Журналистика антиправил

Что касается очередного #медиасрача с участием известных журналистов и их критиков - гнойник должен прорвать. С каждым новым витком и каждым комментарием медиатусовка начала съедать сама себя. Создается впечатление, что инициаторы «разборок» уже забыли предмет «дискуссии» (к слову, важное расследование, о котором писал в «Дне» Иван Капсамун - «Дело Шеремета»: контекст и подтекст).

Конечно, есть небольшой шанс, что, если «рану» вовремя дезинфицировать, «поражение» дальше можно остановить. И по крайней мере надеяться на оздоровление «организма».

Эмоции, даже высказанные в социальных сетях, - это как оголенный нерв. Они на мгновение делают даже самых стойких - слабыми. Если хотите, снимают маски, показывают, кто есть кто. Буквально кричат разными голосами из разных профилей «Фейсбука» о том, о чем «День» уже давно и неоднократно писал: у нас в стране действует журналистика антиправил. И упомянутые «разборки» - лишь элемент последствий этих антиправил, по которым играют в украинской медиасреде.

Деление на «своих» и «чужих», когда достижения «чужих» или тех, кто над этой «системой координат», в упор не замечают и замалчивают; отсутствие общей ценностной платформы у журналистов, работа со «сливами», которые часто выдаются за эксклюзивные расследования; отсутствие понимания роли и значения профессии, что во время войны, в частности с использованием против нас пропаганды и информационной агрессии, особенно опасно; неумение вести дискуссию; нежелание толерировать профессиональную солидарность. О чем речь, если сегодня украинские журналисты до сих пор не могут разобраться с тем, нужна ли им гражданская позиция? Вообще верят ли они в то, о чем пишут и снимают сюжеты? «Дело Гонгадзе - Подольского» не стало катализатором объединения с требованием назвать заказчиков и упечь их в тюрьму. Безнаказанность в этом деле породила другие...

Только за последний год медиасреду невероятно «трясло». Вся эта поддержанная грантовыми средствами борьба с «языком вражды», ситуация вокруг сайта «Миротворец» и желание украинских журналистов получать аккредитацию в «ЛНР-ДНР», наш НСЖУ с его участием под эгидой ОБСЕ в проектах «Две страны - одна профессия», совместные встречи с российскими пропагандистами...

Вообще, когда оцениваешь заявления и поступки некоторых членов Союза, ловишь себя на мысли, что все это имитация старой (в худшем смысле) школы журналистики под новую. Некий симулякр журналистики. Возможно, именно поэтому наша журналистика до сих пор честно и откровенно не проговорила, какими должны быть особенности работы во время войны. На это нет времени. А вот на «разборки», всю эту «борьбу симулякров» - хватает.

Мы в «Дне» наблюдаем этот процесс, понимаем его причины и последствия и сознательно не вписываем себя в ореол «такой» журналистики.

Просто у нас и у большинства остальной украинской журналистики, как написала в колонке Лариса Ившина, - разные герои: «Мы сколько усилий прилагали, чтобы показать обществу настоящих гигантов мыслей. Другие - их в упор не замечали».

«Философ Сергей Крымский. Для нас - это гуру, учитель. Или Джеймс Мейс. Сколько лет прошло, прежде чем украинская журналистика обратила внимание на этих людей? Но много работы еще впереди. В Киеве, к сожалению, нет улицы имени Джеймса Мейса. Нет памятника. В конце концов, его никак на государственном уровне и не наградили. Если бы не Премия имени Джеймса Мейса, которую ежегодно вручает «День», его имя осталось бы без должного уважения, - пишет Лариса Ившина. - Это, к сожалению, касается и истории Норильского восстания и его лидера Евгения Степановича Грицяка. Мы все делали для того, чтобы этот человек, его жизненных путь стали национальным достоянием. Другие этого не замечали. По этому поводу я написала в «Фейсбуке», и Анна Гопко, кстати, это заметила, что ни у Евгения Грицяка, ни у Джеймса Мейса не было ни одного общенационального эфира! У Евгения Грицяка была только запись проекта «День-TV», когда мы к нему в село отправили журналистов. В эти траурные дни памяти можно же взять наше видео и показать в эфире? Корона бы не упал с головы. Возьмите, поставьте, покажите украинцам. ... Народу со своими проводниками не помогли встретиться журналисты. Евгения Степановича должны знать миллионы. Обокрали сами себя».

Конечно, принципиальные и авторитетные люди в украинской журналистике есть. Прежде всего можно вспомнить Юрия Макарова, Виталия Портникова, Ольгу Герасимьюк, Галину Бабий... К примеру, Галина Бабий, которая постоянно делает культурный срез украинской эпохи, как-то сказала во время встречи со слушателями Летней школы журналистики «Дня»: «В медийном пространстве катастрофически мало качественного художественного контента. Мы не знаем своих лидеров, своих героев...» С такими людьми у нас общие «точки отсчета» в профессии, одни герои. Могут быть какие-то неувязки или дискуссии, но мы точно движемся в одном направлении.

***

Вчера Украина простилась с Евгением Степановичем Грицяком. Медиа могли бы сделать из этого событие дня - растянуть на цитаты его высказывания, предположения, предсказания. Говорить о его Характере и Воле. Это - невероятный пример, которого сейчас так не хватает.

Но украинская журналистика занята другим. Очередной грызней и безрезультатным «разбором полетов».

Надо по крайней мере на минутку остановиться. И, возможно, начать разговор заново. Для начала - с самим собой.

Я начну. Начну с того, что мне невероятно стыдно за то, что до 26 лет, до момента, когда пришел работать в «День», я ничего не знал о Евгении Грицяке. Не знал деталей Норильского восстания (а главное - его роли и значении в борьбе со сталинизмом). Абсолютно ничего. Ноль. Только элементные базовые знания о лагерях ГУЛАГа...

Конечно, можно оправдать себя, сославшись на то, что учителя и преподаватели, мол, не научили. Но, если честно, откуда они могли знать об этом в Херсоне? Да и не только в Херсоне. О Грицяке вы не прочитаете в учебниках по истории, не найдете подробных биографических книг в популярных издательствах, которые якобы специализируются на истории, в частности украинской. Вы не найдете ни одного общенационального эфира с участием Евгения Грицяка.

Я не знал, потому что мне о нем не рассказала украинская журналистика. Как и миллионам остальных украинцев.

После прихода в «День» у меня было с ним короткое знакомство, а потом - запись с десяток интервью и комментариев в телефонных разговорах, а еще - я прочитал книгу Евгения Грицяка «Короткий запис спогадів: Норильські повстання, після повстання» (Передм. Є. Сверстюка. Київ, Смолоскип. 2013, 240 с.), которую мне, опять же буду откровенным, подарила Лариса Ившина.

Мне действительно стыдно, что я не знал о таком человеке. Очевидно, я многого не знаю. Но хочу и готов прилагать усилия и постоянно работать над собой. Я выбрал журналистику правил, а не антиправил. Поэтому очередные медиаразборки, пока они в системе не-моей журналистики, глубоко не волнуют. Только показывают «другое измерение», казалось бы, формально одной профессии.