ПРАЖСКАЯ ОСЕНЬ
Саммит НАТО в Праге, о котором так много говорилось и писалось, учитывая его стратегическую важность для европейского и евроатлантического будущего, приближается. Меньше чем через месяц, как ожидается, семь стран будут приглашены вступить в Организацию Североатлантического договора (НАТО). Среди них, в частности, Румыния и Словакия, граничащие с Украиной, а также три балтийских страны, которые стартовали в забеге к общеевропейскому пространству из того же самого Советского Союза, что и Украина. Пражский саммит не случайно считался и считается для Украины возможностью просто своевременно сделать заявку на свое собственное будущее — ведь, в частности, вскоре после Праги со многими из тех стран, которые вошли в НАТО в 1999 году в Вашингтоне и войдут в 2002 в Праге, будут завершены переговоры об их вступлении в Европейский Союз. Как говорил на парламентских слушаниях о состоянии отношений между Украиной и НАТО секретарь Совета национальной безопасности и обороны Евгений Марчук, почти все страны Восточной Европы и значительная часть стран СНГ отказались от принципа обеспечения национальной безопасности собственными силами. Украина оказывается между двумя военно-политическими союзами — расширенным НАТО и Договором о коллективной безопасности в СНГ. При этом, как в частности указывал экс-замминистра иностранных дел, посол Украины в Румынии Антон Бутейко, в законодательном поле Украины не существует ни одного документа, который запрещал бы Украине присоединиться к НАТО.
ДИСПОЗИЦИЯ
В том, что касается участия Украины в саммите НАТО в Праге 21—22 ноября, никакой ясности нет. Никто не подвергает сомнению то, что приглашение Украине, согласованное в мае министрами иностранных дел стран-членов НАТО, не утратило своего действия. Среди стран- членов Альянса нет единого мнения об уровне, на котором должна быть представлена Украина, и соответственно, о возможных результатах саммита для дальнейшего развития отношений Украина—НАТО.
В частности, не только Киев, но и представители дипломатии отдельных стран-членов НАТО убеждены, что ни в коем случае в складывающейся ситуации нельзя понижать уровень саммита (в данном случае — НАТО—Украина), поскольку это не пойдет на пользу отношениям как таковым. Есть откровенное нежелание видеть среди гостей саммита Президента Кучму, которое трудно реально обосновать и которое по этому поводу не провозглашается официально. Во всяком случае, до сих пор ни послы стран- членов НАТО в Киеве не приняли согласованных рекомендаций своим правительствам, ни, соответственно, послы стран-членов НАТО при самом Альянсе не голосовали за конкретную программу саммита для Украины. В дипломатических кругах, в том числе — и в самом Альянсе — бытует убежденность, что решение послов стран-членов НАТО при Альянсе будет зависеть от выводов группы американских и британских экспертов по «Кольчугам», которые на днях должны быть обнародованы. Заместитель госсекретаря МИД Украины Игорь Харченко, выступая на парламентских слушаниях о состоянии отношений между Украиной и Альянсом, едва ли не впервые в качестве представителя официального Киева говорил об «осложнениях», которые возникли в этих отношениях, но, по словам дипломата, Украина надеется, что эти осложнения временные — ведь и Украина является важным государством для европейской безопасности, и НАТО слишком важный партнер, чтобы можно было позволить эмоциям возобладать. Тем не менее, история с «Кольчугами», признавался один из дипломатов-симпатиков Украины, при любом результате расследования сильно подмочила репутацию Украины.
Есть и нюанс, о котором на днях в Скопье говорил Леонид Кучма: заявленное Украиной желание продвигаться к НАТО пока что не получило, как считают в Киеве, полноценного ответа. Возможно, действительно имели основания те международные эксперты, которые предупреждали, что ожидания следовало бы скорее связывать с кропотливой работой обеих сторон (НАТО и Украины), чем с саммитом в Праге как таковым.
