Оранжевая революция: расщепление «административного ресурса»

В газете «День» (№ 54 — 56, 58) была напечатана моя статья «Вызревание оранжевой революции». В ней речь шла о формировании предпосылок социального катаклизма, который всколыхнул Украину в ноябре-декабре 2004 года.
 

Те, кто готовил статью к печати, заменили в названии Оранжевой революции большую букву маленькой. Претензий к ним не имею. Понимаю и тех, кто вообще не склонен считать социально-политический кризис последних месяцев прошлого года революцией. Количество недоверчивых теперь растет, потому что новосформированные органы власти мало отличаются от прежних. Это и не удивляет: несколько лет назад еще существовала единая партия власти.
 

Убежден, однако, что в ноябре-декабре 2004 года мы пережили катаклизм, который изменил всех нас, а не только поменял начальников, начиная от президента. Перемены накапливались постепенно, и только скурпулезный анализ историка способен выявить их. Но проявились эти перемены внезапно, в революционной форме. В отечественной истории такая революция заслуживает собственного имени. Почему бы не оставить имя, данное сразу, — Оранжевая революция?
 

Анализ этой революции должен быть многоуровневым. Начинать следует с феномена выборов в органы власти в посткоммунистическом обществе, с действий органов власти относительно организации выборов, с многогранного понятия «административный ресурс», с реакции избирателей на «административный ресурс».
 

Набор перечисленных проблем формирует сюжеты этой статьи. Глубина анализа в ней разная, потому что некоторые из названных проблем связаны с другими, рассмотрение которых еще впереди. Например, реакция избирателей на силовую сторону «административного ресурса» — это другое название Оранжевой революции. В развернутом виде ее следует изучать в следующих статьях.

РАЗДВОЕНИЕ ПАРТИИ ВЛАСТИ

Оранжевая революция — это только эпизод, пусть даже самый важный, в двухсотдневном марафоне президентских выборов 2004 года. Взгляд на революцию должен формироваться в ходе анализа этих выборов. Для этого есть серьезные основания.

У многих пожилых людей, которые еще не вышли на пенсию, создается впечатление, как будто судьба подарила им две жизни. Незаметно для глаза формируется новая для нас, но привычная для стран Западной Европы цивилизация. Обществоведы, которые поменяли В. Ленина на А. Тойнби, убеждают, что в Украине разворачивается борьба между российско-православной и европейско-католической цивилизациями. Но нас, автохтонов на этой территории, с трипольцами (которые, кстати, не имели ничего общего со славянами), не разделяют этнорелигиозные различия. Разделяет другое: разная динамика отвыкания от советского образа жизни.

Начиная весной 1918 года коммунистическую революцию в России, В. Ленин отмечал: «Нам нужно совсем по-новому организовать глубочайшие основы человеческой жизни сотен миллионов людей». И действительно, насаждаемый тоталитарными режимами образ жизни менял в обществе буквально все. Изменения были особенно заметны, если касались части народа — как у немцев или корейцев. Искусственная коммунистическая цивилизация отделялась пропастью от всех остальных, существовавших в истории человечества, так как остальные были природными.

Переход от тоталитаризма к гражданскому обществу начинался с самораспада диктатуры, вызванного объективной невозможностью ее дальнейшего существования. Однако исчезновение диктатуры не могло сразу изменить порабощенные коммунизмом страны. Создавались только условия для начала длительного трансформационного процесса. Ведущую роль в регенерации отмерших во время диктатуры структур гражданского общества играли выборы в органы власти.

Почему в посткоммунистическом и особенно в постгеноцидном украинском обществе гражданская активность могла проявиться только в ходе выборов? Потому что только тогда возникала ситуация, в которой каждый гражданин должен выразить свое отношение к власти. Между выборами общество еще не могло влиять на государство. В нем не хватало независимых от государства организаций, способных объединить волю сотен тысяч и миллионов людей, чтобы донести ее властям.

