века, во все эпохи люди вглядывались в темную синь небес и мечтали». Поэтому не случайно Павел Попович, первый космонавт-украинец, пел с орбиты специально для Королева любимую песню Главного конструктора: «Дивлюсь я на небо, та й думку гадаю...» И прославленная Р-7 Королева и Глушко, которая вывела в космос и первый спутник, и первого человека, была создана по решению ЦК, но с сознательным обманом ЦК: ведь срок подготовки этой ракеты к старту составлял двое суток, что делало невозможным ее использование в военных целях.

Но вернемся к апрелю 1961 года, к тому, о чем тогда не писали газеты. 18 апреля первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, председатель Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущев подписал секретное распоряжение: «Признать необходимым подарить от имени Правительства СССР первому летчику-космонавту СССР майору Гагарину Ю.А. и членам его семьи автомашину «Волга», жилой дом, мебель и экипировку согласно приложению...».

В том приложении перечислялось немало разных вещей, в том числе:

•  «постельное белье — 6 комплектов;

•  одеяла — 2 штуки;

•  обувь  — две пары (черные и светлые);

•  рубашки белые — 6 штук;

•  носки  — 6 пар;

•  платки носовые — 12 штук;

•  перчатки — 1 пара».

Разумеется, об этой правительственной оценке подвига Юрия Гагарина и тогдашняя пресса молчала, и та нынешняя, которая любит говорить о «достижениях» и «счастливой жизни» при Советском Союзе, предпочитает не вспоминать...