О субъективной журналистике

Война поставила новые вызовы, в том числе и для журналистов. И не надо думать, что на фронте воюют только военные. Существуют и другие фронты, которые не имеют отношения к пропаганде, но имеют прямое отношение к поиску правды. Это фронт журналистики. Украинский писатель, журналист, ведущий ток-шоу «DROZDOV» и политического ток-шоу «Прямым текстом» на украинском телеканале ZIK Остап ДРОЗДОВ ведет себя в эфирах иногда довольно резко. Выгоняет гостей, требует общения в эфире исключительно на украинском языке. Однако нельзя сказать, что Дроздов хочет дешевого эпатажа, как это практикуется на российских ток-шоу. Напротив. Возможно, украинскому телевидению как раз и недостает искреннего диалога на предмет болезненных вопросов. Об этом и поговорим с Остапом Дроздовым.

«ЖУРНАЛИСТАМ НУЖНО БЫТЬ БОЛЕЕ РАЗБОРЧИВЫМИ В ТОМ, КОМУ ДАВАТЬ СЛОВО»

— Пан Остап, начинается новый политический сезон. Планируете ли вы найти какие-то новые форматы на телевидении?

— Сказать честно, я в этом очень большой консерватор. Я считаю, что не нужно менять тот поезд, который и так хорошо едет. Моей программе «Прямым текстом» уже 12 лет. Я уже испытал много подходов, но все равно формат зацикливается на собственной манере прочтения политической действительности. Что бы ты ни делал, все равно работа выходит на исключительное авторство, и я позиционирую свою программу как авторскую. То есть она не форматная вообще. Говорильню можно увидеть где угодно, на любых каналах. К работе в программе я подхожу как к субъективной журналистике. И меня к этому всегда тянуло. Всегда говорю — я не признаю объективность как понятие. Более того, я являюсь противником концепции так называемой объективной журналистики. Я не считаю, что мы должны давать слово двум сторонам. Журналистам нужно быть более разборчивыми в том, кому давать слово. Под видом объективности нам «втюхивают» так называемую гибридность. Под видом баланса мнений нас вынуждают 50% эфира отдавать откровенному злу. Я в это никогда не играл. Могу сказать, что я являюсь журналистом-манипулятором в хорошем смысле этого слова. Ведь в поликлинике на дверях написано — манипуляционная. Это тот кабинет, где вам руками делают здоровье. И журналист на страницах или телевидении это делает под свою ответственность, ведь аудитория — это очень суровое явление. Она не прощает ничего. Но поступать так — это намного интереснее, чем прятаться за образ сухого модератора.

— В конце концов зритель «сканирует» ведущего, журналиста и подсознательно чувствует искренность или, наоборот, манипуляцию уже в худшем понимании этого слова.

— Да. Зритель все это чувствует. Фальшь человек чувствует всегда.

«ТЕ, КТО ПРИНИМАЕТ УЧАСТИЕ В РОССИЙСКИХ ТОК-ШОУ, ПОПАДАЮТ В ТИСКИ ИХ ПРОПАГАНДЫ»

— Кстати российское телевидение построено именно по принципу псевдообъективности. Они приглашают наших «экспертов» как сторону мнимой дискуссии.

— Даже те, кто думает, что может донести на российском телевидении свое мнение и убедить их в чем-то, в действительности попадают в их формат, в их тиски пропаганды. Утверждаю, что все наши украинские участники российских ток-шоу получают денежное вознаграждение. Я не хочу быть там декорацией, и потому, простите, посылаю их. Поэтому не надо прятаться за попыткой что-то там до кого-то донести. Все это поездки за длинным российским рублем. В России нет ни ушей, ни глаз, ни мозга, которые способны воспринимать украинскую точку зрения. Этого не будет никогда. Для России очень важно показать всему миру, что там якобы номинально существует плюралистичная журналистика.

— Вспомнив о новом политическом сезоне, нельзя не вспомнить и о том, что в топовых телеканалах достаточно очевидно произошло переформатирование владельцев в сторону пророссийских сил. Как вы оцениваете эту опасность для Украины на информационном фронте?

— Подчеркну, что журналистика в Украине — это профессия, которая не принадлежит профессионалам. Банком должен заведовать банкир. Стоматологией — стоматолог. Но владельцами журналистики не являются журналисты. Это просто олигархи, которые подчинили себе определенные медиа-ресурсы. И это очень опасно, ведь речь идет об определенной мессианской сути нашей профессии. Но мы себе не принадлежим, и это произошло еще до нашего поколения журналистов. Тогда владельцами медиа становились или политики, или те игроки, которые имели цель заниматься не медиа-бизнесом, а капитализацией своих влияний. К сожалению, у меня нет в настоящий момент никаких рецептов для спасения этой ситуации. Украинский медиа-рынок уже на старте построен на ошибочных принципах. Нам придется работать в навозной куче. И здесь каждый для себя выбирает свою роль. Но, по моему убеждению, самим владельцам выгодно иметь свободное СМИ. Это повышает его капитализацию, так как в том числе и повышает доверие. И тут журналистам и редакторам надо иметь силу воли и стойкость позиции, чтобы доносить владельцам медиа этот постулат. Дискредитированный СМИ-канал в конечном итоге не возможно будет выгодно продать.