Прежняя номенклатура, сохранявшая власть в посткоммунистической Украине, старалась разными способами формализовать опасное для нее волеизъявление избирателей, периодически возникавшее в сроки, предусмотренные Конституцией. Использовались такие средства, как создание карманных партий, «промывание мозгов» купленными СМИ, использование разных форм «административного ресурса» и тому подобное. Но общество и государство связаны между собой множеством связей. Неотвратимое при отсутствии диктатуры развитие элементов гражданского общества влияло на «партию власти». К тому же в последней начала происходить природная смена поколений. На смену деятелям коммунистической эпохи приходило поколение эпохи первичного накопления капитала.

Во время первых свободных выборов 1990 года граждане Украины послали в парламент преимущественно коммунистов. Другие политические силы находились тогда в зародышевом состоянии. Во главе трансформационного процесса стала созданная из компартийно-советской номенклатуры «партия власти». Оппонентом ее на парламентских выборах 1994 и 1998 гг. и на президентских выборах 1994 и 1999 гг. была возрожденная Компартия Украины. Она не имела положительной программы и ничего существенного не могла предложить обществу. Она не предлагала вернуться к диктатуре, но только потому, что коммунисты всегда отрицали наличие диктатуры вождей КПСС. Диктатура скрывалась за эвфемизмом «социалистическая демократия». А КПУ призывала вернуться к социалистической демократии.

Развивая демократическое государство, партия власти заботилась прежде всего о себе. В ее интересах было сохранение пережитков прошлого, которые давали возможность бесконтрольного и монопольного распоряжения судьбами людей и материальными ресурсами. Поэтому управленческая корпорация объективно оставалась таким же реликтом коммунистической эпохи, как КПУ.

Однако в начале ХХI в. внутри партии власти стали заметны перемены, вызванные процессом самоорганизации общества. Эти перемены не имели институционализированной или персонализированной четкости. Руководитель антикоммунистической партии или так называемый олигарх мог быть приближенным к центру власти и стоял по одну сторону баррикад, но назавтра он выходил из президентского окружения и переходил на другую сторону. Такие переходы были и есть частью общей трансформации общества.

Свидетельством неотвратимого вызревания гражданского общества стала новая расстановка политических сил накануне парламентских выборов 2002 года и президентских выборов 2004 года. Постепенно вызревавшие противоречия в левых партиях подверглись качественному изменению: впервые коммунисты и социалисты оказались по разные стороны баррикад. Разногласия в партии власти, которые тоже постепенно нарастали, также подверглись качественному изменению: впервые она поделилась на тех, кто под лозунгами возвращения в Европу подталкивал страну к обратному пути, и на тех, кто связывал свое политическое будущее с утверждением демократии. Следствием этих двух процессов стало новое противостояние на выборах 2002 и 2004 гг. Новизна заключалась в том, что коммунисты утратили значение главной оппозиционной силы и были выброшены на обочину политической жизни.

В избирательной гонке марта 2002 года партии и блоки боролись списками за половину мест в парламенте (225). На вторую половину мест претендовали представители партий и блоков или самовыдвиженцы в одномандатных округах. Четырехпроцентный барьер преодолели три партийных блока и три политические партии. Блок «Наша Украина», который возглавлял экс-премьер-министр В. Ющенко, набрал почти 24% голосов и получил 70 из 225 мест. На втором месте с 20% голосов и 59 мандатами остались коммунисты. Блок «За единую Украину!», во главе которого стоял руководитель президентской администрации В. Литвин, оказался на третьем месте: 12% голосов и 35 мандатов. Блок Ю. Тимошенко (БЮТ) получил 22 мандата, социалисты А. Мороза — 20, объединенные социал-демократы В. Медведчука — 19 мандатов.

Партии и блоки, которые выиграли выборы в едином многомандатном округе, получили большинство мест и в одномандатных мажоритарных округах. Тут первенство принадлежало блоку В. Литвина, который получил 66 мандатов. Блок В. Ющенко получил 42 мандата, КПУ — только 7, СДПУ(О) — 5, СПУ — 3. Таким образом, в итоге В. Ющенко получил в парламенте 112 депутатских мест, В. Литвин — 102, КПУ — 66, СДПУ(О) — 24, СПУ — 23, БЮТ — 22 места.

