«Чтобы была реакция, нужны действия»

На заявление журналиста Мустафы Найема Генпрокуратура пока не отреагировала, но отзывы в соцсетях свидетельствуют, что люди небезразличны к проблеме «голосования пачками».

В прошлую пятницу «День» информировал своих читателей о гражданском поступке журналиста Мустафы Найема, который написал официальное заявление в Генеральную прокуратуру с требованием расследовать нарушение процедуры при избрании Александра Пасенюка судьей Конституционного Суда. Впрочем, заранее понятно, что на ответную реакцию власти можно надеяться лишь в том случае, если инициатива поддерживается обществом или, по крайней мере, его частью. С момента публикации Мустафой заявления в Генпрокуратуру на его блоге прошло уже больше недели. Со стороны властей реакции пока нет. А о том, поддержали ли его поступок коллеги-журналисты и какой была реакция на эту инициативу оппозиции, «День» спросил у Мустафы Найема.

— Мустафа, не так давно ты заявил в своем блоге о подаче иска в связи с незаконностью избрания Александра Пасенюка на должность судьи Конституционного Суда Украины. Ты также жестко раскритиковал оппозицию, которая не препятствовала этому. Какая была реакция на эту твою инициативу со стороны коллег?

— На самом деле я с ними не очень-то и общаюсь. Общаюсь с Аленой Притулой, Юлией Мостовой, Сергеем Лещенко, Алексеем Мустафиным. Собственно, и все. Как правило, они не реагируют. Лещенко, к примеру, может у себя в Facebook переопубликовать. Кто-то другой может спросить, как вообще продвигается дело. Я и не отслеживаю реакцию коллег.

— А как отреагировала украинская оппозиция?

— Конечно, очень многие обиделись. Пост был очень эмоциональным. Некоторые политики написали мне на Facebook, что то, что я написал, неправильно. Но тогда я сам был в шоке. Мне не хотелось кого-то обидеть, у меня был лишь один вопрос: где была оппозиция в момент голосования? Мы все понимаем: то, что они делают, сложно, однако мне кажется, что этого недостаточно. Конечно, есть отдельные политики, которые считают, что я работаю на подрыв, но они ведь видят мои материалы...

— А Генпрокуратура?

— Как на это отреагировали? Да никак. Ни на назначение Пасенюка, ни по Януковичу и Арьеву (имеется в виду факт голосования Виктора Януковича-младшего за нескольких депутатов посредством использования депутатской карточки Владимира Арьева во время голосования, когда его не было в Украине. — Авт.) — никакой реакции. На самом деле самая большая реакция была в Facebook. Публикацию, в которой говорилось об оппозиции, переопубликовало 2 тыс. пользователей. Для меня это рекорд, больше такого никогда не было. Это также показывает неравнодушие людей к этому вопросу. Однако пока реакции никакой, но мне кажется, что должны после этого быть какие-то действия. Реакция может быть на действия. К слову, я все равно дойду до конца. Мне по-человечески интересно, как они выкрутятся. Мы ведь не в публикациях пишем о нарушениях, а конкретно официально обращаемся к ним. Было изначально понятно, что это больная тема для власти и Генпрокуратуры, когда журналисты откликаются на те прецеденты, которые они предпочли бы вовсе не замечать. Вот и в деле Пасенюка этого никто «не заметил».

— Каким образом отобразится незаконное назначение Пасенюка на репутацию Конституционного Суда Украины?

— Здесь, опять же, есть один момент: кем определяется репутация Конституционного Суда? Если подумать, то получается, что она определяется политиками. То есть КС имеет весьма косвенное отношение к жизни простых людей. Поэтому для них решения КС — это как почитать книгу из области фантастики. Учитывая то, что назначение Пасенюка было инициировано властью, то репутация КС для власти не поменяется ни в одну, ни в другую сторону — для них это орган, с помощью которого они назначили человека.

— Почему в Украине общественное мнение не может влиять на решение власти?

— Здесь есть два аспекта: первичный и вторичный. С одной стороны, самого общественного мнения не существует. Какое может быть мнение общества насчет воровства во власти, если оно само привыкло так жить? Ведь воруют не только «наверху», воруют и те, кто ниже, — каждый на своем уровне. Конечно, всем это неприятно, но сути это не меняет. Поэтому не может быть гневного и праведного осуждения. Вторая сторона — общественное мнение не является решающим фактором для власти, которая научились им качественно манипулировать и играть на противоречиях двух половин Украины. Это и позволяет ей игнорировать сам факт общественного мнения, которое моментально подменяется понятием коллективной борьбы одной части Украины с другой. Однако мы не сможем менять власть, не меняя людей. С другой стороны, пока люди сами не соберутся и не поймут того, что у них есть общие интересы и что, помимо украинского и русского языка, еще надо питаться. Вот если найдется момент, когда это будет жизненно важно, тогда и возникнет надежда, что люди все-таки сформируют общее мнение к любой власти и будут действовать сообща.

КОММЕНТАРИЙ

Евгений ГОЛОВАХА, заместитель директора Института социологии НАН:

— Тут есть два фактора. Один зависит от власти, которая воспринимает общественное мнение только тогда, когда оно уже обретает действенные формы сопротивления, когда начинается массовое сопротивление. Тогда оно влияет на власть через общественный процесс. Ведь власть прислушивается только к тому, что являет собой угрозу, — такое у нее воспитание и политическая культура. Нужно признать, что общественное мнение может влиять тогда, когда оно имеет определенную консолидацию. У нас же общественное мнение очень амбивалентно, противоречиво и неконсолидированно. Иногда даже непонятно, к чему прислушиваться. Однако нельзя побуждать людей к тому, что не является их гражданским долгом. Этому можно только способствовать или не способствовать. Понятно, что власть не будет это поощрять — зачем ей еще один конкурирующий институт, который еще может ее в чем-то ограничить? Второй фактор зависит от институтов, которые отвечают за вызревание этого общественного мнения. В первую очередь это телевидение, пресса, интернет-издания и так называемые академические интеллектуалы, ученые-гуманитарии. Понятно, что к этому еще нужно приобщить лидеров общественных организаций, которые позиционируют себя людьми, олицетворяющими общественные интересы. Есть и еще один канал, за который нужно серьезно бороться с государством, — это система образования. Нужно настроить систему партнерских отношений между учителями и учениками, профессорами и студентами, чтобы формировалась не только система руководства. Нужно давить на власть, чтобы она реформировала систему нашего образования, чтобы отойти от советской. Тогда постепенно будут формироваться лидеры общественного мнения и субъекты его выражения. После этого и само общественное мнение по многим вопросам не будет таким противоречивым.