Донести правду в «серую зону». И о «серой зоне»

Для «Дня» тема Крыма никогда не была второстепенной. И положительные, и тревожные процессы на полуострове редакция отслеживала постоянно через своих корреспондентов и авторов, через круглые столы с профессиональными экспертами, которые «День» организовывал в том числе и в Симферополе, через живой диалог с тамошней умной средой. В частности, это делал наш многолетний собкор на полуострове Николай Семена, который сейчас является нашим автором, а также автором проекта «Крым.Реалии».

Читатели «Дня» хорошо знают историю его ареста, получения от суда оккупантов условного срока и запрета на публикацию из-за статью в разделе «Мысли» на упомянутом сайте. К счастью, Николай Михайлович сейчас уже может свободно работать в Киеве. Но, к сожалению, на полуострове свободы слова фактически нет. «Крым.Реалии» — проект украинской службы «Радио Свобода», который работает и для жителей Крыма, и для жителей материковой Украины и зарубежья. Он был основан сразу после начала аннексии полуострова, и его первым сотрудником был Владимир Притула, спецкор «Радио Свобода» на полуострове. Мы пообщались с паном Владимиром, главным редактором «Крым.Реалии», о несвободе слова на полуострове и в целом крымской тематике в нашем инфопространстве.

«ПОЛУЧАТЬ КОНТЕНТ  ИЗ КРЫМА ВСЕ ТРУДНЕЕ»

— В одном из интервью вы напоминали, что миссией «Радио Свобода» является донесение информации на те территории и тем людям, где есть ограничения в свободе слова. Как проекту «Крым.Реалии» удается ее достигать в течение вот уже 7 лет? Меняется ли за это время и как ваш контент, ваша команда, подходы к отбору информации?

— Проект «Крым.Реалии» был создан в первые дни аннексии Крыма и прежде всего перед нами была поставлена задача доносить информацию собственно до крымчан о том, что происходит на полуострове. Потому что мы сразу поняли, что со свободой слова будут проблемы. В первые дни так и произошло — поотключали украинские телевизионные каналы, очень быстро закрыли все независимые издания, многие крымские журналисты были вынуждены покинуть пределы полуострова. С первых дней мы почувствовали это давление и на себе. Наших журналистов вызвали ФСБшники, не давали работать полицейские, эта пресловутая «самооборона». Угрозы, шантаж, физическое насилие над журналистами — все это привело к тому, что почти 60 журналистов, которые с нами сотрудничали, — а это каждый третий-четвертый журналист Крыма — были вынуждены прервать сотрудничество или выехать за пределы полуострова. Это проблема для нас. Потому что каждый такой случай, например, обыск и задержание Николая Семены или арест Владислава Есипенко — сразу действует на наших коллег, которые работают там фактически в подполье, каждый из них задумывается над своей безопасностью. То есть каждый такой случай — это уменьшение контента. Журналисты, которые там работают, должны быть более осторожными, они вынуждены отказываться от некоторых планов — своих и редакции, потому что просто опасно это снимать, о чем-то писать. Из-за этого некоторые люди были вынуждены не только отказаться от сотрудничества, но даже уйти из профессии. Помню, когда мне пришла эсэмэска от нашей коллеги из Керчи, где она писала: «У меня под дверью ФСБ. Что мне делать?» И я не знаю, что делать и что ей сказать. Или случаи, когда утром мне звонит сын Николая Семены и говорит, что пришли эфэсбэшники и проводят обыск. И потом один за другим идут сообщения в различных мессенджерах о том, что и там обыск, и туда пришли эфэсбэшники... За одно утро шесть-семь таких сообщений — и мы не можем ничем помочь. Максимум — это найти адвоката и направить его туда. Поэтому, конечно, получать контент из Крыма все труднее. Все меньше становится профессиональных журналистов, которые там могут работать и передавать информацию. С другой стороны, возник такой феномен, как крымская гражданская журналистика. Когда люди, которые не являются журналистами, приходят и выполняют роль профессиональных журналистов. Это большая группа блоггеров, стримеров, связанных с общественной организацией «Крымская солидарность». Мы видим, что их тоже просто «косит» ФСБ, вырывая из журналистских рядов. Сейчас по меньшей мере 9 таких наших коллег, гражданских журналистов, которые распространяли информацию о том, что происходит в Крыму с арестами, обысками, судами, давали ее нам и другим независимым массмедиа, или уже осуждены, или их судят. Это Сервер Мустафаев, Тимур Ибрагимов, Марлен Асанов, Сейран Салиев, Ремзи Бекиров, Руслан Сулейманов, Осман Арифмеметов, Рустем Шейхалиев, Амет Сулейманов. Они получают по 15, 20 и более лет — за то, что они якобы являются членами террористической организации. На самом деле они, с одной стороны, просто стримили и писали, а с другой стороны, они верующие люди и ходили в мечеть. Ту мечеть, которая не подконтрольна российской власти. То же самое и с кейсом Владислава Есипенко.

