НУЖНО ВЫРАЩИВАТЬ ГАЗОН...

О том, что телекритику полезно уходить в отпуск — я уже недавно писала. Не менее полезным оказалось и мое нынешнее, в понедельник, «хождение» в прямой эфир программы «Факти докладно» (ICTV) , в качестве собеседника ее ведущего Николая Княжицкого. Ну, во- первых, можно многое узнать о себе — о своей способности «держать удар», владении искусством полемики, психологической атаки и психологической защиты, умении аргументировать, не по несколько дней обдумывая каждую фразу, а сиюминутно и в состоянии стресса прямого эфира. Я думаю, этот опыт может оказаться ценным не только для меня — но и для моих коллег, коль мы, журналисты, уже и в своей среде приступили не к дискуссиям по проблемам (так и не придя к ним, а, очевидно, переступив ступеньку вниз), а к войнам на «уничтожение противника». Во- вторых, можно было, как говорится, на собственной шкуре кое-что узнать о тех средствах, которые в таких войнах используются (лишь одна маленькая деталь: о том, что в круг заранее оговоренных тем — какими должны быть ТВ-новости и какие проблемы сегодня актуальны с точки зрения профессиональной этики журналистов — будет добавлена еще и тема свободы слова, я узнала от Н. Княжицкого в гримуборной за пять минут до эфира). Применение этих средств словно возвращает нас в те дивные советские времена (или на страницы книг Оруэлла), когда «лучшим оружием пролетариата» были демагогия, формальная провокация, передергивания и подмена понятий. (Лишь одна цитата из эфира: Н.К.: «У нас, на канале, можно — критикуйте (высших должностных лиц страны. — Н.Л. ). Н.Л.: — Какое это имеет отношение к теме нашей передачи? Н.К.: — Если мы говорим о свободе слова, то каждый из нас должен использовать каждую возможность, чтобы высказать эту свободу слова... Н.Л.: — Свобода слова — это не будка гласности: выйти и кричать. Надо критиковать конкретно... Для того, чтобы критиковать аргументированно Президента, я должна подготовиться. Н.К.: — То есть, у нас еще никто не готов?»)

Но, в общем-то, это все детали, и даже то, что, по-моему глубокому убеждению, проблема интеллигентности остается главной проблемой для всей нашей политической, экономической, журналистской и т.д. элит. Ну что поделаешь — нужно 300 лет выращивать газон...

Однако, как мне кажется, произошедшее в понедельник в студии ICTV высветило более глубокую проблему. Весьма похоже, что мы сами, журналисты, до сих пор не понимаем, насколько странно, если даже не смешно, выглядят все наши разговоры о свободе слова в той же самой трактовке, что и два года назад, 5 лет назад, 10 лет назад...

О чем хотел говорить в своей передаче Николай Княжицкий? Есть ли у нас свобода слова? Так, кажется, за 10 лет уже давно все поняли: свобода-то есть, а слова — нету. Можно ли критиковать Президента? Ну так ведь все мы аргументированно и профессионально критикуем Путина. Тоже Президент. А когда у нас исчез один из критикующих (другое дело — по делу ли), так вся страна ищет, по 55 тысячам подвалов, бойлерных, дач, гаражей... Должны ли журналисты защищать права человека (общества) — или учить гордиться своей страной? Так как защитили, так и гордимся... Отвечают ли наши журналисты за сказанные, написанные ими слова? Так когда надо — всегда отвечают, только журналисты, кажется, и отвечают, а когда не надо, чтоб ответили — так и не ответят (и Княжицкому, кстати, совсем не обязательно было подчеркивать, что в прямом эфире он за мои слова ответственности не несет. Он и в непрямом эфире в своем нынешнем состоянии «первого ученика» ответственности не понесет, пока не придет другой, который еще сильнее захочет стать «первым учеником»...) Кому это все интересно? Эти досужие разговоры — если, в конце концов, все ведь все прекрасно понимают... Как, впрочем, и то, зачем нам сейчас «воспитывающие» новости (как вам сочетание?!), которые создаются сейчас на ICTV.

