Метафорика пустого гроба

Для христиан восточной традиции осталось всего несколько недель для того, чтобы встретить светлый праздник Пасхи. Сам Великий пост — один из самых больших периодов для покаяния, когда сама Церковь через Богослужение и молитву побуждает нас к сосредоточению на самом себе. События, которые происходят в нашей стране, побуждают к необычным эмоциям и переживаниям. Вот уже третий год подряд мы встречаем Пасху с новым этапом переживаний, где печали, к сожалению, все больше, чем радости. Поэтому важно также говорить о медиа-контенте, поскольку именно эти сообщения формируют наше пространство, влияют на наше миропонимание и духовное состояние.

ВОСКРЕСЕНИЕ — БЕЗ ПЕЧАЛИ

Анализируя контент медиа, в частности телевизионных, на протяжении недель Великого поста, часто хочеться выключить экран. «Голосуя» пультом, нажимая с кнопки на кнопку, все больше погружаешься в состояние конфликтов, агрессии, ненависти. Приходится проводить вечер после напряженного рабочего дня с выслушиванием недоразумений между родителями и детьми, ссорами между мужем и женой или смотреть на горе несчастных людей, которые не могут принять себя такими, какими они есть. Такое впечатление, что ты сидишь на огромном мусорнике или еще лучше — кто-то сверху выливает тебе помои на голову.

Составляя в большой пазл каждый из пересмотров отдельного телепроекта, понимаешь, что твоя страна живет в состоянии огромной уныния, потому что в ней сосредоточивают внимание только на проблемах в семьях, политических конфликтах, крахе финансового благосостояния. А о добре и позитиве говорить совсем неактуально и неприбыльно. Если же говорить о специальном контенте, который духовно настраивает к пасхальному настроению, то на протяжении двух лет замечаю, что фильмы о жизни и смерти Иисуса Христа, например «Страстей Христовых» Мэла Гибсона, обычно предлагают посмотреть поздно вечером в пасхальную субботу, когда часть аудитории или в храме на Богослужении, или же готовится к празднику, наполняя корзины. Однако с 14 апреля на экранах кинотеатров украинский зритель будет иметь возможность посмотреть фильм «Воскресение». Главный акцент — рассказ о первых 40 днях после воскресения Христова. Неверующий римский центурион Клавиус отправляется в Иерусалим, чтобы разгадать тайну воскресения Иисуса Христа. Он имеет особое задание от самого прокуратора Иудеи Понтия Пилата — отыскать тело этого «новоявленного Мессии». Опровергнув слухи о воскресение, он должен предотвратить повстанческие настроения в городе и обуздать неуправляемую толпу. В то же время, как сказано в трейлере фильма, — это история неверующего человека, который стал верующим.

Период Великого поста — это печальная пора, но в то же время в ней находим радость в ожидании грядущих событий. Например, каждый христианин (а я более чем уверена в этом) открывает для себя по-новому символ креста, поклона, исповеди, света, даже тонов риз священика. В прошлом году удалось прочитать труд Томаша Галика «Терпеливость с Богом. Встреча веры с неверием». В 2011 году эта книга получила награду Европейского общества католического богословия, а уже в 2012 году была переведена на украинский язык. Я знала о существовании этого труда, читала некоторые тексты лекций богослова, однако не доходили руки прочитать именно эту книгу. Я поняла, что в 2012 году я бы не пережила такого осмысления за чтением, как сегодня — здесь и теперь, в сегменте своей работы со студентами, журналистскими текстами, в конечном итоге во время событий в истории моего государства. Томаш Галик, когда говорит о диалоге между атеистами и верующими, вспоминает последние мгновения Иисуса Христа на кресте: «Так выглядит человек и мир, если на него упадет темная тень креста, — многие люди почувствовали это при определенных исторических событиях или в час своего жизненного случая. История Евангелия и этот вид атеизма пересекаются в момент Иисусова вскрикивания на кресте: «Боже мой, Боже мой, почему Ты меня покинул?» Однако евангельское послание звучит так: это не единственная возможная перспектива, это не последнее слово. Это только правда Великой пятницы, но после нее — по завершении долгого ожидания молчаливой Страстной субботы — наступит рассвет, который несет еще другую весть, не менее правдивую, — хотя многие этот рассвет проспали».

ЗНАЧЕНИЕ ПАСХАЛЬНОГО РАССВЕТА

Крестная смерть — это только момент темноты, который обязательно наполняется светом. Самое важное — не проспать это сенсационное утро Воскресения Христова. Поэтому накануне и на протяжении поста, я рассуждаю над значением этого пасхального рассвета, а следовательно — над метафорикой пустого гроба. Это тот момент, когда женщины-мироносицы не находят своего Спасителя. На их лицах — удивление и в то же время грусть, когда видят отваленный камень. Пустой гроб — это ощущение неописуемой горести  за чем-то самым дорогим и утраченным. Думаю, что сегодня каждый из нас чувствует что-то подобное, вместе с женщинами, когда находится в ситуации, которая, на первый взгляд, выглядит скорбной, и из нее невозможно найти выход. И это опять-таки касается, как и наших личных решений, так и современного положения украинского общества. Украинские медиа в своих сообщениях еще больше заостряют моменты на безвыходном положении, в частности представляя несостоятельность политической ветви в исполнении обещанных реформ. Мы прибегаем к пустому гробу, чувствуя трагичность и боль, безвыходное положение, преступление; не понимая, что уже через мгновение это пространство может обрести диаметрально противоположный смысл — быть символом победы, мостиком перехода от профанного к сакральному. Для меня Майдан — это тоже пустой гроб. В течение последних почти трех лет украинской Революции Достоинства приходилось видеть его в разных модификациях. Сегодня это место реквиема и тишины, с портретами тех, кто дотронулись до его мостовой своими телами и кровью. Да, это пустой гроб великой скорби, великой молитвы; это место, где сердце пульсирует не так, как пишут в учебниках по анатомии. Метафорика пустого гроба Майдана — это уже в настоящее время свидетельство великой свободы, а следовательно  — воскресение. Поэтому сегодня, когда смотрим новости, наполняем свое сердце печалью, пытаемся приготовить себя к Пасхе, должны помнить о радости пасхального рассвета, где смерть обретает другой смысл, потому что ангельская весть побуждает поверить, на первый взгляд, в невозможное: в то, что, в конечном итоге, меняет смысл пустого гроба и делает невозможными боль и отчаяние.