Кто спасет украинцев от «зомбоящика»?

В общении российского премьера Владимира Путина с телевизионщиками «Первого канала» примечательным оказалось не столько содержание, хотя речь шла и о взрыве в Домодедово, и о разгуле спецслужб, и об американо-российских отношениях, — сколько тон, манера. «У вас труднейший график, мы это понимаем, вот как вам удается в этом графике, не побоюсь так выразиться, выживать? Как вы отдыхаете? Сколько вы спите?» — сердечно интересовались журналисты. Эту рабскую манеру, которая в целом характерна для диалога между журналистами и, скажем так, представителями правящих партий на постсоветском пространстве, блоггер сайта «Эхо Москвы» Марина Королева метко описала так: «Приехал барин в крепостной театр, к любимым актерам и актрисам, которые каждый вечер развлекают его на сцене в гриме и костюмах... Отчего же и не попить с ими чайку, они забавные». Не только политики позволяют себе так относиться к журналистам, но и журналисты провоцируют к себе, а заодно и к обществу, именно такое барское отношение. Жалкое впечатление. А на российском «Первом канале», между прочим, работают люди с богатейшей профессиональной биографией, опытом. Можно сказать, гордость страны.

Но самым примечательным моментом общения Владимира Путина с «Первым» был диалог между премьером и известным российским журналистом Владимиром Познером. Приводим этот диалог с некоторыми купюрами.

В. Познер: «Как вы относитесь к появлению в эфире «Первого канала» представителей оппозиции?.. Они очень редко появляются в эфире дорогого федерального канала. Мне представляется, что порой это было бы тоже полезно».

В. Путин: «Время от времени я вижу на экранах — не знаю, на вашем канале, на других каналах — представителей оппозиции: они выступают и достаточно остро критикуют».

В. Познер: «То есть у вас это не вызывает отрицательного отношения? В принципе, вы считаете это возможным?»

В. Путин: «Абсолютно. На некоторых радиоканалах, по-моему, только этим и занимаются».

В. Познер: «Радио, да. «Эхо Москвы».

В. Путин: «Причем, знаете, я даже больше вам скажу. Когда слушаю иногда некоторые вещи, я-то знаю, что на самом деле в жизни происходит. Я и вижу, и слышу, что они врут, но даже к этому я отношусь абсолютно спокойно. Должен кто-то и врать, потому что кто-то хочет услышать это вранье. Пусть скажут, в конце концов».

Этот показательный и для российской журналистики, и для Познера, и для Путина диалог вызвал много комментариев и сетований, прежде всего, в адрес Познера (за «вы считаете это возможным?»), точку в которых пытался поставить сам телеведущий в комментарии для упомянутого им «Эха Москвы». Мол, таким образом, он отвоевал право приглашать на воскресные эфиры своей программы «Познер» оппозиционеров: «Я получил в данном случае санкции властей, — сказал Владимир Познер. — Может быть, хочется обходиться без них, но, к сожалению, сегодня в России обходиться без этих санкций, устных ли, письменных, еще каких-нибудь, невозможно».

Кстати, Владимир Познер (среди других зарубежных журналистов и медиа-экспертов) принимал участие в конференции, посвященной ситуации с украинской свободой слова в конце прошлого года в Киеве. Тогда Владимир Владимирович говорил очень разумные и серьезные вещи (еще бы, с таким журналистским опытом!). Например, о свободе слова и ответственности за нее. Он был достаточно критичен в своих высказываниях относительно ситуации в российском медийном пространстве. Излучал уверенность в своих словах и опытность. Но в том разговоре с Владимиром Путиным — вдруг впечатление какой-то беспомощности. Чтобы пригласить кого-нибудь из оппозиционеров в собственную программу (как отмечает Владимир Познер, он не работает на «Первом канале», у него — собственная программа), придется ждать публичной встречи с премьером и почти хитростью «выманивать» у него согласие на это.

Похоже, что скандальное выступление Леонида Парфенова, где он в прямом эфире заявил о подцензурной журналистике, непосредственным, но молчаливым свидетелем чего был, кстати, и Владимир Познер, — красивое заявление, обозначенное узнаваемым парфеновским стилем, — было, в сущности, напрасным. Никто даже не покраснел.

