Краткий словарь Путинского новояза

Становление любого тоталитарного режима всегда сопровождается попытками исправить язык. Когда Бенедикт Сарнов начал работу над книжкой о советском новоязе, он обратился к труду немецкого исследователя Виктора Клемперера «Язык третьего рейха». В этой книге много конкретных данных о том, как сформировалась стандартизированная, единообразная письменная и устная речь нацистской Германии. Один из главных выводов Клемперера: «Язык сочиняет и мыслит за тебя». И вдруг Сарнов обращает внимание на то, что Виктор Клемперер, говоря о своей жене, которой он посвятил книгу, называет ее «арийкой». Делает это мимоходом, просто отмечая, что на его жену не распространялись Нюрнбергские законы. А для Сарнова, а вслед за ним и для меня, это повод задуматься, как же глубоко впитывается яд новояза, если даже для Клемперера, глубокого филолога, стало привычным, не вызывающим отторжение, уродливое противоестественное слово «арийка», самим своим смыслом внедряющее нацизм в повседневную жизнь и в обыденное мышление.

На минувшей неделе попытку внести свой вклад в формирование путинского новояза внес политолог Сергей Марков. В статье в «Известиях» под названием «На фронтах информационной войны» от 12.08.2014 он предлагает ввести единое стандартизированное употребление слов для участников событий в Украине. Ну, это чтобы люди не путались и было ясно, как к кому относиться и как себя вести. Если «ленинское Политбюро» — надо встать, похлопать и избрать в почетный президиум, а если «троцкистско-зиновьевский блок», то уж, извините, расстрелять как бешеных собак.

Вот как правильно называть тех, кто сражается против Киева? — задает вопрос Марков и приводит несколько ошибочных ответов прежде чем дать свой, правильный. Термин «террористы» Марков, естественно, легко отбрасывает, поскольку они ведь украинских военных убивают, а не мирных жителей. Про многочисленные захваты заложников, грабежи и убийства мирных жителей политолог, конечно, не слышал, поскольку эти сведения мешают составлению правильного словаря.

Термин «пророссийские сепаратисты» Марков также отбраковывает, поскольку «здесь есть невыгодные России грани смысла, подчеркивающие внешний, а не внутренний корень конфликта». В переводе с марковского на человеческий это означает, что Кремлю невыгодна правда о том, что главным источником и организатором войны в Украине является руководство России, и термин «пророссийские сепаратисты» эту правду бесстыдно обнажает. Собственно, Марков пишет об этом прямым текстом, говоря, что этим термином («пророссийские сепаратисты»): «Фиксируется ответственность нашей страны и создается образ войны России и Украины».

Слова «сторонники федерализации» Маркова не устраивают, поскольку «сами сторонники не понимают, что это такое». Термин «ополченцы» политолог считает «политически невыгодным, ведь он не несет никакой политической идеи, не понятно, за что сражаются эти люди».

Забраковав все неправильные слова и помучив читателя, Марков, наконец, объясняет, как правильно называть тех, кто воюет под командованием Абвера, Беса, Стрелка и атамана Козицина. «За что сражаются эти люди?» — задает политолог читателю наводящий вопрос-подсказку. «Они сражаются против власти бандеровцев, которых считают фашистами... Поэтому против Киева сражаются или «антифашисты», или «антифашистские повстанцы». Еще Марков разрешил их называть «армией Донбасса», или «армией Новороссии». Сделав эту оговорку, Марков тут же объясняет причину своего такого, казалось бы, неуместного лингвистического плюрализма: «Так мы придаем легитимность новому геополитическому проекту».

