«Я хочу, чтобы белорусы были в чем-то похожи на украинцев»

Уже во вторник на «5 канале» впервые выйдет в эфир новое ток-шоу. Его рабочее название — «Портреты с Сергеем Дорофеевым». «5-й» в чем-то продолжил традицию других каналов, пригласив стать ведущим и автором программы журналиста из другой республики бывшего СССР, белоруса Сергея Дорофеева. Кстати, история самого Сергея Дорофеева напоминает историю Савика Шустера или Евгения Киселева. Став довольно успешным и известным тележурналистом в Беларуси, Сергей вынужден быль уехать после того, как его программу закрыли по политическим причинам. Интересно, что, работая в Беларуси на наиболее влиятельном государственном канале — ОНТ, Дорофеев, по его собственным словам, сохранял репутацию независимого журналиста.

Разнообразными ток-шоу украинскую аудиторию, привыкшую к телевизионным дискуссиям, не удивишь. А вот качественных аналитических программ в украинском телеэфире все же недостаточно. С вопроса, чем новое ток-шоу на «5-м» будет отличаться от уже существующих в украинском эфире подобных программ, мы начали разговор с Сергеем ДОРОФЕЕВЫМ.

— Мы будем представлять человека. Но не подавать его на блюде. Герой программы своими ответами будет писать свой реальный портрет. Если есть люди, с ними нужно говорить. Этот подход универсален и интернационален. Никто не собирался изобретать велосипед, но сколько в мире производителей, столько и велосипедов... Кого мы ждем в нашем эфире? Не только политиков. Но это должны быть люди, которые интересны зрителям. Наша задача — дать самый объективный, политически нейтральный портрет гостя. И при этом здесь не будет штрихов, связанных с личной жизнью. Нас интересуют профессиональные аспекты. Каждый имеет свой интеллектуальный и репутационный багаж. У кого-то багаж с удобной ручкой, а у кого-то — нет... Мы рассчитываем на искренность собеседников, искренность, соответствующую их статусу. Однако если человек что-то скрывает, его глаза и руки, показанные крупным планом, не смогут обмануть. Я очень жду первого эфира.

— В пресс-анонсе вы подчеркиваете, что будете задавать те вопросы, которыми задаются сами зрители. Будете ли вы поддерживать с ними прямой контакт, или уверены, что так хорошо знаете украинскую аудиторию?

— Корреспондент программы будет выходить на улицы и говорить прохожим, что в такой-то программе у нас в гостях будет господин Н и вы можете задать ему свои вопросы. Собранные таким образом вопросы мы будем записывать и транслировать в эфире гостю. Но большинство вопросов будет задавать ведущий.

— А как вы будете подбирать героев своих программ?

— Когда-то мы будем попадать в информационный шлейф и приглашать ньюс-мейкеров той или иной недели. Однако это не догма. Уже записано интервью с экс-премьер-министром России Михаилом Касьяновым. Достаточно много вопросов, которые я задавал Михаилу Михайловичу, имели отношение к Украине. А поведенческие политические матрицы, схемы презентации политиками самих себя вообще универсальны. Поэтому я думаю, что образованным зрителям гости вне украинской среды тоже будут интересны.

Например, я убежден, что украинцам интересно то, что происходит в Беларуси. Хотя бы в том контексте, что такие обстоятельства не должны повториться в Украине. Я говорю о гражданских свободах, работе средств массовой информации, о политической ситуации. Мне кажется, что в этом проекте абсолютно разные силы получат для себя важную информацию. Но это не значит, что мои интервью будут ориентированы на какие-либо политические силы. Я сделаю все от меня зависящее (и думаю, что платформа «5 канала» меня поймет и поддержит), чтобы эти интервью были по-журналистски нейтральными.

— Украине, безусловно, нужны объективные журналисты. Но вместе с тем важно, чтобы под объективностью не скрывалось нежелание глубже разобраться в украинской ситуации. Поэтому наше общество также нуждается в украиноцентричных журналистах. Будет ли параллельно с объективностью присутствовать и этот подход в вашей работе?

— Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите с точки зрения терминологии, но не совсем понимаю, что такое в тот или иной момент украиноцентричность.