Но ведь есть и вещи, о которых надо действительно думать, говорить, обсуждать — и именно сейчас. Так случилось, что именно в эти осенние дни 2000 года, в период обострения как политической ситуации в стране, так и общественного резонанса вокруг проблем СМИ в Украине, завершился некий цикл развития отечественной журналистики. Я имею в виду сообщение об окончательной «сдаче» «Вечернего Киева» городской администрации (т.е. об отказе от самостоятельного, «независимого» плавания). А до этого, зимой, исчезла с газетного рынка страны «Независимость» (бывшая «КоЗа»). То есть можно констатировать факт: та схема т.н. «независимой», т.е. некоммерческой и негосударственной прессы, которая реализовывалась в Украине с начала 90-ых, потерпела полное фиаско. Очевидно также и то, что на неком распутье стоит и новейшая украинская пресса. Частная (и в том числе олигархическая) — скажем, вопрос о соотношении ее интересов (интересов ее владельцев) — и интересов государственной власти. Или вопрос о рыночной цензуре и т.д., и т.п. Не меньшие проблемы — у новейшей т.н. «независимой» прессы (полулегальной, т.е. не имеющей, скажем, своей подписки) или интернетовской — которая требует не только своего законодательного обеспечения, но и ответов на вопросы об ответственности учредителей и журналистов этих изданий за «слив компромата». Одновременно много вопросов относительно свободы прессы и к власти: финансовые «удавки» для непослушных СМИ, драконовские налоги, удерживание монополии на подписку и распространение, неравенство «правил игры» для «правильных» и «неправильных» изданий, «непрозрачные» финансовые механизмы существования СМИ и т. д. Эти вопросы отнюдь не праздные. Поскольку, скажем, на вполне справедливое замечание Княжицкого о том, что журналисты далеко не всегда готовы доказать с документами в руках свою правоту, любой из нас может ответить: да, это правда. Но готовы ли наши политики, бизнесмены работать прозрачно? Вот, скажем, если добиться-таки (что тоже не так просто) сведений о владельцах пакетов акций (или частей пакетов акций) какого- либо телеканала — много ли будет в этих документальных сведениях засвечено имен реальных хозяев канала, в том числе и политических и сколько будет подставных лиц?

Все вышеперечисленные проблемы крайне обострились сейчас, после исчезновения Георгия Гонгадзе, когда и та же «Украинская правда», поддерживаемая грантом посольства США, намерена-таки, по заявлению ее главного редактора Алены Притулы, существенно пересмотреть свою концепцию. И, наконец, главный, как мне кажется, на сегодня вопрос — об экономических основах независимой прессы. Почему, скажем, в Беларуси (Беларуси!) существует множество действительно независимых (самоокупаемых) изданий, в чем могли убедиться киевские журналисты в мае, когда наши коллеги из Минска, Витебска приезжали к нам? Как они научились выживать в условиях мощнейшей госцензуры, политического давления на рекламодателей? Да, все они когда-то начинали с иностранных грантов — но теперь они существуют в самостоятельном режиме. Как они научились не только менеджменту, но и мужеству жить на микроскопические прибыли, зарплаты и гонорары, мужеству каждый день жить в ожидании закрытия, санкций, вплоть до опасностей для жизни? Почему все издания в Украине, пытающиеся хотя бы в какой-то мере «держать планку» информации и аналитики, зависят от инвестиционных дотаций? Почему так низок уровень журналистского профессионализма — что даже как-то странно требовать уважать нас, «четвертую власть», наши права? Много вопросов мы можем задать самим себе и друг другу...

