ТЕЛЕДЕБАТЫ — как технология политического успеха

Уровень аргументации наших госчиновников от информполитики может удивить любого здравомыслящего человека. Скажем, вот как в воскресном «Медиа-клубе» (СТБ) представитель Госкоминформа Иван Лозовой обосновывает интерес государства к содержанию частной электронной почты: в стране, например, может объявиться террорист, который этой самой электронной почтой пользуется... Надо понимать, цензуры всех посланий, отправляемых обычной почтой, гражданам нашей страны — в ожидании террориста, который может и просто опустить письмо в почтовый ящик, — удается избегать только лишь благодаря сложности или дороговизне организации подобной процедуры? Необходимость мониторинга (а не контроля — подчеркивает г-н чиновник) Госкомитетом интернетовских изданий объясняется возможностью нарушения в них законодательства (распространения, скажем, призывов к свержению власти — или порнографии...). Мы обязаны, — говорит г-н Лозовой, — сообщить об этом компетентным органам... А вот интересно: в Украине нельзя даже предположить, что функции подобного «мониторинга» вполне могли бы выполнять сами пользователи Интернета? Например, как бы пользователи ответили на вопрос: что лучше — содержать им на свои деньги налогоплательщиков гос-мониторящий орган, или самим, в случае чего, обращаться куда следует?.. Для нас американцы, бдительно следящие за законопослушанием своих соседей, — чуть ли не сексоты. А для самих американцев, думаю, это вполне естественно и морально, потому что государство для них — это всего лишь инструмент их общего благосостояния, которое зависит от всеобщего исполнения законов. И если кто-то, скажем, из ваших окружающих не платит исправно налоги — то вы знаете, что из-за этого может быть недостроена муниципальная школа или общественный бассейн, а не очередной, скажем, мраморный особняк очередной районной (городской, федеральной) налоговой администрации... Но мы, конечно же, и в области Интернета будем воспроизводить тот милый сердцу порядок вещей, когда государство — не для нас, а над нами, в качестве монопольного владельца наших прав и свобод, раздающего их нам, своим неразумным пасынкам, по своему желанию и хотению, и когда государство и граждан связывают всего лишь две вещи: взаимная неприязнь и недоверие. Ну а камуфлировать подобное реальное положение дел пышными словами об исключительной госзаботе исключительно о всеобщем благе... О, эту науку наши чиновники освоили еще в советские времена сверхуспешно...

