Расширять украинское поле

Достаточно большое наслоение мифов, которыми укрыты украинские гуманитарные науки, в полной мере происходит и в книгоиздательском деле. И нам еще надлежит открыть правду для мира, и, прежде всего — для самих себя. В свое время для меня, студентки первых курсов Института журналистики Киевского университета, настоящим открытием стал тот факт, что вовсе не Иван Федоров был украинским первопечатником. О том, что это — очередной «импортированный» из северо-востока миф мы узнали благодаря курсу профессора Николая Тимошика «История издательского дела».

К Празднику знаний, который для украинских школьников и спудеев, впрочем, до сих пор кое-где остается «праздником превратного знания» — наш разговор с автором учебника и курса «История издательского дела», исследователем научного наследия Ивана Огиенко Николаем ТИМОШИКОМ.

— В учебнике «Історія видавничої справи», по которому сегодня учатся на специальностях «Издательское дело и редактирование» и «Журналистика» в университетах Украины, вы доказываете, что не Иван Федоров, выходец из Москвы, был первым украинским печатником. Это миф, укоренившийся в украинском сознании. Кажется, вы едва ли не первый ученый, который этот миф развенчивает...

— Миф о первопечатнике Иване Федорове — это классический пример того, насколько живучими оказались навязываемые десятилетиями идеологические стереотипы и догмы и насколько фальсифицированной была украинская история, которая писалась не украинцами.

Тезис о том, что великий русский первопечатник Иван Федоров, издав в 1564 году в Москве первую в России книгу «Апостол», появляется восемь лет спустя во Львове и издает там за два года (1574-го) такого же «Апостола», став, по сути первым украинским печатником, в подсоветское время подавался в контексте других тезисов советской исторической науки: украинцы могли достичь чего-то лишь благодаря старшему брату. То, что Иван Федоров — первый украинский печатник, с завидным упорством повторяли и в детском садике, и в школе, и в университете. Тем не менее, еще в 1925 году известный ученый Иван Огиенко в своей основательной монографии «История украинского книгопечатания» доказал, что задолго до прихода И. Федорова у нас существовало книгопечатание. Эту книжку упекли в спецфонды, а фамилия исследователя надолго попала в списки запрещенных. Уже в конце хрущевской оттепели в 60-х годах прошлого столетия окончательную точку в многолетней дискуссии — кто кого научил печатать — поставил бывший директор Львовского исторического архива, известный историк Орест Мацюк. В архивных хранилищах он отыскал дело о типографии львовского мещанина Степана Дропана. Время создания этой типографии — 1460 год. Это ровно через 10 лет после учреждения типографии немецким первопечатником Иоганном Гутенбергом и ровно за 112 лет до того, когда И. Федоров издал во Львове «Апостола». Правда, эта публикация О. Мацюка, представленная в одном из номеров официального журнала «Архивы Украины» надолго исчезла из общего доступа для пользователей.

В Академии переподготовки руководящих кадров образования, где я читал лекцию перед проректорами высших учебных заведений из всех областей Украины, один господин из Харькова негодующе прокомментировал этот сюжет приблизительно так: подумаешь, нашел проблему; и какая разница, кто первым изобрел печатный станок — украинцы или русские; здесь народ надо накормить...

Можно было бы и не обращать внимания на эту «колбасную психологию», если бы за ней не стояли вещи более серьезные. Проблема не в том, что Ивана Федорова и до сих пор навязывают нам как украинского первопечатника. (Кстати, в своем учебнике я называю его основателем постоянного украинского книгопечатания и веду речь о роли Украины в утверждении Ивана Федорова как печатника европейского уровня). Проблема в нашей способности и праве создавать и отстаивать собственную, украинскую, историю, свою самобытность и самодостаточность. Ведь наши соседи уже на дипломатическом уровне решились озвучить тезис о том, что украинцы и русские — один народ, так вот, дескать, украинцы ни самостоятельного языка, ни своей культуры не способны иметь. Если уже и столичные улицы пришла очередь переименовывать в угоду «старшему брату», то можно разве что на официальном уровне расписаться в собственной неспособности быть самими собой и самостоятельно строить свое государство...