ВЛАДИМИР ПРИТУЛА НА АКЦИИ В ПОДДЕРЖКУ НЕЗАКОННО ЗАКЛЮЧЕННОГО В КРЫМУ АВТОРА «КРЫМ.РЕАЛИИ» ВЛАДИСЛАВА ЕСИПЕНКО / ФОТО ИЗ АРХИВА ВЛАДИМИРА ПРИТУЛЫ

«МЫ ПОСТАРАЕМСЯ СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ВЛАДИСЛАВУ ЕСИПЕНКО»

— Каким вы видите дальнейшее развитие событий в его «деле»?

— К сожалению, мы не можем этого знать. Потому что это не судебная система и не правовой процесс. Это политические решения, которые были приняты в Москве, и только от первых лиц, очевидно, зависит, какой будет судьба того или иного человека, преследуемого сейчас в Крыму. Владислав Есипенко также не является классическим профессиональным журналистом — он пришел как гражданский журналист, но выполнял редакционные задания. Он достаточно качественно делал материалы, опросы, снимал сюжеты и передавал всю эту информацию. Владислав не крымчанин, но долгое время жил в Севастополе и знает Крым, местных людей. Он несколько лет ездил с материковой Украины и снимал для нас хорошие вещи. В Крыму видели, что он снимает и он передает. Но его арестовали по обвинению в шпионаже, а сейчас уже этой статьи нет. Сейчас уже его обвиняют в том, что он имел при себе какое-то оружие или взрывчатку. Хотя он утверждает, что это ему подбросили и просто нелогично было бы ему держать это. Более того, он передал нам и мы опубликовали несколько его записок — репортажей из-за решетки, где он описывал происходящее, как его арестовывали, как пытали. Он описывает и как он давал показания, и то, что он говорил в так называемом интервью крымского государственного телевидения, будто эту взрывчатку он специально держал у себя для того, чтобы защищаться от крымских татар. Логики в этом никакой. Есипенко должен был признаваться в том, что он «японский шпион» или готовил на кого-то покушение, потому что его просто пытали. Поэтому, что будет дальше, очевидно, известно только Путину или его окружению. Мы постараемся сделать все, чтобы помочь Владиславу, его семье. Он получил письмо от президента компании «Радио Свобода», где президент сказал, что будет поддерживать, адвокаты с ним работают, очевидно, семья будет получать какую-то поддержку. Мы стараемся привлечь внимание к этому кейсу и украинской прессы, и международных организаций. Так же как мы пишем и о всех других, кого в Крыму преследуют. Сейчас много информации подаем о преследовании свидетелей Иеговы — более десятка человек уже осудили только за то, что они ходят не в «ту» церковь. Мы пишем о преследовании Православной церкви Украины, о преследовании мусульман, которых обвиняют в причастности к террористическим группам, хотя ни одного теракта они не совершали. К сожалению, это оккупированная территория, «серая зона». Мы не знаем, что может там быть, там никто не может чувствовать себя в безопасности. Тем более журналист, а независимый и подавно.

«ПОХОЖИЙ ПРОЦЕСС ВЫТЕСНЕНИЯ «РАДИО СВОБОДА» ПРОИСХОДИТ И В РОССИИ»

— А как в этом смысле приходится вашим коллегам из бюро «Радио Свобода», которые работают в России и Беларуси?