Нельзя сказать, что состоявшийся в нынешний понедельник на все том же СТБ («Вікна. Опівночі») диалог непримиримых ныне оппонентов — президента Национальной телекомпании Украины Вадима Долганова и народного депутата Михаила Бродского (фракция «Яблоко») — переплюнул давешнюю теледуэль в «Эпицентре» («1+1») Григория Суркиса и Юлии Тимошенко. И личностный уровень собеседников — другой, и явным было неравенство во владении ими предметом обсуждения (а разговор шел, разумеется, о нашем государственном, опять-таки, ТВ — освещении им деятельности парламента, политической незаангажированности, степени свободы слова на УТ-1, хозяйственной рентабельности НТКУ и отсутствии злоупотреблений, и т.д.). Хотя, несмотря на то, что местами г н Бродский и напоминал немого Герасима, который все понимает (что-то с нашим УТ-1 явно не то), но сказать не может, т.к. с аргументами туговато ввиду незнания депутатом правовых актов, практики НТКУ, реалий финансирования госТВ и т.д., однако господин Долганов фарисействовал столь явно, что еще неизвестно, чья позиция выглядела для зрителя убедительнее. Суть же состоявшегося бурного выяснения в студии отношений наиболее точно, как мне кажется, ухватил ведущий Андрей Тычина, который задал вопрос: не похожи ли методы (информационного киллерства. — Ред. ) УТ-1 на точно такую же практику «Киевских Ведомостей», скажем, того периода, когда М. Бродский имел самое непосредственное отношение к газете? Да, это так, политическая целесообразность — вот что определяет отношение к СМИ всех наших политиков, как представляющих власть, так и ныне ей оппонирующих. Но был в передаче и тот нюанс, что М. Бродский признал: «Да, нам приходилось выполнять функцию зондер-команды». А вот г н Долганов не допустил ни одной,самой маленькой, нотки самокритичности, ни малейшего намека на то, что ну хотя бы какие-то недостатки, но есть даже в столь идеально отлаженной и идеально демократичной информационной системе, как руководимая им НТКУ. И, по мнению президента НТКУ, он сейчас подвергается нападкам исключительно из-за появления в эфире «7 дней» с ведущим Долгановым и передачи «Зона правды», «неудобных» для многих политиков ввиду их нелицеприятной, но правдивой бескомпромиссности... Вряд ли стоит, впрочем, подробно обсуждать заявления Вадима Долганова — ввиду того, что даже если согласиться с отсутствием в них каких-либо натяжек, ими все равно невозможно оправдать главного: качества программ УТ-1, которое очевидно для самого неприхотливого зрителя. Но у меня, например, как у рядового телезрителя, в ходе диалога в студии СТБ возникло два, как мне кажется, непраздных вопроса. Во-первых, г-н Долганов неоднократно заявлял о вмешательстве в деятельность руководимой им НТКУ Верховной Рады и Кабмина (заметим — Верховной Раде Национальная телекомпания, наряду с Президентом, подотчетна, — статья 1 «Закона о ТВ и РВ», а Кабмин «забезпечує реалізацію державної політики щодо телебачення і радіомовлення» — ст. 4 того же закона). А вот с администрацией Президента — по утверждению г-на Долганова — у него просто «постоянный контакт» и никакого давления он со стороны АП не ощущает. Отсюда вопрос: что мешает г ну Долганову установить «постоянный контакт» (по обоюдному, так сказать, согласию — без насилия) — и с Верховной Радой? Тем более, в условиях руководства ВР представителями парламентского большинства, причем — представителями т.н. «пропрезидентских» фракций. Заметьте — я, рядовой зритель, не являюсь «адвокатом» ни ВР, ни Кабмина, но все же, будучи законопослушным гражданином, считаю, что равноценного освещения деятельности и позиций требуют без исключения все ветви власти — исходя отнюдь не из их интересов, а из моих, избирательских, поскольку это позволит мне су дить о правомерности их действий, позволит также и влиять на их решения. Поэтому у меня вызывает беспокойство то, что это «нечто», мешающее конструктивному контакту госТВ с ВР и Кабмином, до сих пор стоит на пути конституционных, опять-таки, прав граждан на получение (в том числе и через госТВ!) достоверной информации о деятельности всех органов власти, на пути воплощения в жизнь статьи 28 все того же закона «О ТВ и РВ», которая предусматривает, что «у період між виборами державні телерадіоорганізації для об’єктивного висвітлення процесів та подій, які відбуваються у суспільстві, надають політичним партіям однакові можливості для висловлення своїх поглядів», а ст. 29 говорит о том, что «державні телерадіоорганізації зобов’язані передбачати у своїх програмах час і форми та забезпечувати можливості для виступів народних депутатів України з питань їхньої депутатської діяльності».

Во-вторых, Вадим Афанасьевич сообщил нам в эфире, что и он, руководитель госТВ, представляет исключительно свою, собственную точку зрения, и корреспонденты УТ- 1, в том числе и информационно- аналитических программ, — свою, корреспондентскую, точку зрения. Помнится, когда-то уже один руководитель НТКУ, г-н Савенко, также утверждал, что он не может повлиять на содержание передач Валерия Лапикуры, т.к. последний высказывает исключительно собственное, авторское, мнение... Возникает вопрос: как известно, любой частный владелец любого частного канала сам оплачивает право выражения его политических, экономических интересов нанятыми им работниками, которые обязаны придерживаться общей редакционной политики. Почему же право Долганова и его подчиненных выражать исключительно собственную точку зрения должны оплачивать из своего кармана мы, налогоплательщики? Тем более, что эта точка зрения не имеет ничего общего ни с точкой зрения ВР, ни Кабмина (те ведь занимаются лишь «вмешательством» в дела НТКУ), ни даже администрации Президента (по словам В. Долганова, несмотря на «постоянный контакт», его точка зрения не имеет отношения и к точке зрения АП)? И на основании чего тогда Национальная телекомпания, выражающая частные точки зрения г на Долганова и его подчиненных, называется государственной? А еще оказывается, что, несмотря на всю развитость структуры гостелекомпаний, в стране нет ТВ, которое в качестве исключительно посредника доносило бы до нас, народа, видение избранной нами властью наших проблем, чаяний, нужд — чтобы мы могли объективно и непредвзято судить об эффективности и порядочности именно этой власти, о соответствии ее своему прямому назначению, и т.д., и т.п. Означает ли это, в свою очередь, что и наше, народа, видение наших проблем и проблем самой власти не имеет никаких массовых посреднических (а не интерпретаторских) каналов для информирования о них наших руководителей? И если и то, и другое — правда, то, значит, наши, налогоплательщиков, денежки уходят просто в трубу?