Толкование резонансного диалога Познер — Путин как попытки получить визу «Первого канала» для оппозиции только всколыхнуло воображение въедливых российских журналистов. «Уже два дня Немцов и Каспаров не отходят от телефонов — ждут звонка от Познера. Каждые полчаса перезваниваются между собой: не звонил? Нет еще... И только Познер не отвлекается на эти пустяки и все звонит, звонит, звонит... Но — неполадки на линии. Проблемы со связью. Никак не дозвонится. Короче, следите за анонсами «Первого канала». Программа называется — «Жди меня».

В перерывах между ожиданиями звонка от Владимира Познера политик Борис Немцов в эфире «Радио «Свобода» заявил: «Я не был на «Первом канале» четыре года, я точно знаю, что вхожу в стоп-лист, и все это является частью глобальной телевизионной цензуры, которую установили Путин и Сурков. Цензура имеет свойство только усиливаться в авторитарных странах, которой, к сожалению, является Россия».

Позволим себе смелую параллель. В свое время — и это известный исторический факт — во имя служения российскому империализму церковь была поставлена в подчинение государству. Со времен Петра I церковь уже не с Богом, а с чиновниками. Тот же эффект мы наблюдаем и в случае львиной доли российской журналистики. Она срослась с Кремлем. Но не только. Журналистика срослась лично с Владимиром Путиным. В частности, в руках наиболее успешного акционера банка «Россия» Юрия Ковальчука, которого «Русский Forbes» в свое время назвал «миллиардером путинского призыва», сегодня сосредоточены два федеральных канала, самый крупный в стране продавец телерекламы, он — владелец нескольких печатных изданий, интернет-порталов, а с недавних пор и 25% «Первого канала». Не зря, как правильно отмечает журналистка «Новой газеты» Слава Трощина, Владимир Путин называет журналистов «Первого канала» коллегами. Коллегой он мог бы назвать и патриарха Кирилла.

Но почему же это важно для Украины?

В Украине информационное пространство находится в совсем иных, по-видимому, еще более сложных обстоятельствах. Наше высшее руководство, как и любая в мире власть, которая тяготеет к жестким методам управления государством, полностью может соблазниться на такую барскую модель общения с журналистикой. В рамках общего, так сказать, курса на закручивание гаек. Но в украинском случае подобное сращивание журналистики с государственным аппаратом может иметь значительно более пагубные, чем в России, последствия. Ведь в России на слабой журналистике выигрывает Кремль, а вот украинская Администрация Президента на ручных СМИ может проиграть. Потому что слабая журналистика — это слабое общество и, соответственно, слабое государство. В таком случае победа будет вовсе не за Администрацией Президента. Победа будет за Кремлем.

«ПРЕДИСЛОВИЕ» К ПОБЕДЕ ПАРТИИ РЕГИОНОВ

В Украине оппозицию хотя и не пускают в Брюссель, но, в отличие от России, на политические ток-шоу приглашают. В течение нескольких выпусков обновленного «Шустер LIVE» на государственном канале засветилась почти вся оппозиционная палитра — и БЮТ, и НУ-НС, и «Свобода», и «За Україну!». А Евгений Киселев даже пригласил на «Интер» (также, в сущности, государственный в идеологическом смысле канал) Юлию Тимошенко.

Очевидно, оппозиция в эфире «первых кнопок» никого из властных кабинетов не угнетает и не пугает. Возможно, потому, что по качеству теледискуссий не замечено никакой существенной эволюции? Повестка дня программ та же. Состав участников — почти идентичен. Зачем же грубо вмешиваться в такое тонкое дело, как эфир, если именно он послужил «предисловием» к победе Партии регионов на всех уровнях?

«Писаться» это «предисловие» начало не год и не два назад. И кому же об этом лучше было знать, как не экс-министру внутренних дел Юрию Луценко, который только теперь, попав на тюремные нары, увидел, что «гремучая смесь торжества криминала, культа продажности и имперского мочилова инородцев в сортирах льется на всех украинских ТВ-кнопках. Клянусь — неискоренимый запах баланды и немытого тряпья, которым за 150 лет пропиталось Екатериновское здание Лукьяновской тюрьмы, так не угнетает, как эта духовная вонь», — заявляет Юрий Луценко в своей колонке на «Украинской правде».

