АТО в объективе медиа

Мировая общественность сегодня особенно активно следит за событиями, которые разворачиваются на Востоке нашей страны. Ее глаза и уши — журналисты. Медийщикам приходится работать в очень непростых условиях. Похищения и избиения журналистов происходят здесь чуть ли не ежедневно. Так, еще с 25 апреля находится в заложниках в Славянске львовский журналист, внештатный корреспондент телеканала ZIK Юрий Лелявский. В понедельник неизвестные обстреляли из огнестрельного оружия дачу главного редактора донецкого интернет-издания «ОстроВ» Сергея Гармаша. В целях собственной безопасности он вынужден был покинуть пределы области. В информационной блокаде находятся местные жители. Телевизионные ретрансляторы стали одними из наиболее стратегических объектов инфраструктуры и постоянно переходят из рук террористов в руки силовиков и наоборот. В Краматорске перестали выходить некоторые издания — журналисты не могут попасть на рабочие места, возникают проблемы с доставкой газет читателям. Получают ли сегодня медийщики надлежащую поддержку от украинской власти и силовиков? Осознает ли медиасообщество уровень ответственности, который ложится на его плечи? Ведь в настоящее время не только от объективного и своевременного освещения последних событий, но и от мельчайших, казалось бы, «деталей» зависит очень многое. Почему террористов и бандитов нельзя называть в эфирах «активистами» и «самообороной»? Как бороться с возвеличиванием оккупантов, что до сих пор можем видеть на отечественном телевидении в российских сериалах об армии и «ментах»? Об этом «День» спросил у ведущих украинских журналистов и экспертов.

«ПРИ ШТАБЕ АТО НЕТ НИ ОДНОЙ СПЕЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ДЛЯ РАБОТЫ СО СМИ И ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ»

Дмитрий ТИМЧУК, координатор группы «Информационное сопротивление», руководитель Центра военно-политических исследований:

— Считаю, что украинские СМИ освещают события на Востоке и проведение АТО объективно. Недостатки есть в работе государственных структур, которые занимаются вопросами организации работы журналистов. Так, в зоне проведения АТО свободно передвигаются представители российских медиа, которые являются скорее пропагандистами и враждебной агентурой, нежели журналистами. Они беспрепятственно контактируют с террористами и даже фактически принимают участие в допросах захваченных бандитами украинских силовиков! Трудно себе представить, чтобы, например, в России во время проведения операции на Кавказе иностранные журналисты не просто свободно передвигались, но еще и делали все, что им заблагорассудится.

Силовики должны проводить аккредитацию журналистов в зоне АТО. Только тогда можно было бы возложить на них ответственность за физическую безопасность представителей СМИ. Сегодня, насколько я знаю, этим никто не занимается. Кроме того, должен быть составлен список людей, которые транслируют субъективную информацию для зарубежных медиа и раскрывают разведданные относительно боеспособности, передвижения украинских силовиков и тому подобное. Относительно них следует провести соответствующие мероприятия.

Украинское законодательство четко определяет понятие «террористическая деятельность», «террористический акт» и т.д. Люди, которые с оружием в руках чинят агрессию относительно государственной власти, полностью подпадают под определение террористов. Нельзя называть их «самообороной» или «ополчением». Сегодня мы действуем в условиях мирного времени. Другое дело, если бы объявили чрезвычайное положение — тогда можно было бы использовать определенные элементы цензуры. В любой стране мира в подобных условиях власть именно так и поступила бы — это нормальная практика. В Украине же, исходя из политических мотивов, этого решили не делать.

Группа «Информационное сопротивление» занимается сугубо оперативным информированием. Для СМИ же важно не только предоставить аудитории последние новости, но и продемонстрировать какую-то «картинку», передать атмосферу и дух этих событий — для этого необходимо встречаться с местным населением, общаться с силовиками и т.д. Все это требует работы корреспондентов на местах. К сожалению, не все медиа могут себе это позволить, часто полагаясь лишь на сообщения информационных агентств. Но здесь есть также ответственность силовиков. Вы слышали что-то об организации журналистских пулов для освещения проведения операции? Я — нет. Насколько мне известно, при штабе АТО нет ни одной специальной структуры для работы со СМИ и общественностью. По крайней мере, руководитель операции должен иметь своего пресс-секретаря. Сейчас же всю информацию озвучивают представители СБУ или МВД в Киеве.