Подобные — и далеко не единственные — казусы в пространных заявлениях г-на Долганова чередовались с совсем уже странными для профессионала аргументами — скажем, ссылкой на социологические опросы о том, хотят ли граждане Украины видеть и слышать трансляции заседаний ВР — в качестве довода в пользу отсутствия на госТВ полновесного освещения деятельности ВР. Как известно, отнюдь не рейтинговые передачи — забота госТВ. Важнейшая его задача — способствовать осуществлению важнейшего права общества знать о всех действиях власти, в том числе и представительской. Как отмечал в одном из своих решений судья Верховного Суда США У.О. Дуглас: «Право знать есть основным из всех властных полномочий народа» (дело Бранцбург против Хейеса, 1977 г.). Или, скажем, г-н Долганов заявил о том, что ни в одной стране мира нет трансляций парламентских слушаний. А вот что пишет в своей книге «Законодавство про ЗМІ. Український та зарубіжний досвід» известный киевский ученый, профессор Института журналистики Валерий Иванов: «Згідно даних за 1990 рік, 58 країн світу транслюють по телебаченню роботу своїх парламентів. У США існує спеціальна кабельно-супутникова парламентська мережа C-Span. Вона існує з 1977 р. і повністю присвячена діяльності парламенту. Про її популярність свідчить хоча б той факт, що вже у 1990 р. вона була сьома за величиною у США. Свою дільність C Span побудувала за зразком канадської парламентської мережі, яка з 1977 р. веде прямі трансляції засідань парламенту. Iз 1998 р. висвітленням роботи британського парламенту займається відомий канал Бі-Бі-Сі». Точно также почему-то г н Долганов считает, что нигде учредителями общественного ТВ не бывает только парламент. А между тем Би-Би-Си — в Великобритании — подотчетно именно парламенту, что и обеспечивает, по их, британским, меркам, гарантию от политического давления какой-либо одной силы, ввиду представленности в парламенте всех политических интересов...

В результате подобной «аргументации» высокопоставленного государственного чиновника у меня, рядового зрителя, не может, естественно, не зародиться некое сомнение — то ли в искренности представителя главного телеканала страны, то ли в его профессиональной компетентности. А всего-то делов, казалось бы: выдержать прямой эфир доке-профессионалу — с народным депутатом, явно не обогащенным правовыми знаниями в информационной сфере!..

Конечно, будут правы те, кто посчитает, что ущербность аргументации обусловлена прежде всего ущербностью позиций и бастионов, которые защищают нынче некоторые представители официальных структур. И все же, одновременно, тот факт, что после полемик Л. Кравчука еще в советском 1991-м в прямом эфире с членами Народного руха с телеэкрана уже независимой Украины фактически исчезли немонтируемые дискуссии с участием высокопоставленных должностных лиц — думается, является не только лакмусом открытости и демократичности нынешней власти, но и одним из факторов, формирующих ее профессионализм.

Когда государственные политики лишены необходимости публичной защиты своих позиций без поддавков — это сказывается на их мускулах. (И «Эпицентр» («1+1»), и «Право выбора» («Интер») и «Табу» («1+1») — при всем моем уважении к создателям, все же являлись жестко режиссируемыми проектами, с весьма определенной ролью в них то ли ведущих, то ли аудитории — которая в силу своей неподготовленности не может составить достойной конкуренции профессионалам).

Достаточно, скажем, было сравнить эффект от участия высокопрофессионального политика Романа Бессмертного в «Табу» («1+1») и в полемике на СТБ с подготовленным оппонентом — Сергеем Комиссаренко (членом Форума национального спасения), чтобы удостовериться, что когда идет диалог (дискуссия) на равных — представители официальной власти отнюдь не убедительнее своих визави. В общем-то, давно известный закон: все, что не на пользу общества — не на пользу и власти, и наоборот. Если, конечно, говорить с точки зрения ее исторических амбиций, а не «чисто конкретных» интересов. И в зависимости от того, кто из представителей кого — нынешней власти или нынешней оппозиции — это, в конце концов, возьмет себе на вооружение, в том числе и в отношении СМИ — тот и окажется тем лидером, который-таки приведет Украину — не де-юре, а де-факто — в цивилизацию ХХI века, где моральность и открытость политики станут уже не заоблачной целью, а просто самой эффективной технологией. Технологией успеха — обществ, государств, личностей.

P.S. Программа «Право выбора» («Интер») не была построена строго в форме непосредственной дискуссии оппонентов, которая наиболее ярко выявляет уровень их аргументации. Тем не менее, этот проект был, безусловно, нашему ТВ нужен — как один из способов дать зрителю понимание происходящих в стране процессов чуточку глубже и разностороннее, чем это предлагается ему в монологичных жанрах. Весьма информативной была и последняя передача, в которой обсуждалась — при участии народных депутатов Дмитрия Табачника и Александра Рябченко — тема выборов в парламент на пропорциональной основе. Хочется надеяться, что с уходом нынешней команды «Права выбора» в другие проекты канал не откажется от развития самой идеи политических дискуссий в прямом эфире.