Можно ожидать, что главным политическим результатом саммита НАТО—Украина станет решение о начале интенсифицированного диалога (который считается первым этапом на пути присоединения страны, изъявившей такое желание), а также принятие плана действий (не плана действий по получению членства — MAP, а конкретного двустороннего плана мероприятий). Во всяком случае, очевидно, что именно на этo история с «Кольчугами» если и повлияет, то минимально, поскольку речь идет о конкретном сотрудничестве для достижения международной безопасности. Представители НАТО до сих пор уклоняются от прямого ответа — если двери НАТО считаются открытыми, то почему сама потенциальная возможность вступления Украины в будущем сегодня открытым текстом не обсуждается? Итак, ряд причин не вдохновляет на ожидание теплой «пражской осени» — однако какие-то шаги на перспективу, безусловно, будут сделаны.
Генеральный секретарь Совета Европейского Союза Хавьер Солана говорил на конференции в Варшаве о проблемах европейской интеграции Украины, что дело не в том, чтобы Украина взяла билет на поезд и поехала, но в том, что изменяется сам поезд. То же самое можно отнести и к НАТО. После римского саммита НАТО—Россия стало вполне очевидно, что тот уровень отношений между Украиной и Альянсом, который существовал еще год назад, перестал удовлетворять даже минимальные потребности — если, конечно, серьезно говорить о неделимости безопасности. Осознание того факта, что Украина может быть равноправным членом одного и того же пространства, что и Соединенные Штаты, и Франция, и Россия, потребует еще много усилий со всех сторон.
ИНТЕГРАЦИЯ С ЗАДЕРЖКОЙ
Все, что происходило после обнародования решения Совета национальной безопасности и обороны от 23 мая о продвижении Украины в направлении евроатлантической интеграции, включая перспективу присоединения Украины к НАТО, свидетельствует о том, что сегодня дело из разряда дипломатических перешло в разряд общеполитических. Еще в начале года приходилось слышать, что, в отличие от европейской интеграции, отношения с НАТО на 90 процентов зависят от дипломатии и совместимости оборонной сферы. Сейчас сначала представители НАТО, затем и представители украинского государственного руководства стали акцентировать необходимость глубинных внутренних преобразований в качестве предпосылки. «Сегодня, чтобы присоединиться к НАТО, чтобы вступить в НАТО, выражаясь разговорным языком, мало только реформировать вооруженные силы, адаптировать их к системе НАТО, — сказал на парламентских слушаниях Евгений Марчук. — Сегодня План действий по получению членства (ППЧ) предусматривает пять секторов, по которым выставляются требования к стране- кандидату: кроме оборонной сферы, кроме рыночной и эффективной экономики, это такие сферы, как свобода слова, как средства массовой информации, как права человека. То есть Альянс значительно распространяет требования к странам-аспирантам, расширяя зону формирования настоящего демократического общества, развитого гражданского общества, развитых институтов гражданского общества. Таким образом, процесс значительно усложнится. Пока украинские граждане подавляющим большинством не будут поддерживать этот процесс, НАТО даже не будет рассматривать всерьез возможность принятия такой страны. В НАТО вступают не политики, не руководители государства, а народы тех стран, которые это решили. Для того, чтобы в будущем ставился вопрос в прагматичной плоскости, надо пройти сложный путь внутренней трансформации таким образом, чтобы мы о твечали не просто европейским стандартам, а тем стандартам, которые существуют в демократических обществах, а главное, чтобы были созданы такие условия, которые бы навсегда заблокировали возвращение к прежним временам. Будущие члены НАТО должны быть чрезвычайно предсказуемы для такого большого блока. Внутреннее развитие, эволюция этих обществ должна быть такой, чтобы она навсегда заблокировала приход к власти тех политических сил, которые развернут на 180 градусов назад развитие страны. Я убежден, что этот процесс — эволюции нашего общества — еще далек от идеального».
Процесс продвижения Украины к НАТО, по мнению Марчука, однозначно не может быть антироссийским. Вдобавок, «Россия нам показала пример, сделав такой рывок в сотрудничестве с НАТО, что нам необходимо приложить еще очень много усилий, чтобы дойти до такого уровня сотрудничества». О необходимости значительной психологической переориентации для достижения общедемократических стандартов говорил на слушаниях спикер Верховной Рады Владимир Литвин.