Следует помнить, что даже если журналист стремится быть исключительно нейтральным и объективным, сторона, обеспечивающая ему личную безопасность, будет вызывать дополнительные симпатии. Западные и в частности американские военные давно поняли — чтобы завоевать симпатию СМИ, нужно им помогать. У нас силовые структуры в этом направлении вообще ничего не делают. Попадаются лишь единичные случаи сотрудничества на уровне личных связей с командирами отдельных подразделений. Необходимо создать отработанный механизм аккредитации и обеспечения работы журналистов.

«КАНАЛЫ НЕ ГОТОВЫ ПОЛНОСТЬЮ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ РОССИЙСКОГО КОНТЕНТА»

Маричка ПАДАЛКО, ведущая канала «1+1»:

— Украинским журналистам сегодня чрезвычайно сложно работать в восточных регионах — они делают это, рискуя собственной жизнью. Сейчас даже идет речь об эвакуации наших местных корреспондентов — они постоянно получают угрозы в свой адрес. В Крыму корреспонденты «1+1» уже давно не работают под своими именами. В Луганской и Донецкой областях в настоящий момент похожая ситуация — в прямой эфир оттуда выходят киевские корреспонденты, местные лишь предоставляют информацию. О большой опасности для журналистов постоянно сообщает СБУ. Но, невзирая на все эти условия, мне кажется, нам удается более-менее адекватно освещать ситуацию.

В условиях АТО журналисты должны придерживаться баланса — с одной стороны, информировать зрителя, а со второй — не выдавать ту информацию, которая может навредить силовикам. Сегодня они очень помогают нам в нашей работе — недавно Вооруженные силы даже предоставили съемочной группе вертолет. Большинство своих сюжетов мы снимаем с тыла силовиков, и основной хронометраж посвящаем освещению их деятельности. Террористы появляются на экране значительно реже.

К сожалению, каналы сегодня не готовы полностью отказаться от российского контента, воспевающего ФСБ, «ментов» и русскую армию (недавно с такой инициативой выступил генеральный директор «1+1 Медиа» Александр Ткаченко. — Ред.). Планирование сезона с учетом стоимости и рейтингов происходит приблизительно на полгода вперед, потому мгновенно отреагировать ни один канал сегодня не в состоянии. На «1+1» постепенно происходит переориентация на другие рынки и контент. В сетке вещания канала сегодня присутствует в частности турецкая продукция, хотя ее появление здесь не связано непосредственно с нынешней ситуацией. Возможно, мы будем привлекать также польский рынок. Раньше у нас уже были попытки использовать румынский контент. Думаю, сейчас канал начнет активно искать другие рынки, которые привлекут украинского зрителя. «Роксолана» в свое время «выстрелила» совсем неожиданно — мы тогда попали пальцем в небо. Уверена, что и сегодня мы найдем, чем заполнить эфир, учитывая политические условия, настроения зрителей и экономическую ситуацию. Последняя в настоящий момент очень непростая — в частности, мы на канале уже получили предупреждение о том, что зарплату повышать не будут, премии сократят и т.д. Европейский контент значительно дороже и об этом также нужно помнить. Но я уверена — тамошние производители понимают, что сегодня у них есть возможность выйти на новый рынок, и потому они будут идти навстречу. Не сомневаюсь в том, что и россияне в будущем будут адаптировать свой контент таким образом, чтобы он мог попасть на украинский рынок. Ведь сегодня антиукраинская пропаганда проскакивает у них даже в сериалах «для домохозяек», где не идет речь об армии или милиции. Надеюсь, что менеджеры каналов будут значительно тщательнее просматривать любые российские сериалы перед тем, как ставить их в эфир.