«Переговоры, поцелуи и даже чаепитие...»

В условиях де-факто начавшейся в Украине парламентской избирательной кампании ключевые политические игроки минувшей власти — публичные и непубличные — ищут свое место как в этих процессах, так и в будущих, поствыборных раскладах. О специфике этих исканий «Дню» рассказал политик, входящий уже второй созыв Верховной Рады, лидер парламентской фракции «Вперед, Україно!» Игорь ШАРОВ.

— Накануне создания Народного блока Владимира Литвина анонсировалось, что в него войдут «Вперед, Україно!» и РПУ Юрия Бойко. Этого не произошло. Почему?

— С лидерами всех упомянутых политических сил переговоры о членстве в блоке шли давно, нарабатывались, в частности, предварительные договоренности. После того, как они были частично озвучены, Виктор Мусияка свое мнение по этому поводу изменил. Собственно, среди членов фракции «Вперед, Україно!» членом одноименной партии является он один, другие — симпатики НП. Соответственно, на выборы мы будем идти в составе Народного блока Литвина, а господин Мусияка, дождавшись своего партийного съезда, который и примет окончательное решение, вероятно, присоединится к нам позже.

— Юрий Бойко?

— Насколько мне известно, сейчас господин Бойко и его политсила находятся на завершающем этапе переговоров относительно членства в другом блоке. Называть его не буду, но желающим догадаться несложно, их союз был легкопрогнозируемым.

— Кстати, о союзах. Партию Алексея Костусева «Союз» также вам в соратники «записывали»…

— Переговоры мы вели, но общего знаменателя не нашли. Их сторона выдвигала большие требования, удовлетворять которые мы не могли.

— Почему у НП не сложилась коалиция с НСНУ?

— Предложения, раздававшиеся, в том числе и по вопросу квот, сторон не устраивали. К тому же, сами переговоры велись не на соответствующем уровне, только в контексте каких-то личных разговоров, предложений на ходу».

— А с «Батькивщиной»?

— С Юлией Владимировной мы знаем друг друга достаточно давно, всегда много общались, и из наших разговоров, происходивших еще до ее отставки, я сделал вывод: ни о какой блокировке речь идти вообще не может. Конечно, публичная риторика была другой: Тимошенко говорила то, что хотел слышать Президент.

— Одной из особенностей избирательных кампаний в Украине является их персонификация, «привязка» политических сил к фигурам их лидеров, а не идеологий, экономических программ и тому подобное. Так было в 1998-м, 2002-м, и следующая кампания не станет исключением...

— У любой медали есть две стороны. Можно ли в условиях, когда у нас 127 партий официально зарегистрированы, говорить о структуризации общества? Украинцев ждет очень непростая кампания, последствия которой, особенно учитывая то, что наступает время вступления в силу конституционных изменений, будут более чем серьезные. Этот фактор — не последний среди тех, что оговаривают жажду политических сил крепко «привязаться» к образу лидера. Особенно при условии, когда его личный рейтинг часто ощутимо выше аналогичного показателя самой политсилы. Сегодня это свойственно многим, в том числе и нам.

Рейтинг Литвина действительно высокий, но не устоявшийся, нуждается в укреплении. В то же время существует реальная опасность: некоторые члены НП, наблюдая позитивную динамику симпатий, могут несколько «расслабиться».

— Одно из уязвимых мест вашего лидера — «дело Гонгадзе», в причастности к которому его обвиняют...

— Давайте мыслить логично: какая была выгода главе президентской администрации вредить журналисту? А была ли такая выгода для тех, кто, в конце 2000 года, намеревался свалить режим только что переизбранного Кучмы? Ответ, кажется, очевиден.

Что касается самого Литвина, то относительно этого случая он насобирал много фактического материала, который, думаю, найдет повод обнародовать. Этого будет достаточно, чтобы опровергнуть, даже по формальным признакам, все обвинения.

— Политтехнологи ему в этом не помогали? Вы, случайно, не с российскими специалистами работаете?

— Нет, не с российскими. Уверяю: ни один иностранный гражданин на нашу кампанию не будет работать. Кто конкретно будет заниматься вопросами ее технологического сопровождения, будем говорить по факту формирования штаба, распределения обязанностей его членов.

