«Потеря духовности – основа конфликта на украинском востоке»

Продолжаем размышлять над стратегиями выхода Украины из границ террористической агрессии. На прошлой неделе, при содействии межрелигиозного центра «Либертас», который находится при Львовском городском совете, состоялся христианско-иудейский круглый стол, во время которого, в частности, шла речь о роли украинской религиозной среды и обеспечение мира в проблемных регионах. Александр ИВАЩЕНКО — один из участников разговора, проживает в Донецке, преподает иврит, историю и философию, член местной еврейской общины, соавтор разведок «Слезы Холокоста» и «История Еврейской общины Донецка». С Александром говорим о напряженной ситуации в регионе, феномене донецкой межрелигиозной среды и влиянии медиа-сферы.

— Пан Александр, поговорим о влиянии религиозной среды относительно стабилизации ситуации в Украине. Насколько оно эффективно именно в Донецке?

— В Донецке имеем хороший межрелигиозный, межкультурный и толерантный диалог на основе центра исследований «Дискавери», который по направлению работы похожий со львовской организацией «Либертас». Поэтому одним из светлых феноменов сегодняшнего Донецка есть молитвенная межрелигиозная палатка. Это необыкновенно, когда на протяжении часа люди, представляющие разные религиозные организации, собираются вместе в молитве. В молитвенной палатке присутствуют религиозные атрибуты, а также есть украинский флаг. После молитвы каждый может подойти к микрофону и выразить свои мнения и просьбы. Важно, во-первых, единение разных конфессий, во-вторых, поражает сила веры молящихся, в-третьих, каждый день эти люди рискуют собственной жизнью, но продолжают встречаться. Меня лично поразила позиция одного протестантского пастора, который после очередного нападения на молитвенную палатку, написал у себя на «Фейсбуке»: «Завтра очередной день нашего молитвенного марафона. И я приму в нем участие...». Я думаю, что в этих трех точках — большое содержание.

— Когда наблюдаем за событиями на востоке, видим потерю моральных ценностей и достоинства, проблему «пустого» человека. По вашему мнению, отсутствие духовности в человеческой жизни — это также один из фундаментов сегодняшнего конфликта?

— Полностью соглашаюсь, что бездуховность и отсутствие настоящей веры являются одним корнем сегодняшнего конфликта и не только в ситуации на востоке, но и в целом, если рассматриваем все события Майдана. Верующий человек всегда ответственный перед собой и обществом: честно выполняет свою работу, не берет взятки, не нацеливает оружие на другого. Мы говорили о формировании новой элиты. Поэтому без духовной почвы эта формация невозможна. Любое политическое мышление бессмысленно, если оно не направлено на человека. Именно оно должно привить людям веру в Бога и толерантность к другим точкам зрения. В Донецке гражданская война уже идет в человеческих головах. Проблема в том, что даже внутри нашей общины есть люди с разными точками зрения, и нашу разобщенность позиций используют против нас. Ведь, когда в среде есть разные точки мышления, такими людьми гораздо легче манипулировать. Конечно, что иудаизм, как и мусульманство или христианство, осуждает убийства. В Торе есть по этому поводу определенные заповеди, не знаю, можно ли их полностью применить в нашей ситуации, но я напомню. При условиях угрозы для жизни, можно нарушить все заповеди, кроме трех: идолопоклонничества, прелюбодеяния и убийства другого человека. Когда тебе предлагают оружие и говорят, что если ты не убьешь другого, мы убьем тебя, ты не имеешь права убивать другого, ведь взваливать на себя функции палача — большой грех.

— Вы говорили о том, что сегодня внешний враг использует разнообразие позиций с пользой для себя. Есть ли эта разносторонность позиций также следствием незнания истории и тех трагедий, которые имели место в истории донецкой области?

— Соглашаюсь с вашей мыслью. Для меня Донбасс — это территория какой-то перманентной трагедии. Сначала Гражданская война, Голодомор, Холокост, теперь терроризм. И для меня лично загадка, почему у нас все так происходят, почему история буквально идет по кругу. Возможно, из-за того, что вовремя не сказано правду, и ее умалчивание сегодня достается дорогой ценой, возможно, это из-за того, что мы сами как нация не поняли наши внутренние проблемы и не смогли вовремя очиститься от них. В Германии, например, состоялась ментальная очистка, а мы, к сожалению, и дальше живем пережитками коммунистического виденья. Когда я исследовал историю Холокоста в донецкой области, сделал для себя несколько интересных выводов. В ХХ веке были две идеологии, которые были направлены на поиск негатива в ком-то, а не в себе — это коммунизм и нацизм. То есть эти идеологии считали, что только мы добре, а все другие — плохие. Поэтому они положили начало искаженной системе мышления у людей, ведь в первую очередь нужно искать проблему в себе. Мы привыкли, что те, кто нас окружает, виновные во всех наших бедах, потому в нашем ежедневном общении вырабатываем клише «плохой сосед», «неумный шеф», «плохая жена». Пока мы будем заниматься созданием этих «ярлыков», мы не сможем развиваться. И это проблема не только представителей Донецка, всех украинцев, но и общечеловеческая ошибка. Однако мы сейчас говорим об украинском контексте. К сожалению, такими стереотипами развивается сегодняшняя политическая элита, даже в предвыборной кампании чуть ли не у каждого кандидата есть лозунги, мол, только мы можем все сделать, а другие — нет. Нужно искать свои недостатки, как на уровне отдельного человека, так и на уровне народа.

— В рамках конфликта на востоке стоит также говорить о роли медиа. Известно, что мы также находимся в состоянии информационной войны. Какую позицию, с вашей точки зрения, должны занимать украинские журналисты в этом медиа-конфликте?

— Мне кажется, что информационная война не началась сегодня, она длится на протяжении всей истории. Опять-таки вернусь к исследуемой теме Холокоста. Когда я брал в руки образцы тогдашних советских газет, которые целенаправленно замалчивали трагедию, умов насколько эффективно действовала эта медиа-пропаганда, и в итоге удавалось скрыть от общества человеческое горе. В этой ситуации вспоминаю фразу одного из героев фильма «17 мгновений весны»: «Если я начну бороться вашими методами, то стану похожим на вас». Медиа должны понимать эту тонкую грань, когда они с одной стороны должны защищать себя и свою страну, а с другой — нарабатывать определенные методы противодействия. Когда немецкие войска вошли в Польшу, они увидели таких евреев, какими их описывали школьные учителя, — с пейсами, с Торой. То есть они увидели соответствие того образа, который уже был заложен в сознании их учителями и прессой. И этот образ был направлен на уничтожение другого. Однажды, преподавая иврит, я написал для своих учеников на доске неправильно слово. Когда я узнал о своей ошибке, очень корил себя. Ученики зафиксировали мою ошибку в своих тетрадях и пошли с ней домой. Я почувствовал собственную ответственность перед этой группой людей. Однако уровень моей преподавательской ответственности не сравнить с уровнем СМИ, которые формируют представление об определенных процессах в общественности. И здесь опять-таки возвращаемся к проблеме бездуховности, ведь когда я просматриваю русские каналы, всегда хочу спросить журналистов, верят ли они в Бога.