О необходимости глубинных внутренних преобразований, прежде всего — даже не в оборонной сфере, а в самом обществе — для обеспечения, в частности, прозрачности и открытости в Вооруженных силах, для обеспечения необходимых демократических стандартов и прав человека, о необходимости проведения такой государственной политики, которая бы обеспечила трансформацию общества в сторону дальнейшей демократизации, которая бы дала возможность консолидировать общество для достижения важной поддержки населением (сейчас уровень поддержки обществом идеи вступления в НАТО достигает, по разным данным, 30—32 процента), говорилось много и после решения СНБОУ от 23 мая, и во время подготовки визита Генерального секретаря НАТО Джорджа Робертсона, и во время слушаний в Верховной Раде.
Парламентские слушания ставили целью прежде всего подтвердить, что в условиях, когда исполнительная власть Украины свое слово уже сказала, следующий ход — за Верховной Радой. Речь идет о принятии новой редакции основ внешней политики страны, о принятии новой концепции национальной безопасности, новой военной доктрины. Речь идет о принятии целого ряда законов, которые должны обеспечить проведение радикальной военной реформы, перевести экономику в разряд стабильных, понятных, действительно рыночных, что непременно должно сказаться на росте жизненного уровня населения.
Вопрос о серьезности намерений Украины пока что не подтверждается качественно выполненным «домашним заданием» — участники слушаний через пять месяцев после решения РНБОУ все еще говорили о его постановке. Хотя уже сейчас можно согласиться со спикером Владимиром Литвинoм, и с председателем комитета ВР Борисом Тарасюком, что существуют все предпосылки для того, чтобы парламент действительно стал центром евроатлантической интеграции Украины. Определенная эволюция взглядов Литвина в этом направлении заставляет предположить, что все от него лично зависящее в деле консолидации парламентариев он постарается сделать. Проблема, однако, в том, что в слушании принимали участие те депутаты, кого давно уже не нужно убеждать в необходимости полной евроатлантической интеграции Украины, или же те, кто уже никогда не изменит своих резко отрицательных взглядов (коммунисты с их уже явно опереточными протестами). Представители БЮТ не выступали, социалисты не воспользовались случаем представить четкие и понятные программные выступления на эту тему. О консолидации парламента вокруг евроатлантической идеи говорить слишком рано. Тем более, слишком рано говорить о консолидации общества — люди, как и часть депутатов, просто не знакомы с предметом, и уже здесь есть огромная лакуна в государственной информационной политике, направленной преимущественно на совсем другие вещи. С другой стороны, именно по этой теме нет споров между «большинством» и «Нашей Украиной». В срочной модернизации нуждаются все стороны жизни украинского общества — с этим также согласны практически все нелевые фракции Верховной Рады. Это уже положительные моменты, и кроме того, позитивом можно считать то, что будущая украинская элита — студенты — уже в большинстве своем с ориентацией (ЕС и НАТО) определилaсь.
Через три недели, по словам спикера Литвина, парламент может принять доработанный проект рекомендаций Президенту и правительству по евроатлантической интеграции. Первый заместитель председателя комитета ВР по национальной безопасности и обороне Борис Андресюк пообещал «Дню», что в бюджете обязательно будет указано финансирование потребностей военной реформы и других моментов (кстати, до сих пор правительство исходило из того, что бюджетные средства нельзя направлять на вступление в международные объединения, что представляется не меньше чем абсурдом). Премьер-министр Кинах, выступивший на слушаниях, пообещал, что Кабмин будет уделять особое внимание проблемам евроатлантической интеграции, военной политики, вместе с Минобороны издаст Белую книгу по развитию оборонной политики (как это, кстати, еще год назад сделали в Грузии. — В.З. ). По логике вещей, это все должно было делаться еще год-два-три-пять назад.