Дав правильное имя подчиненным Гиркина, Марков объясняет, как надо называть тех, с кем они воюют. Для начала политолог запрещает называть Порошенко президентом, поскольку он, по мнению политолога, победил на неправильных выборах. «Зачем нам легитимизировать эти выборы?» — возмущается недалекостью коллег Марков. «Не более ли правильно называть Порошенко «лидером киевского режима?» Впрочем, политолог оставляет для Порошенко лазейку, с помощью которой «лидер киевского режима» получит право называться президентом. Это, если он будет хорошо себя вести, встанет на путь мира и будет учитывать интересы тех, с кем украинская армия сейчас воюет, — вот тогда Марков разрешит его называть президентом. Что-то мне подсказывает, что если Порошенко последует рекомендациям Маркова, то именоваться президентом он будет очень недолго.

Покончив с Порошенко, Марков переходит к раздаче правильных имен другим субъектам украинского политического процесса. «Зачем называть нынешнюю власть «правительством Украины?» — вопрошает создатель нового политического языка. «Они-то, назначенные Вашингтоном в результате насильственного переворота, наши враги, ведут войну. Зачем признавать их легитимной властью Украины? Зачем подталкивать сторонников Украины к поддержке этой команды военных преступников и иностранных агентов?» — несколько взволнованно пишет Марков. — В жестком варианте их можно называть «хунтой». Далее политолог дает варианты: «Киевская хунта», или «ультранационалистическая хунта», мне кажется, точно и корректно с точки зрения политологии».

Марков требует перестать называть «преступников типа Авакова министрами». Отныне их надо именовать «так называемыми министрами». Войска хунты теперь запрещается называть украинскими. О них следует упоминать как о «подконтрольных хунте войсках», или как о «карательных войсках Киева».

Составив краткий словарь путинского новояза, Марков теоретически обосновывает чрезвычайную важность проделанной работы и объясняет, каким образом этот словарь должен быть запущен в оборот. «К тому, как называть субъектов гражданской войны на Украине, надо относиться очень внимательно, ведь право называния — это один из важнейших аспектов символической власти. Тот, кто не пользуется этой властью, де-факто отдает это право другим. Руководители ведущих СМИ должны совместно решить, какие использовать термины. Названия субъектов политических действий на Украине должны отражать наши политические оценки этих событий, а не чужие оценки и не отсутствие оценки».

Сергей Марков — фигура совершенно комическая, пожалуй, гротескная. Этот очевидный факт позволяет задать автору данной колонки вопрос, зачем тратить время на разбор очевидных глупостей, написанных этим комическим персонажам. Отвечаю, поскольку у меня есть три резона для того, чтобы проделать эту не самую приятную работу. Первое. Российская политическая элита т.н. крымского путинского призыва сплошь состоит из персонажей сугубо гротескных, многих из которых в былые годы ни в один приличный дом на порог бы не пустили. На фоне Яровой, Мизулиной, Железняка и Дугина с Прохановым — Марков вполне может считаться политологом.

Второе. Российское федеральное телевидение, превратив этих странных персонажей в «лидеров общественного мнения», способствует тому, что яд тех безумных слов, которые эти люди произносят в эфире и публикуют на страницах газет, впитывается миллионами и становится образом мыслей абсолютного большинства страны.

И третье. Войну с Украиной сегодня ведут люди, сознание которых отравлено путинским новоязом в его предыдущей версии, образца зимы — весны 2014-го. Попытки стандартизации, модернизации и адаптации к новым условиям языка войны, при всей нелепости той формы, в которую этот процесс облек Марков, тем не менее, вещь нешуточная. Это — словарь войны, словарь, делающий полномасштабную войну неизбежной. Поэтому важно следить за этими лингвистическими упражнениями, выявлять и обнародовать их смысл и последствия. Назвать то, что делают Марковы, правильным именем, значит. в какой-то степени обезвредить.

Создав свой особый язык, в котором каждая вещь получает «политически правильное» имя, а это имя наполняется «политически правильным» смыслом, можно с помощью СМИ на какое-то время навязать этот словарь большинству страны. Но тогда не стоит удивляться, что весь остальной мир, использующий слова по назначению, начинает относиться к людям, говорящем на новоязе, как к опасным сумасшедшим и стремится держаться от них подальше.