Карикатура как способ поддержать «температуру духа»

Немало художников и искусствоведов пытались зафиксировать творческий опыт украинского искусства в мировых культурных плоскостях. Одним из таких художников был Эдвард Козак — карикатурист, юморист, художник, иконописец, писатель, редактор и издатель. «Я многолик, как мое искусство, — Эдвард Козак, Эко, Мамай, Майк Чичка, Чап-Чалапча», — говорил он о себе.

Художественное наследие Эдварда Козака — явление неординарное. В условиях поликультурной среды Львова, Кракова, Берлина, Нью-Йорка он сумел психологически адаптироваться и реализовать себя в актуальных для своего времени концепциях образотворения.

Родился Эдвард Козак (1902—1992) в крестьянской семье на Львовщине. Хотя имел немецкое происхождение, с детства четко ощущал свою принадлежность к украинству. Учился в Стрыйской гимназии, а затем во Львовской художественной школе Олексы Новакивского и художественных школах Вены и Люблина.

Хотя художник и принадлежал к так называемым «новакивцам», однако, переборов влияние школы, нашел собственные средства выражения и стал на самостоятельный путь художественного творения. Он с большим пиететом относился к своим учителям и творческим поискам побратимов, однако всегда был лоялен к новейшим тенденциям, к интересным и непознанным культурным горизонтам. Считал, что лучше подпасть под влияние Парижа и Европы, чем старого и нового русского реализма. А проявление украинского характера в искусстве видел не в том, чтобы отречься от художественных достижений Европы, а в том, чтобы эти достижения пережить по-своему и придать им отдельную, украинскую окраску.

Художник всегда отмечал: «Мастерам искусства надо помнить, что художественная культура Запада выросла из-за наверстывания разных эпох и художественных достижений многих европейских народов... где немало есть достижений украинской художественной культуры».

Уже в 1930-х годах во Львове Эдвард Козак публиковал карикатуры в редактируемых им сатирических и юмористических журналах «Зиз» (1926—1933) и «Комар», иллюстрировал все издания Тиктора (1933—1939), разрабатывал рисунки журнальных обложек, рисовал масляные этюды и картины, принимал участие в выставках АНУМ (Ассоциация независимых украинских мастеров) и в общественной жизни Львова.

Вот как вспоминал Эко о львовской богеме межвоенного времени: «Переживали мы своеобразный галицкий ренессанс. Было как-то, соберемся на «Четверговые вечера» или, как их называл, «Торги». Проходили они во львовской кофейне ДЕ-Ля-ПЕ на первом этаже в доме напротив памятника Мицкевичу, в просторном ясном зале, украшенном хрустальной лампой и дискретными колоннами. Ккаждый четверг сходились здесь никем не званые художники, поэты, театралы, музыканты, газетные острописцы... новакивцы и анумовцы... то была львовская богема, которая держала в руках важные ключи от ворот украинского Львова...». По крайней мере, до начала Второй мировой и советской оккупации города.

Немало художников, в частности и Эдвард Козак с семьей, выезжают в Краков, из Кракова в 1944 году в Германию. Эмиграция внесла свои коррективы как в жизнь, так и в творчество художника, однако не помешала ему и в дальнейшем проводить активную культурную деятельность. Он возглавляет Украинский союз художников в лагерях для перемещенных лиц. Здесь Эдвард Козак начинает издавать сатирический журнал «Лис Микита», работу над которым продолжит в Америке и которым прославит себя в истории украинского шаржа.

В 1951-ом переезжает в США (г. Детройт, штат Мичиган), где работает в церковном искусстве, иллюстрирует сказки для телевидения, оформляет книжки и журналы. А также издает собственный журнал сатиры и юмора «Лис Микита», который читает и знает вся украинская эмиграция. Под названием «Лис Микита» художник содержит собственное издательство и Клуб сторонников шаржа в искусстве.

Эдвард Козак рисовал и шаржировал на тему Сечевых стрелков, Гуцульщины, украинского села, его увлечением были трагико-юмористические изображение сталинских преступлений, творческой ситуации украинца в эмиграции. Актуальные события всегда оценивал с точки зрения здравого смысла, конструктивизма и христианской этики. Особенно важно было для него не потерять свое художественное «виденье» в водовороте дешевой будничности.

Он достиг уникальной логики творения — логики иррациональности в карикатуре, гротеска в шарже. Считал, что гротеск, шарж и карикатура — это искусство, к которому можно прийти только через портрет. Собственно, Эдвард Козак немало рисовал портретов, жанровых картин, даже пробовал себя в натюрморте и иконописи. Он был художником линии, которой передавал настроение. Тонкое чувство юмора, умение узнавать и распознавать характер и умение его визуализировать помогли художнику удачно передать многочисленный ряд разных ситуаций, силуэтов и образов.

«Я, когда рисую, не знаю, почему люди потом смеются, — говорил Эко. — Я стараюсь зафиксировать в данном лице или ситуации характер. Возможно, мы все такие смешные, а ситуации такие веселые».

Эдвард Козак своим творчеством вознес роль карикатуры-шаржа на высшие позиции в искусстве. Он подтвердил, что шарж является самым удачным средством выражения психологизма образа, состояния, настроения и переживания. Как шарж в искусстве, так и сатира в литературе имеют воспитательную миссию, ориентируясь на людей и жизненные обстоятельства. Он подтвердил, что карикатурист и сатирик — это своеобразные комментаторы актуальной проблематики, событий и ситуаций.

Единомышленником и добрым приятелем Эдварда Козака был известный художник и искусствовед Святослав Гординский, который подчеркивал, что «некоторые элементы сатиры заметны даже в наших старых иконах, где изображена нечистая сила на страшных судах». Он выводит родословную украинской карикатуры с XVII века, а к первым карикатуристам XIX века относит также Тараса Шевченко. Среди карикатуристов ХХ ст. выделяет Теофила Терлецкого, который иллюстрировал немецкий юмористический журнал «Флигенде блеттер» в Мюнхене, Осипа Куриласа и Осипа Сорохтея — творцов стрелецкой карикатуры, художников-карикатуристов Виктора Цымбала и Бориса Крюкова — иллюстраторов сатирического журнала «Метла» в Буэнос-Айресе».

Гординский подчеркивает особенную роль, собственно, Эдварда Козака, карикатуры которого перепечатаны в польской, немецкой, английской, голландской, итальянской и американской прессе.

Эдвард Козак был художником особого призвания. Хотя в силу политических обстоятельств большую часть жизни провел в эмиграции, благодаря своему ежедневному труду, уверенности и тонкому проницательному юмору не взошел на маргинес искусства, скорее всего, прочно зафиксировал свое творчество в обойме мировой культуры. Он считал, что в диаспоре украинское общество состоит из маленьких социумов или микроклиматов «украинской семьи», которая формирует национальное присутствие в американской поликультурности. А главная задача мастеров искусства — поддержать правильную температуру духа, настроения и культурного тонуса украинца.

Об Эко знали все — от маленького ребенка, который рос с Чап-Чалапчей и Грицем Зозулей, до взрослых, которые смеялись над режимом и Сталиным через шаржи в «Лисе Миките». Своим искусством он регулировал баланс культуры, пусть очаговой, «детройтской», но юмор Козака читали, им восторгались украинцы, распыленные по всему миру. Он едва ли не единственный из художников-карикатуристов, мастеров шаржа творил на поликонтинентальных плоскостях культуры.