Мне очень приятно, что учебник «История издательского дела» был отмечен премией им. Ивана Франко. Его особенности, во-первых — в источниковой базе. Ранее историю украинской книги, как и издательского дела, в целом, изучали по московским учебникам. Нетрудно догадаться, каким был в них украиноведческий аспект. Я же имел возможность привлечь материал, прежде всего, украинский, в значительной мере полученный из бывших спецфондов. Во-вторых — в новых, европейских, подходах к формированию содержательной структуры учебника. В советских учебниках изучение истории издательского дела имело типичную схему: история письма, формы книги, мастерство каллиграфов и оформителей, технические средства их создания, рукописные или печатные шедевры. В Европе с давних пор освещали, прежде всего, общественно-политические обстоятельства, в которых развивались печатное дело или издательско-полиграфические процессы, драматические житейские коллизии тех личностей, кто избрал это ремесло смыслом своего существования. Так вот и я в поле зрения брал, прежде всего, человеческий фактор, обстоятельства бытования конкретного печатного продукта, его влияние на общественные процессы, происходившие под влиянием такого бытования в конкретную историческую эпоху.

— В учебнике «История издательского дела» немало и других важных для осмысления «книжных» фактов...

— У украинского народа с давних пор формировалось набожное отношение к Слову — в начале рукописному, позднее — печатному. Оно несло людям правду, просвещение, знание, а его творцы сформировали и передавали из поколения в поколение своеобразный моральный кодекс — о мере ответственности за текст. Мне удалось найти в музее «Книжное святилище» в Иерусалиме один из первых кодексов — «Заповеди переписчикам книг» — и впервые ввести его в учебник. Этому документу более двух тысяч лет, но он и сегодня поражает каждой строкой. Я назову лишь несколько из 17 заповедей, которые прямо касаются журналистов, издателей, политиков: каждый, кто берется за переписывание текстов с целью их распространения в народе, должен, прежде всего, чисто вымыть свое тело и надеть праздничную национальную одежду; на каждой странице должно быть одинаковое количество строк, а в каждой строке — одинаковое количество букв; промежуток между двумя буквами в слове должен быть не большим и не меньшим чем толщина волоса или нити; ни одного слова нельзя писать по памяти, не сверив его с оригиналом.

Рукописи, в которых не выдержаны эти и другие правила из цитированных «Заповедей», считались непригодными для использования, и должны были быть сожжены.

Украина с давних пор во всем мире считалась мощной книготворческим государством. Наши книжки, которые имели много национальных признаков по смыслу и оформлению, «непрестанно двигались большими фирами», не только на восток, в столицы Русской империи Москву и Петербург, но и на Запад.

Реймское Евангелие, написанное тогдашним древнеукраинским языком для скриптония Ярослава Мудрого, было подарено им как часть свадебного приданого дочери Анне — будущей королеве Франции. Присягая впоследствии в тогдашней столице Франции Реймсе после смерти своего мужа — короля Франции Генриха на верность французскому народу, Анна раскрыла отцовскую книгу и положила на нее свою руку. Начатая Анной Ярославной традиция коронации французских престолонаследников на украинской Библии продолжалась фактически до ХVІІІ века. Вот вам сенсационный заголовок для наших ежедневных так называемых массовых газет: французские короли присягали на... украинской Библии. Тем не менее, в газетах скорее изо дня в день прочитаешь, кто кого убил, зарезал, повесил, где что-то потонуло, сгорело, развалилось. Эдакий дневник сплошного негатива, направленный на формирование комплекса «испуганного украинца». Мой студент на страницах одной из популярных газет попробовал было опубликовать сюжет об украинском происхождении Реймского Евангелия. Напечатали, со значительным сокращением, но из предложенного мной общего заголовка «На украинской Библии присягали... французские короли» нахально вычеркнули самое слово «украинской». Дескать, а зачем это пропагандировать...