— Это понимание национальных интересов страны и действие в рамках этих интересов. Например, сегодня украинцам очень важно видеть и слышать не только политиков, но и философов, историков, культурологов...

— Если говорить об этом, то я очень надеюсь, что такие люди в программе тоже будут, что они будут использовать эту информационную площадку для себя и на благо обществу. Мне бы очень хотелось, чтобы наша программа была звеном в совершенствовании украинского социума в том, что касается зрелости национальной и зрелости гражданской. Более того, я уверен, что многому смогу научиться у людей, о которых вы говорите. Что же касается центричности, то уверен: центрироваться необходимо, но делать из этого самоцель не стоит. А вот если есть мотив, есть аргументы — любой журналист любой страны просто обязан об этом помнить. Только тогда его аудитория и он сам будут чувствовать себя по-настоящему гражданами.

Хотя я и не являюсь гражданином Украины, гражданская составляющая моего поведения, мне кажется, довольно высока, и я сделаю все, чтобы она только росла. Для меня, как журналиста, очень важно так же и то, что я могу оценивать украинскую действительность одновременно со стороны и изнутри.

— Как я понимаю, ваш переезд из Беларуси был связан с политической ситуацией в стране. Ведь что еще могло заставить известного и признанного в обществе журналиста завершить довольно успешную карьеру на самом крупном белорусском канале?

— В Беларуси благодаря своей работе и своим взглядам я имею репутацию независимого журналиста. Занимался продюсерской, редакторской, административной работой, был ведущим ток-шоу «Выбор» на канале ОНТ, преподавал. 19 декабря прошлого года провел последний выпуск своего ток-шоу, посвященный президентским выборам. Программа не понравилась руководству страны, были замечания к моему поведению как ведущего, меня отстранили от эфира, а мою программу в сетке телевещания сменила другая программа. Но я не сторонник эмоционально решать вопросы — дверью не хлопал, хотя уже в декабре прекрасно понимал, что дальнейшего развития как журналиста в Беларуси у меня не будет. Но на тот момент я еще возглавлял дирекцию утреннего вещания. А весной меня просто попросили написать заявление, что я и сделал.

В Беларуси только государственное телевидение. После 19 декабря путь на государственные каналы для меня был закрыт, после всего произошедшего я и сам бы туда не пошел. Что касается нейтральных медиа, в Беларуси это в основном интернет-ресурсы. Судя по количеству купюр, с которыми выходили мои последние интервью, я понимал, что реализоваться полностью в Интернете не смогу. Уходить в альтернативные государственным идеям СМИ, после работы на госканале, даже несмотря на свою нейтральную позицию, я считал неправильным. Чтобы сохранить себя как личность, как журналиста, я решил уехать.

— А до 19 декабря неудовольствия со стороны власти вашей работой разве не было?

— Практически каждая программа «Выбор» вызывала недовольство у тех или иных чиновников. Практически каждый вторник после вечерней программы в понедельник на канал приходили письма сверху. Кто-то из руководителей министерств называл меня чуть ли не угрозой национальной безопасности страны. Да, наверное, я был неудобным журналистом. Но в тот же момент я всегда говорил, что я не политический революционер, а журналист. Ток-шоу «Выбор» — это была программа, которую смотрели. Мы делали ее так, чтобы зрители могли понять, кто есть кто, и сделать свой правильный выбор. Я продержался два года...

— То, что вы уехали из Беларуси, означает, что вам не представляется возможной смена политической ситуации в стране?

— Сейчас для Беларуси я могу больше сделать из Киева, как бы это странно ни звучало. В обществе уже произошел надлом, что будет дальше — сказать сложно. Знаю одно — общество сейчас должно консолидироваться. Причем не политическому признаку, а по морально-нравственному. Политика в этом процессе проявится сама собой. Но сейчас в Беларуси появилось достаточное количество псевдопатриотов, которые поливают грязью всех и вся. Они раскалывают общество своей необоснованной критикой вместо того, чтобы объединится и заявить власти, что общество — это сила.