Знаем, воняет. Давно воняет. Более того, этой «гремучей смесью торжества криминала, культа продажности и имперского мочилова инородцев в сортирах» наполнено жизненное пространство доброй половины украинского общества. И здесь отчаянное «спасите наши души — выключите зомбоящик» из-за решетки уже не сработает. Необходимо создание иной по смыслу среды, наполненной иными ценностями, скажем так, не «русского мира», а украинского мира, а также мира глобального и прогрессивного. И это задача именно телевидения.

ПАРТИЙНЫЕ ОТЩЕПЕНЦЫ

Тем временем коллеги «лживого» «Эха Москвы» — очевидно, не менее лживые журналисты русского бюро «Радио «Свобода», начали очень интересную серию материалов, посвященных письму, опубликованному еще в 2005 году в российской газете «Известия», где «на правах рекламы» появилось обращение деятелей культуры, науки, представителей общественности (Георгий Гречко, Александр Калягин, Станислав Говорухин, Анастасия Волочкова, Валентин Юдашкин, Алина Кабаева, Александр Розенбаум, Александр Буйнов) в связи с приговором, вынесенным Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. В обращении в категорической форме отрицался политический контекст громкого судебного процесса и подчеркивалась справедливость приговора. «Радио «Свобода» обратилось к подписантам, чтобы поинтересоваться, придерживаются ли они до сих пор своей позиции.

Первой на этот вопрос ответила балерина Анастасия Волочкова, которая, как оказалось, очень сожалеет о своем решении. «Однажды люди из «Единой России» — это г...но, в которое я имела неосторожность вступить, заставили меня подписать такой документ, бессмысленный, который, как мне объяснили, был в защиту Ходорковского. В действительности я очень уважаю Ходорковского», — заявила балерина, не гнушаясь крепкого словца.

Хотя многие ставят под сомнение оправдания балерины в том, что ее ввели в заблуждение, но факт остается фактом. После Волочковой своей подписи отрекся также российский музыкант Александр Буйнов, а также хирург Лео Бокерия, заявивший Газете.ру, что «ничего против Ходорковского не подписывал», а подписал письма «за независимость судебной системы». Актриса Светлана Светличная сказала, что «что-то не вспоминает своего участия в той игре».

Правда, есть и такие, кто не отказывается от своей точки зрения. В частности, актер и режиссер Борис Токарев, известный благодаря фильмам «Два капитана», «Горячий снег», «А зори здесь тихие». Одна из последних его режиссерских работ, отмечает «Радио «Свобода», телефильм «Тайная стража», за который он получил специальную премию ФСБ. Не отказался от своей позиции также Антон Антонов-Овсеенко, 90-летний ученый-историк, который в свое время прошел сталинские лагеря. Среди «стойких» также скандально известный художник Никас Сафронов и актер Александр Калягин.

И без того дискредитированная идея коллективных заявлений и открытых писем оказалась еще больше изуродованной. И без того не обремененные общественным уважением звезды эстрады и так называемые культурные деятели упали в глазах общества еще ниже.

Кроме того, истории с «лживыми» радиостанциями, стоп-листами на российском телевидении и малопроизводительным присутствием оппозиции в украинском эфире имеют, в сущности, общий знаменатель. Это — мутации, которые переживает и журналистика, и общество. Где-то — менее уродливые, а где-то — более, но они характерны и для России, и для Украины. Журналисты могут быть холуями, аккредитованных иностранных журналистов могут без объяснения причин выпроваживать из страны, как в случае с корреспондентом британской The Guardian Люком Хардингом, а публичные люди и политики вольны бросать слова на ветер, надеясь, что общество даже не простит им это, а просто забудет. И общество жует, глотает и забывает. Его память остается только на совести «лгунов».

А от зомбоящика нас, включительно с Юрием Луценко, не спасет никто. Кроме нас самих. Интеллектуальным сопротивлением деградации.