Вспомним и об уникальном протоукраинском архиве «Каменная могила» в Запорожской области. Время создания неповторимой коллекции надписей на каменных плитах, скрытых в многочисленных рукавах больших пещер и гротов — VІІ—ІІІ тысячелетие до нашей эры. Если бы менталитет основной части нашего депутатского корпуса был ближе к менталитету Тараса Шевченко, Ивана Франко или Леси Украинки, наше государство стало бы настоящей Меккой для ценителей этого явления со всего мира. Эти тексты творились на наших землях значительно раньше, чем знаменитые пирамиды Хеопса. Но за недостатком средств и внимания государства к этому уникальному национальному чуду, все входы в пещеры засыпаны песком, а исследователи расшифровывают бесценные надписи по фотографиям и схемам, сделанным ранее. Архив от нашего неумения его сохранить разрушается на глазах.

Что уж говорить о рукописном древнеукраинском памятнике ІХ века — «Велесовой книге». Вызывают беспокойство попытки отобрать наш памятник (как, кстати, и «Слово о полку Игоревом»), назвав его русским, искусственно перенеся место его создания из Слобожанщины в земли Великого Новгорода. Пока мы дискутируем, в угоду «старшему брату», настоящая эта своеобразная рукописная книга в форме дубовых дощечек, или подделка, россияне активно переиздают ее уже давно расшифрованный текст у себя и в предисловиях, подписанных солидными исследователями, смело утверждают, что «Велесова книга» таки была и что это выдающийся памятник... русской культуры новгородского происхождения.

— По результатам основательной обработки канадского архива митрополита Илариона (Огиенко) вы уже несколько лет осуществляете в своем издательстве «Наша культура и наука» издательский проект «Запоздалое возвращение».

Выдающийся деятель украинского возрождения, бывший министр образования и исповеданий Украинской Народной Республики, известный во всем мире ученый, переводчик, редактор, издатель, религиозный лидер Иван Огиенко (митрополит Илларион) создал в нелегких условиях эмиграции основательные научные труды. Большая часть этих трудов в свое время была издана на канадской земле, но ряд подготовленных автором к печати произведений все еще находится в рукописном варианте среди многочисленных коробок виннипегского архива.

Волею судьбы мне повезло одному из первых украинских ученых не просто прикоснуться к огромному творческому наследию, но и попробовать возвратить его в Украину. Началась эта кропотливая и непростая работа еще в 1997 году, когда я впервые побывал на научной стажировке в Канаде и обработал огромный архив Огиенко, который хранится в Виннипеге и ожидает исполнения воли его творца: вернуть все это в Украину, «когда она будет свободной и когда будет свободной ее церковь». Впоследствии по приглашению канадской стороны, совершил туда еще несколько научных поездок.

По результатам обработки этого архива я подготовил работу «Лишусь навіки з чужиною...»: Іван Огієнко (Митрополит Іларіон) і українське відродження», которая вышла в свет в 2000 году одновременно в Канаде и в Украине.

Канадская сторона считала и теперь считает, что условий для возвращения сюда виннипегского архива еще нет. И, очевидно, ввиду наших реалий, они правы. Ведь весь мир знает о том, как несколько лет назад продавались на Западе украденные не без участия высокопоставленных должностных лиц из львовских и киевских архивов бесценные украинские рукописные раритеты. И все же во время последней поездки в Канаду было принято компромиссное решение: передать в Украину копию ненапечатанных трудов Огиенко, но не государству, а какой-то солидной общественной научной или просветительской организации. Собственно, украинские канадцы и побудили меня создать самому такую организацию. Благотворительная организация «Фундация имени митрополита Иллариона (Огиенко)», которую я возглавил, вскоре начала свою деятельность в Киеве.

Имея на руках копии нескольких тысяч страниц канадского архива Огиенко, я начал подготовку к изданию в Украине его произведений. К каждому тому прилагаю основательное научное предисловие о судьбе рукописи и особенностях произведения, а также научные комментарии и примечания.