— Кто же тогда придумал назвать блок и «народным» и «Литвина» одновременно? Ведь, по логике, так быть не может ...

— Специалисты посоветовали. Мы хотели, чтобы название партии, хотя бы фрагментарно, также звучало.

— А что специалисты советуют по поводу фигуры господина Пинчука? Он является членом вашей фракции, очевидно, на выборы также будет идти с вами, в составе НП?

— Сейчас он не является членом партии, но мне известно об его намерении участвовать в избирательной кампании. В 1998 году именно я впервые привел его в Верховную Раду, рассказал, как мы здесь работаем, все показал, провел по подземелью на Грушевского. Тогда и уговорил баллотироваться. Помню, до этого, чтобы иметь доступ в ВР, он даже был оформлен моим помощником. Зная его много лет, скажу: в общем он является положительным персонажем в отечественной истории, по-настоящему цивилизованные бизнесмены, наподобие его, в Украине встречаются редко.

— В частности в парламенте, — лоббируют там свои интересы…

— Лоббирование — нормальное явление. Другое дело, что оно должно иметь соответствующую законодательную базу. В свое время я пытался его легализировать, разработал и представил тематический законопроект.

— Из мест приходит много сообщений о том, что вступление в НП часто происходит в «добровольно-принудительном» порядке. Как это объяснить?

— Такая «слава» за нами тянется еще со времен, когда партия — тогда еще Аграрная — создавалась, в том числе по инициативе высшего руководства страны, на основании местных сельскохозяйственных управлений. Сейчас мы не у власти и «привлекать» должностями не можем. Не буду утверждать, якобы подобное невозможно в принципе, но в массовом порядке такого точно не происходит.

— Как, по вашему мнению, удастся ли возобновить в Совете парламентское большинство? Хотя бы для того, чтобы принять бюджет, СОТовский пакет?

— Нет, не удастся, прежде всего потому, что в его существовании нет потребности. А вот сотрудничество правительства с парламентом должно быть более производительным. Когда руководству государства понадобилось подписать «Декларацию об единении», разговоры с народными депутатами велись очень учтивые. Мне тогда так понравилась речь Президента! Так же было во время переговоров относительно предоставления согласия ВР на назначение Еханурова премьер-министром: взвешенные переговоры, поцелуи и даже общее чаепитие. Но после того, как прошло результативное голосование, между нами возникла даже не стеклянная стена, а такая свинцовая заслонка, которая даже свет не пропускает. Вести результативный диалог сейчас просто невозможно. Для того, чтобы мне, лидеру фракции, поговорить с Юрием Ехануровым, пришлось его набирать девятнадцать раз! Ни разу он не ответил, у премьера, мол, нет времени. Начиная с 1994-го года, я работал с разными правительствами, от Кабинета Масола и до Тимошенко, но ничего подобного не помню. Сейчас мне интересно узнать, как наш премьер собирается уводить страну от экономического кризиса? Какие меры для этого предпримет? Какова его позиция по поводу госбюджета, энергетического кризиса, в итоге — по поводу предотвращения распространения птичьего гриппа? Я уже обратился к коллегам- руководителям фракций с просьбой вместе инициировать появление Юрия Ивановича на следующей неделе в парламенте, чтобы он мог наконец высказаться. Ведь общаться другим способом, к сожалению, не получается.

Если господин Ехануров не поймет, что сотрудничество с парламентом является для любого правительства вопросом номер один, очевидно, другой вопрос — о целесообразности его пребывания на должности — может возникнуть уже в декабре. Специальных индульгенций у Кабмина нет, ведь даже программы его мы в этот раз не утверждали...

— Как вы расцениваете инициативу относительно повышения проходного барьера на будущих парламентских выборах?

— Эта идея не получила должной поддержки ни среди политиков, ни в обществе. В то же время в перспективе, возможно, и нужно будет повышать проходной барьер, чтобы постепенно структурировать парламент и идти по цивилизованному пути к сокращению количества партий в Украине. Потому что не существует такого количества идеологий, сколько у нас существует партий!..