— Очевидно, что российская власть хочет такие условия, которые сейчас в Крыму, распространить на всю Россию. А белорусский президент собственно уже это сделал. Потому что мы видим, сколько арестовано журналистов, сколько избито, выслано. И сейчас их преследуют, таскают по судам, штрафуют... В Беларуси все идет к тому, что будет так, как в Крыму, очень быстро. Беларусь большими шагами идет в эту «серую зону». Там тоже арестованы и находятся за решеткой журналисты «Радио Свобода». Как и в Крыму, там запрещена работа редакции, там же блокируются сайты «Радио Свобода». Похожий процесс вытеснения «Радио Свобода» происходит и в России. Согласно закону о «иноагентах» российские власти требуют обозначать контент — что он изготовлен иноагентом. «Крым.Реалии» не будет этого делать, это решение руководства компании, поскольку Крым не является международно признанной частью России и «Крым.Реалии» работает для граждан Украины, которые живут в Крыму. Но за отказ от таких отметок штрафуют и российскую службу — это огромные, миллионные штрафы. Компания с этим борется юридическим путем. Но очевидно, что решение этого вопроса также лежит в политической плоскости. Россия считает, что таким образом она противостоит Соединенным Штатам. Хотя компания «Радио Свободная Европа / Радио Свобода» является международной и независимой. Да, она получает финансирование от Конгресса США, но оно происходит через независимые структуры, и редакционная политика «Радио Свобода» является независимой от позиции правительства США. Очень часто выходят объективные критические материалы о том, что происходит на международной арене, звучат объективные оценки американской политики. Но в России, кроме того, что перекрывают один из источников объективной информации, также считают, что это, возможно, часть противостояния с США.

«ЖУРНАЛИСТЫ ВСЕ РАВНО ЯВЛЯЮТСЯ ВАЖНЫМ ЗВЕНОМ В РАЗВИТИИ САМОГО ОБЩЕСТВА И ГОСУДАРСТВА»

— Недавно наш Президент встречался с крымскими журналистами, в частности там была и представительница «Крым.Реалии», это интервью будет опубликовано уже 19 августа. Как вы оцениваете эту инициативу, не запоздалая ли она?

— Чем больше Президент Украины общается с журналистами, тем лучше. Поэтому то, что он согласился на предложение группы крымских журналистов встретиться и поговорить о проблемах Крыма, крымчан, это положительно. Думаю, что интервью будет интересным, и надеюсь, что Президент ответил на вопросы журналистов. Важно, чтобы такие встречи были регулярными. Потому что Крым — для украинского общества важная тема. С другой стороны, я поддерживаю тезис, что Президенту нужно в принципе больше общаться с прессой — не только на крымские, но и темы Донбасса, других регионов, общероссийских проблем, различных вопросов, которые беспокоят украинское общество. Как бы там ни было, но журналисты все равно остаются посредниками между властью и обществом. Несмотря на все изменения в современных технологиях, они все равно являются важным звеном в развитии самого общества и государства.

— Ваш проект конвергентный — это и сайт, и видео, и радио, и мобильное приложение, страницы в соцсетях (например, я читаю вас в Telegram), также специальные программы на телеканалах. На какой из каналов донесения информации сейчас самый большой спрос?

— Действительно, и технологии развиваются очень быстро, и само общество — в восприятии и пользовании ими. С другой стороны, разные слои пользуются разными площадками — кто-то слушает радио, кто-то смотрит телевизор, кто-то читает Telegram, кто заходит в другие соцсети. Мы это понимаем и используем различные площадки для того, чтобы, с одной стороны, информировать крымчан, а с другой стороны — информировать о Крыме. Для этого у нас есть три сайта — на украинском, русском и крымскотатарском языках. Это было принципиальное решение руководства компании. У нас есть радиопроект, который вещает на Крым 24 часа 7 дней в неделю совместно с партнерами, общественной организацией «Радио крымских общин». Мы производим свой контент 3 часа в будни и делаем итоговую программу в выходные, у нас есть телепроект, который делает две телевизионные программы для украинской и для русскоязычной аудитории в других странах, мы работаем во всех соцсетях, в том числе и российских, и таким образом стараемся донести информацию на всех возможных площадках. Если в начале сайт больше читали с настольных компьютеров, то сейчас где-то от 60 до 80 процентов людей нас читают с мобильных телефонов. Мы запустили обновленное приложение тоже на трех языках. С другой стороны, у нас есть постоянная аудитория радио, которая слушает или на приемниках, или на ютубе, у нас есть телевизионная аудитория, которая смотрит нас в Украине и получает информацию о том, что происходит в Крыму, и есть русскоязычная аудитория, которая в различных странах мира узнает о том, что происходит в Крыму. Поэтому мы не можем сказать, что какая-то площадка главная — все они для нас важны. Другое дело, что мы должны идти в ногу со временем и задействовать новые площадки, чтобы донести эту информацию до еще более широкой аудитории.