Каждая из этих книг издательского проекта «Запоздалое возвращение» представляет целые пласты из истории украинской культуры, которые нуждаются в политически незаангажированном переосмыслении и в достойной оценке современниками. Книги эти, которые ожидали своего возвращения в Украину более полувека, насыщенные колоссальным фактологическим материалом, заставляют думать. Написанные в разные годы в непростой эмигрантской действительности произведения Ивана Огиенко, посвященные разным аспектам украиноведения, еще придется переосмысливать не одному украинскому исследователю, чтобы стереть фальшивый глянец, положенный на биографические страницы этого человека тоталитарной системой.

Сегодня неисследованное и неоцененное еще достойно на Родине наследие Огиенко-Иллариона особенно нужно Украине. Ведь, выражаясь названиями двух циклов драматических поэм ученого, «Вікові наші рани» еще не зажили, а «Наш бій за державність» с многочисленными оппонентами построения именно украинской Украины все еще продолжается.

Эти книги, написанные автором вдали от родного края, будут всегда находить в Украине благодарного, неравнодушного и вдумчивого читателя. Убеждаюсь в этом каждый раз, когда представляю очередные тома этой издательской серии в областях.

— Над чем сейчас работаете?

— Только что вышла в свет монография «Украинская молодежная пресса». В первые годы украинской независимости внезапно исчезла целая система молодежной прессы из структуры современных СМИ. Поэтому нужен вдумчивый анализ этого явления, определение его надлежащего места в истории украинского печатного слова.

Заканчиваю также два новых учебника — «Основы редактирования» и «Основы издательского дела». Как продолжение своей «Истории издательского дела», хочу создать «Историю книгопечатания зарубежного украинства». Уже обработал архивы украинских учреждений и организаций в Канаде, Германии, Франции, Румынии, Польше, Словакии.

Я глубоко верю в пророчество Шевченковской фразы «Діла добрих оновляться, діла злих загинуть». Каждый на своем месте должен расширять украинское поле. А еще — стремиться преодолеть давнюю украинскую болезнь, которая разъединяет, обескровливает нацию, — зависть, нетерпимость к мнению другого, служение более сильному, предательство, стремление к вождизму. У нас «патриотов» много, работников не хватает.

СПРАВКА «Дня»

Николай ТИМОШИК — доктор филологических наук, профессор Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, член Национальных союзов писателей и журналистов, лауреат премий имени Ивана Огиенко, Ивана Франко и Якова Гальчевского, председатель Фонда имени митрополита Иллариона (Огиенко), директор научно-издательского центра «Наша культура і наука».

Закончил факультет журналистики Киевского университета. Работал корреспондентом, заведующим отделом, главным редактором в черновицких газетах «Радянська Буковина», «Молодий буковинець», Госкомиздате Украины, издательстве «Либідь». С 1999 года — на преподавательской и научной работе.

С лекциями и научными сообщениями выступал по приглашению научных, учебных и образовательных заведений в Бельгии, Израиле, Испании, Канаде, Китае, Германии, Польше, России, Румынии, Сербии, Словакии, Франции, Швейцарии и Швеции.

Автор монографий: «Голгофа Івана Огієнка», «Її величність — книга», «Лишусь навіки з чужиною...», «Дмитро Степовик. Життя і наукова діяльність», «Українська молодіжна преса»; учебника «Історія видавничої справи»; пособий: «Видавнича справа та редагування», «Видавничий бізнес», «Книга для автора, редактора, видавця»; научных статей — около 400.

Составитель, автор предисловий, комментариев и издатель около трех десятков научных и научно-популярных книг по разным отраслям украиноведения.

Ведущий авторских программ по Национальному радио: «Божа іскра Івана Огієнка» (1996—1997), «На перехрестях долі» (1998—1999), «Сторінками історії» (2002—2003), «Запізніле вороття» (2003, 2005).