Летние грозы элитных бурь

Отзыв на статью Ларисы ИВШИНОЙ «Как мы заблудились в трех соснах» («День», № 92, суббота, 9 июня)

В своей статье в субботу, 9 июня Лариса Ившина коснулась важной темы — современной украинской элиты или, как когда-то говорили старые галицкие интеллигенты, — правящего слоя. Особенно понравилась ее шутливо-остроумная реплика, где речь идет о том, что недостатки культурного уровня современного публичного дискурса и политических перипетий в Украине определяются кадровой политикой бывшей единственной партии. Это утверждение имеет, к сожалению, большую долю правды. Украина еще не избавилась от ограниченности кадровых решений, а также не посмотрела в глаза шрамам тоталитарной системы.

Ведь партийный тоталитаризм в Украине пришел не на пустое место — он коренится в старой почве. Именно поэтому так сложно бороться с тоталитарными пережитками в нашей жизни, кстати, как в Украине, так и в так называемой диаспорной общине. Здесь следует вспомнить, что диаспорное общество — это только малая часть потомков выходцев с Украины. Значительная часть так называемой западной диаспоры, особенно молодежь США, отнюдь не охвачена теми организациями, которые пытаются представлять ее в Украине. А Украина все еще не взялась «собирать» своих разбросанных по миру детей.

Но пока не наступит время настоящей активности полноценной украинской общины, тем из нас, кто тем или иным образом следит, а то и активно сотрудничает в сферах современной науки и культуры Украины, хорошо было бы вспомнить одну из главных характеристик тоталитаризма, а именно — атомизацию личности.

Это слово придумала Анна Арендт. Здесь речь идет о человеке, который отделен от своей окружающей среды, которую до тошноты заговорили русская интеллигенция и ее западные обозреватели. Потому что государственный контроль за общественным общением отталкивает от общественной деятельности даже молодых, которые уже не застали ленинских субботников.

Однако атомизация просочилась в украинский общественный организм глубже, чем упадок благотворительности. Недостаток возможностей открытого активного общения, необходимость в той или иной мере представлять свои мысли в обычной или принудительной среде, повседневный страх, что наше наследие под угрозой, не способствуют развитию открытого общества. А это препятствует открытому общению. Атомизация проявляется и иначе — потребностью высказать свои мысли криком. Потому что боимся, что нас не услышат, или — что более правдоподобно — отберут у нас голос.

Наиболее болезненно чувствуем это в отсутствии благожелательной критики. Именно благожелательной, которая способствует развитию твоего собственного мнения в споре со взглядами других. Такая критика является еще и в том благожелательной, что допускает различные формы высказывания и различные формы понимания дела. Она принимает иное видение предмета, который ты сам знаешь годами. А также втягивает в дискуссию широкий круг лиц и поощряет нежелающих поинтересоваться делом.

В последние месяцы ученые порадовали украинского читателя новыми трудами, посвященными традиционным гигантам украинской культуры — это два издания о Франко Тамары Гундоровой, анализ развития взглядов молодого Франко пера Ярослава Грицака и труд Оксаны Забужко о Лесе Украинке. Более года назад появился украинский перевод (с польского) Оли Гнатюк «Прощание с Империей», где, помимо прочего, проанализированы труды Юрия Андруховича. Упомянутые три последних труда — Грицака, Забужко и Гнатюк — сознательно идут далеко за пределы своих тем и поднимают вопросы, которые переходят границы литературной критики. В то же время, различные издательства Украины издают книги украинских ученых и переводную литературу. Две из них — «Критика» и «Дух і Літера» — получили на днях престижный польский приз. В конце концов, ежегодные форумы издателей во Львове — начатые Лесею Кузнец — наглядно иллюстрируют развитие издательского дела.

Научные книги, которые, безусловно, станут объектами критики, — это в «Книжник Рев’ю», в «Сучасності», в «Критиці», в «Слові і Часі». Возможно, будет даже отзыв в прессе. Не знаю. Но допускаю: Грицака обвинят в упрощении Франко, хотя книга освещает его ранние годы; Забужко — в атаке на Лину Костенко, Григория Грабовича и Олеся Гончара; а Гнатюк — за излишнее восхваление Андруховича. Гундуровой нужно будет сказать, что мы, в отличие от нее и ее Франко, которого мы не знали, — знали Франко. И так далее. Такое восприятие новых книг будет еще одним признаком атомизации украинцев.

A хорошо было бы рассмотреть что-то другое: как мы формируем героев, на чем строим политические надежды, почему второе поколение украинских писателей и ученых пишет свою версию «Украина в свете европейской культуры», почему знаем Франко меньше, чем Пушкина, почему лень украинским мужчинам (и женщинам) поинтересоваться ролью женщин в обществе (вне серого понятия берегини). В конце концов, не пора ли говорить о глубинных причинах распада Союза, которые теперь превращаются в кризис современной Украины? Это только несколько тем, которые создают основу этих очень выборочно упомянутых книг.

А отвечая на бон мот Ившиной, нужно будет ожидать следующего тома «Библиотеки «Дня», чтобы, по крайней мере, в университетах начать не только дискурс, но дискуссию, и не только элитную, но и понятную; и похожую не на быстротечную летнюю грозу, а скорее — на весенний дождик, который все идет и идет.