Точно так же и с профессиональной этикой, о которой я уже вскользь упомянула чуть выше. Разве уже сама действительность не побуждает нас к Диалогу друг с другом, не к осуждению — нет, а совместному обсуждению тех проблем, которые возникают у нас при подаче материалов (проблем «свободы мочить» и «свободы лизать»), в наших взаимоотношениях с издателями, властью, обществом? Разве даже в целях самозащиты нам не следует смирять амбиции, обидчивость, аппетиты и т.д. — и солидаризироваться в отстаивании как своих прав (в том числе перед издателями и политиками), так и в своем неприятии «киллерской» журналистики, «обслуживающей» журналистики и т.д. Как случилось то, что ситуация с Георгием Гонгадзе высветила самым ярким образом: да, мы уже готовы (слава Богу, хоть это) иногда объединиться ради каких-то шумных акций, но совсем не готовы к кропотливой каждодневной работе — проводя собственные журналистские расследования, собирая собственную информацию, пробивая всю закрытость наших ведомств (а не пользуясь только ими любезно подброшенными материалами или версиями), обучаясь юридической защите своих изданий, и т.д. и т.п. Почему все это уже действует, функционирует у других — коллег из России, Прибалтики, Беларуси? А мы столь пассивны — или агрессивны? Амбициозны или продажны? Я не знаю ответов на эти вопросы — но их надо искать сообща. Так же, как и учиться признавать свои ошибки — и, скажем, я готова извиниться перед коллегами из «ТСН» («1+1») . Их передачу я смотрела перед самым прямым эфиром на ICTV и перепутала в одном из сюжетов Волынь с Закарпатьем. В результате построила в диалоге с Княжицким малообоснованную версию появления в «ТСН» этого сюжета, связав его с возможной заинтересованностью одного из наших олигархов, который, к тому же, может иметь некое отношение к каналу, но не является одним из его владельцев. Как известно, никто из нас не обладает абсолютной истиной и никто не застрахован от ошибок без злого умысла. И у нас, слава Богу, есть средства для обсуждения всех этих вопросов и проблем — в наших СМИ (скажем, «День» готов всегда предоставить свои полосы для полемики и ответов на полемические материалы, инициируя также дискуссии сам), в Интернете, в ток-шоу на ТВ...

Мне очень жаль, что подобной дискуссии (а не выяснения отношений типа «а еще в шляпе...») не получилось во время нашего прямого эфира на ICTV с Николаем Княжицким (я по- прежнему считаю Н.К. журналистом, лишь сочувствуя его нынешней раздвоенности, поскольку статус госслужащего, как члена Нацсовета по вопросам ТВ и РВ, обязывает защищать интересы государства, а не общества, что является сложной дилеммой для представителя четвертой власти). Мне очень жаль тем более, что уровень взаимоотношений между коллегами был продемонстрирован миллионам тех самых телезрителей, «воспитывать» которых намерен в своих информационных программах канал ICTV.

Но я рада, что смогла сама удержаться в рамках тона и сути именно дискуссии ради совместного поиска истины, а не видимости дискуссии ради достижения пиаровских, политических, etc. целей, которую мне пытались навязать. Ведь не в последнюю очередь нам важно именно сохранить себя, различая компромиссы и Компромиссы, и не уподобляться тем, для кого «можно все» даже в отношении коллег. Ведь, в конце концов, мы знаем и то, ради чего во все времена «можно все». И если даже на очередном витке нашей украинской парадоксальной истории те, кому сейчас «можно все», скажут, что это вовсе и не они были «первыми учениками», и что будто бы это на их перьях, приравненных к штыку, строилось истинное (а не показное) Достоинство страны и ее граждан — мы-то будем знать, как оно есть. На самом деле.

P.S. Кстати, а за демонстрацию дебатов кандидатов в президенты США — Гора и Буша — ICTV спасибо. Когда смотришь такое — понимаешь, почему американцы уважают своих правителей, свою прессу и самих себя.

P.P.S. Продолжение темы — на 17-ой странице, где вы прочтете опрос «Дня» о том, какими должны быть новости, а также мнения о передаче «Факти докладно» наших коллег. На 20-ой странице мы также публикуем материал корреспондента радио «Голос Америки» Оксаны Лигостовой о работе репортеров- расследователей в США. Их там называют «сторожевыми псами демократии» или «разгребателями грязи», и в связи со всеми последними событиями, связанными с прессой в Украине, нам этот рассказ кажется очень актуальным.