Сейчас украинский медиа-бизнес базируется на отражении российского медиа-бизнеса. Наши более-менее успешные медиа стали калькой российских. Они имеют матрицу российского телевидения, которое базирует свою деятельность на картинке. А это доминация картинки над содержанием. К сожалению, мы являемся страной картинки, а не смыслов. Поэтому и выборы у нас являются апофеозом визуальной рекламы. Мы являемся страной визуальности, и это, к сожалению, очень удачно накладывается на российскую матрицу. Западное телевидение совсем иное. Они беднее наших в плане картинки, но они информативны. У нас за жидкокристаллическими плазмами в студиях теряется смысл. Конечно, Россия использует весь пул информационных каналов, которые у нее доступны, на выборах в Украине. И будет это делать дальше. Конкретные украинские каналы будут задействованы на полное размывание украинского спектра. Поэтому я расцениваю будущие выборы как наибольший удар по украиноцентризму нашей страны.

— Когда в украинском эфире под тем или иным камуфляжем появляются пророссийские пропагандисты или «всепропальщики», то их палитра «предательства» достаточно ясна. Тем не менее, как вы оцениваете ситуацию, когда нам подсовывают якобы патриотические вещи, но они заключают в себе явный признак атаки на нашу государственность?

— Сейчас нам будут пытаться навязать пророссийского кандидата. И их несколько. Именно поэтому будет множиться риторика возвращения к дореволюционности, к 2014 году. Это возврат в так называемую стабильность, где отматывается пленка назад. И тут кроется большая опасность.

«КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА БОЙКОТ»

— Вопрос сугубо как к ведущему ток-шоу. Как вы относитесь к своему зрителю чисто психологически?

— Я не собираюсь его жалеть. Каждый человек имеет право на бойкот. Но человек является довольно пассивным потребителем. Социология говорит о том, что определенное количество украинцев не доверяет СМИ. Ну и что, что они не доверяют, если все равно слушают? Все это порождает отсутствие спроса на альтернативу. Людям нужен примитизированный контент.  Это проблема, и потому с этой аудиторией надо разговаривать и ее воспитывать.

— Тем не менее, насколько журналистика сама ответственна за искажение этой системы координат?

— Простите, но я проклинаю каждого своего коллегу, который с этим играл последние 20 лет. Отмечу, что я над собой провел очень непростую ревизию. Я тоже, как студент попал в журналистику со своими заблуждениями. Все это я прошел, но это был органический поиск себя. Тем не менее, мыслящий человек всегда ищет истину. И это самое главное.

«У НАС КАТАСТРОФИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ СО СТРОИТЕЛЬСТВОМ ГОСУДАРСТВА»

— Хочу обратиться к очень противоречивым и очень проблематичным вопросам об оценке позиции в отношении украинцев, которые разделены пополам на востоке Украины. Где у журналиста здесь должен быть предел, чтобы не стать на позиции банального провокатора?

— Я до конца этого сам не чувствую. Я являюсь провокатором «слюноотделения» для того, чтобы люди здоровым образом реагировали на информационные вызовы. Это, по моему мнению, необходимо для пищеварения тяжелой национальной еды, которую нам трудно переварить примитивными средствами. У нас катастрофическая ситуация со строительством государства. Люди до сих пор этого не могут осознать. Но на все это нужно смотреть прямо. За пять лет мы дошли до Берлина, а теперь стоим на месте. Не является ли это поводом для возмущения? Я бы хотел приложить свои силы к лучшему «пищеварению» этих достаточно важных и болезненных моментов. Я на себя беру роль озвучивать разные и максимально болезненные моменты нашей жизни. Нам не нужна «ура-патриотическая» риторика, которая ничего не решает. Нам нужны более глубинные и фундаментальные ответы на вопросы. Не надо засыпать над пропастью. Нам нужен аналитический скальпель. Иначе журналистика пойдет путем «не нашим, не вашим». Я понимаю, что в моих выступлениях иногда эмоциональность довольно показательная и доминирующая. Но, простите, я не самодур, и в моем поведении есть своя логика. Нужно стимулировать людей к поиску и ответственности. Мы более 25 лет занимались симуляцией государственности. Сейчас мы расплачиваемся за свое нежелание принимать решения.

— Тогда задам следующий вопрос — 80 лет исполнилось Леониду Кучме. И опять же мы вспоминаем убитого Георгия Гонгадзе. Как вы отнеслись к реакции некоторых журналистов, которые во время юбилея Кучмы начали петь ему оды? Все же, возможно, нашим журналистам стоит найти свой Кодекс чести? Особенно вспоминая убитого Георгия Гонгадзе.

— Я с ужасом наблюдал за тем, как славословили Кучму, который является архитектором зла в Украине. Он построил и благословил на долгие годы преступную систему олигархата. Это его творение, и за это, по моему мнению, ему никогда не будет прощения. Когда я читал оды журналистов Кучме, то не мог осознать, что произошло с этими людьми. Они же вроде бы в сознании. Мы не можем забыть все то, что осталось на пленках Мельниченко. Мы не можем забыть плевок во все журналистское сообщество. Но реакция журналистов является показателем стадии болезни. Но мы должны быть взвешенными. История с Кучмой — это приговор всему обществу. Безнаказанность автора олигархата порождает все наши нынешние пороки.