На выборах 2002 года, как и на всех предыдущих, был задействован «административный ресурс», который всегда давал партии власти дополнительные проценты голосов. Но популярность клановых партий настолько упала, что несколько процентов уже не спасали положение. Вытянуть их из политического небытия могло только «ручное управление» ходом голосования, которое впервые было применено в Донбассе. Анализируя перипетии Оранжевой революции, Е. Марчук в интервью журналистам газеты «День» в феврале 2005 года не случайно обратился к предыдущему опыту: «Вспомним парламентские выборы 2002 года. Создается «За ЕдУ», возглавляет Литвин. В поддержку «За ЕдУ» включена вся государственная машина, туда сведены все ресурсы — партийные, парламентские, административные, информационные, финансовые. И «За ЕдУ» практически пролетела бы на выборах, если бы не Донецк. Благодаря технологиям, задействованным в Донецке, «За ЕдУ» прошла в парламент».

Вместе с объединенными социал- демократами блок «За единую Украину» имел 126 голосов против 157 голосов у В. Ющенко («Наша Украина», СПУ, БЮТ). Клановые партии могли рассчитывать на ситуативную поддержку около сотни депутатов-самовыдвиженцев и благожелательный нейтралитет прикормленных властями коммунистов. И действительно, после непродолжительной «спикериады» парламент возглавили представители президентского блока партий — В. Литвин, Г. Васильев, А. Зинченко. Но 10 из 25 парламентских комитетов отошло к фракции «Наша Украина».

Парламентские выборы 2002 года высветили разделение финансово-промышленных групп на два лагеря. Оба лагеря боролись за власть, которая давала возможность приватизировать уже «освоенные» государственные предприятия национального значения. Борьба происходила одновременно на двух уровнях: за контроль над парламентом и за места в окружении президента. После провала одобренных на референдуме 2000 года рекомендаций обе ветви власти оказались для олигархов одинаково важными.

Монополистические объединения, которые контролировали тяжелую промышленность и создали мощные банки, были такими же элементами самоорганизации общества, как политические партии правого направления, независимые профсоюзы и все остальные «неформальные» (используя терминологию конца 80 – х гг.) структуры. По скорости и результативности самоорганизации они закономерно опережали другие структуры общества, которые могли бы ограничивать их гипертрофированные претензии на собственность и власть. Стремясь закрепить это опережение, олигархи начали создавать собственные политические объединения и партии, способные вписаться в конституционную систему и защищать их интересы в органах власти. Первым на этот путь стал П. Лазаренко, который за считанные месяцы создал региональный блок «Громада» и смог преодолеть с ним 4-процентный барьер на парламентских выборах 1998 года.

Самоорганизация самих ФПГ также происходила с разной скоростью. Сначала сформировался днепропетровский клан, у представителей которого были давние, с советских времен персональные связи с центрами власти в Москве и Киеве. Позже окреп донецкий клан, который развился на той же производственной базе. Донецко-Приднепровский экономический район, образовавшийся вследствие трех последовательных фаз развития (в романовской империи, во время первых пятилеток и в 50 — 60-е гг. ХХ в.), был одним из самых мощных в Европе. В 90-е гг. он спас народное хозяйство Украины от банкротства, зарабатывая валюту продажей на внешних рынках полупродуктов тяжелой промышленности. Кланы спасали собственный регион и всю страну, но в первую очередь заботились о собственных интересах.

Предвыборный блок «За единую Украину» после утверждения при власти закономерно распался на свои составные части. Так же закономерно предвыборный блок «Наша Украина» после победы на выборах, которая трансформировалась в поражение, организационно укрепился вокруг В. Ющенко. Поражение объяснялось тем, что главным по Конституции 1996 года был президентский пост, а блок «Наша Украина» находился в оппозиции к президенту. Дальнейшее сплочение блока В. Ющенко и укрепление связей последнего с другими противниками Л. Кучмы — БЮТ и СПУ было необходимым условием возможного успеха на президентских выборах 2004 года. Продолжение следует