Ключевое слово — активность

Евгения БЕЛОРУСЕЦ — киевский фотограф, переводчица, писательница и социальная активистка. Недавно она победила в конкурсе социальной фотографии, который организовала британская газета Guardian совместно с Британским королевским обществом фотографии. Англичан глубоко поразил ее проект «Гоголевская, 32», в котором показаны условия жизни людей в запущенном доме в центре Киева.

— Ты получила победу в фотопроекте «Гоголевская, 32». Как ты вообще вышла на этот дом?

— Я занимаюсь протестной деятельностью, связанной с застройкой Киева. Одна из акций, куда меня пригласили, касалась ужасных условий, в которых обитали жильцы дома на Гоголевской, 32. Это была не единственная ли протестная акция, которую организовали сами обитатели, и каким-то чудом я туда попала. Собственно, они протестуют все время — но их протест невидим. Когда во время той акции я попала в квартиры, меня поразили условия, в которых живут люди. Я почувствовала, что эти люди находятся в сложной ситуаций и ищут для себя способы выразить свою проблему. У меня возникла внутренняя потребность помочь им. Так я начала свой фотопроект. Сначала хотела сделать просто несколько фотографий, но со временем мне показалось, что стоит глубже зафиксировать жизнь обитателей, расширить проект, сделать его не однозначным, и прибавить что-то вроде мировоззрения или жизненной позиции жителей дома. Моей целью было стать инструментом для них. Проект длился долго, три года, начиная с 2007 года.

— Фотография — путь сделать невидимый протест видимым?

— Безусловно. Участие в фотопроекте — это тоже, своего рода, акция. Эти люди демонстрируют интимную область своей жизни неслучайно, не потому, что они столь откровенны. Это их способ заявить о ситуации, которая сложилась.

— А как фотографии попали на конкурс?

— Я познакомилась с социологом Анастасией Рябчук, с которой мы решили провести выставку о доме на Гоголевской, 32. И вот в поисках финансирования для выставки она послала фотографии на конкурс, в котором я победила. Теперь ожидаю публикации в Guardian — хочу послать ее нашим чиновникам, чтобы посмотрели на результат своей бездеятельности.

— Ты рассчитываешь на эффект от своего фотопроекта?

— Конечно, рассчитываю. Обязательно что-то начнет изменяться. Международное внимание к проблеме не может не повлиять на ситуацию. Хотя, если это ничего не даст — это также будет уроком для меня.

— Твоя активность в антизастроечном движении привела к вызову в суд, насколько я помню. Как закончилась эта история?

— Да, на меня трижды подавали в суд за выступления против незаконной застройки на улице Гончара — застройщики решили, что я одна из основных организаторов протестов. Теперь подали уже в четвертый раз. Но первые три раза я выиграла суд, посмотрим, что теперь скажет четвертый, апелляционный.

— Какова была цель интернет-проекта «проStory»? Как он развивается в настоящий момент?

— Мы, то есть группа молодых литераторов, редакторов и переводчиков, решили создать литературный интернет-ресурс, определенную платформу для социально-критического литературного высказывания. Мы стремились показать новый взгляд на социальную критику, полностью отличающийся от советской критической традиции. Также нам хотелось раскрыть новую философию перевода, которая видит в нем не только культурный диалог и заполнение ниш на книжном рынке, но и создание новых пространств литературного процесса и расширения возможностей языка и литературного высказывания. Нас не устраивал подход к переводному тексту, принятый в украинских редакциях, поэтому «проStory» должны были стать образцовым ресурсом в этом плане, творческой лабораторией из совершенствования текстов. Следовательно, с одной стороны, это должна была быть платформа для социальной критики в литературе, а с другой — для филигранной работы над текстами. Среди прочих наших приоритетов — публикация авангардной и некоммерческой литературы. Исполнились ли наши надежды? Сложно сказать. Мы никогда не рассматривали «проStory» как источник дохода, это некоммерческий проект, поэтому на интенсивную деятельность нам времени недостает.

— О проблемах качества переводов на украинский язык — и художественных, и еще в большей степени нехудожественных — говорится много. А как тебе кажется, недостает ли нам социальной критики в искусстве и литературе?

— Здесь возникает вопрос: а что понимать под социальной критикой? По-видимому, недостает ощущения, что она есть. Даже если она действительно есть, то она остается невидимой или неинтерпретированной... Относительно искусства — есть, скажем, худсовет, молодая кураторская инициатива, которая ставит своей целью делать социально-критические проекты. Социально-критическую публицистику представляет инициатива «Ліва думка» и результаты ее деятельности — сайт «Спільне» (commons.com.ua) и журнал «Спільне». Журнал более профессиональный и социологический, сайт направлен на более широкий круг читателей. Не стоит забывать и о Центре визуальной культуры при Могилянке.

— Как думаешь, эта деятельность в разных сферах — художественной, научной — будет побуждать людей активнее бороться за свои права?

— Да, ключевое слово «бороться», быть активным, верить, что можно чего-то достичь. Но нужно понимать, что не все к этому готовы, и поддерживать, вдохновлять как можно более широкие круги людей, чтобы они сделали свою проблему публичной. Ведь много проблем мы просто не видим, они в тени.

— Все упомянутые тобой инициативы созданы не так давно, там действуют молодые люди. Какими ты видишь их перспективы?

— Я вижу перспективы, но если принять во внимание кризис украинского образования, его постоянное интенсивное разрушение. Без образования, которое бы помогло молодежи критически оценивать сложившуюся ситуацию, новые сообщества и инициативы не возникнут, а уже имеющиеся долго не продержатся. Поэтому борьба за образование, в этом смысле, кажется мне чрезвычайно актуальной.

— Твой отец — известный переводчик Марк Белорусец. Можно сказать, ты пошла его путем.

— Он для меня был образцом и вдохновил меня. Именно вдохновил, а не принуждал стать переводчиком. Он поддерживает многое из того, что я делаю, и я очень ценю его мнение.