«НА ПРАВОЗАЩИТНИКОВ СЕЙЧАС ВОЗЛОЖЕНА БОЛЬШАЯ МИССИЯ»

— Как вы оцениваете украинскую экспертную среду относительно темы Крыма? Насколько сильно, полно, объективно она освещается? На своих площадках вы такой круг собираете, в частности именно на вашем ресурсе вышло последнее большое интервью Евгения Марчука, посвященное теме Крыма.

— На самом деле экспертов по крымской проблематике не очень много. В определенное время, конечно, интерес украинской аудитории к крымской теме начал снижаться. С другой стороны, мы видим, что в последнее время появляются новые эксперты, есть запрос общества, есть запрос властей на то, чтобы посмотреть, что происходит с Крымом, и думать, что делать Украине и украинскому обществу с полуостровом дальше. Когда есть такой запрос, то, конечно, экспертная среда тоже будет обращать больше внимания на эту тему. Среди многих крымчан, которые вынуждены были уехать, есть серьезные ученые, политологи, экономисты, которые продолжают следить за ситуацией. Я могу называть много фамилий — Андрей Клименко, Андрей Иванец, Андрей Щекун и еще десяток, а то и больше крымчан, которые там жили и выросли, знают все о Крыме и продолжают заниматься этой тематикой. Есть специалисты, которые занимались Крымом как политики или эксперты, как тот же самый Евгений Кириллович Марчук, чье влияние на развитие событий в Крыму было очень большим. Возможно, оно пока не оценено. Это надо будет исследовать, и думаю, что это будет исследоваться. Евгений Кириллович знал Крым, следил за ним и профессионально реагировал на те события, которые происходят сейчас. Таких людей, как он, очень мало, если вообще есть. Но, в принципе, эксперты есть. Тот же Игорь Семиволос, который исследовал Крым все время, и его команда из Центра ближневосточных исследований, другие политологи, экономисты, которые ранее занимались Крымом и сейчас отслеживают ситуацию. Если украинская власть сейчас затребует этих экспертов на «Крымской платформе», то мы увидим, что в разных сферах в Украине достаточно специалистов, которые могут исследовать, рекомендовать и работать с крымской тематикой. В том числе очень большая прослойка правозащитников. На них сейчас возложена, наверное, главная миссия сбора, анализа информации о том, какие общественные процессы проходят в Крыму. Знаю, что результатами исследований именно правозащитного сообщества пользуется как украинское государство — аналитики, силовики, юристы, так и международные организации. Украинские правозащитники играют очень важную роль в том, чтобы информировать международное сообщество о том, что происходит в Крыму.

«КРЫМ — ЭТО МОИ РОДНЫЕ МЕСТА»

— Каков лично «ваш» Крым? Какой он сейчас и каким, по вашему мнению, вернется к нам после оккупации?

— Я прожил в Крыму большую часть своей жизни и почти всю свою сознательную жизнь. Крым — это моя вторая родина, родина моих детей, место, где я посадил сад, виноградник, построил дом. Это мое родное место. Я видел, как Крым меняется, насколько он становится толерантным, открытым, действительно теплым местом для многих. И все это было прервано в 2014 году. И теперь Крым — это большая военная база, «серая зона», зона репрессий, преследований, страха. Это для меня стало огромной раной. Я все это пропускаю через себя, потому что вижу, что страдают не только люди, которые этого не хотели, но и те, кто этого хотел. Они видят, как они ошиблись, и для них это тоже страдание, мы тоже их должны понимать. Думаю, что, конечно, со временем Крым изменится. И, очевидно, когда он вернется, это будет другой Крым. Возможно, даже в юридическом плане. Но то, что сейчас происходит с Крымом, вечно продолжаться не может. История показала, что когда-нибудь все это должно закончиться. Оно закончится. В это я верю.