В Украине другой уровень национального сознания. Он не позволит произойти тем процессам, которые мы видим в Беларуси. Я недаром говорю о зрелости общества и нашей готовности менять, в первую очередь, самих себя. Со многим, что сейчас происходит в Беларуси, я не согласен, но радикализм в этой ситуации может только навредить. Именно поэтому мой подход конструктивный.

Белорусы в первую очередь должны менять самих себя, потому что власть всегда выбирают люди. Даже если к процессу голосования и подсчета есть вопросы. Мне кажется, что белорусами легче всего управлять. Мы молчаливы и терпеливы. Вместо того чтобы проснуться, мы, как в Советском Союзе, закупаем спички, мыло и готовимся к тяжелым временам.

— А если говорить об идентичности, есть шанс, что белорусам удастся восстановить свою историю, культуру?

— История и культура есть. Их не надо восстанавливать. Ими надо заниматься, их надо изучать, с ними надо знакомить иностранцев. Я очень надеюсь, что эти процессы пойдут с новой силой. Но для этого мы должны изменить себя, свое окружение и условия, в которых нам дают или не дают возможность думать и работать. Долгое время в Беларуси государственная идеология базируется на советской истории. Да, история дает нам уроки. Забывать ее, переписывать — тяжкие преступления. Но сегодня белорусы, говоря о будущем, все равно смотрят в зеркало заднего вида. Мы не должны делать себя заложниками прошлого. Естественно, нам необходимо изучать его, рассказывать правду своим детям, но нельзя превращать историю в политический инструмент.

— Почему вы решили продолжить работу журналиста именно в Украине?

— Украина для меня — вторая родина. Мои родители родом из Украины, они учились в Киеве, здесь похоронены мои бабушки и дедушки. Поэтому Украина мне близка, хотя я родился и всю жизнь, не считая последних четырех месяцев, прожил в Минске.

— На протяжении всего разговора вы несколько раз повторили, что Украина отличается от Беларуси, несмотря на то, что у нас есть и много общего. Какой вы сегодня видите страну, с которой вам предстоит работать?

— Это очень важный вопрос для меня. Сегодня Украина переживает не лучшие времена. Но, в хорошем смысле этого слова, я релятивист. Все относительно, все надо сравнивать. Очень надеюсь, что белорусская модель не станет примером для Украины, и я буду стараться работать в этом направлении. Сейчас говорю о свободах, гражданских правах, экономике. Хотя проблем действительно очень много. Но мне вспоминаются слова Расула Гамзатова, который сказал, что мужественные не меняют своих убеждений. Нам всем бы хотелось, чтобы в политике было больше мужественных людей, потому что политика становится средством заработка.

Сейчас Украина переживает то время, которое во многом закладывает фундамент будущего. И именно сегодня цена ошибок очень высока. Стоит допустить политическую, экономическую, либо идеологическую ошибку, и она очень дорого будет стоить нашим потомкам. Вместе с тем, как сказал Оливер Холмс-младший, даже если вы увидели открытый огонь, будете ли вы кричать «Пожар!» в битком набитом кинотеатре? Свобода слова, а она в Украине по сравнению с Беларусью — просто стопроцентная, всегда должна быть сопряжена с ответственностью. А порой эта свобода доминирует над ответственностью, и это то, с чем мы все должны быть очень осторожны.

Все сейчас пытаются запрыгнуть в последний вагон поезда, который уже едет — я имею ввиду геополитические изменения — и нужно, чтобы это успела сделать и Украина. Ведь идейно и ментально наше место — в Европе. Но чтобы презентовать себя европейцам, необходим грамотный политический маркетинг, а его нельзя построить на спорах, ошибках и перегибах прошлого. Его могут построить только современные образованные люди европейской формации.

Мне бы очень хотелось, чтобы и Беларусь была в Европе. Я сейчас говорю не о присоединении к стратегическим блокам, а о том, что в головах у людей. Я хочу, чтобы белорусы были в чем-то похожи на украинцев. Когда я иду по Киеву и смотрю в глаза прохожих, я вижу глаза свободных людей. Я вижу большой город, где, в частности, представлены ведущие торговые марки мира — речь не о банальном шопинге, хотя это тоже элемент культурной интеграции. Это о многом говорит. Я хочу, чтобы и в Беларуси было так же.