Сохранить лицо
«Я хочу, щоб кожний діяв і сповняв свої життєві обов’язки, скільки може; щоб сам я упокоївся за садінням капусти, але не журячись ні смертю, ні тим паче моїм необробленим городом».
2009 год — время с вывихнутым суставом.
Пребывая в состоянии кризиса, каждый сегодня стремится подвести итоги и провести хоть какую-то черту между опытом прошлым и ожиданиями относительно будущего. В таком случае, как уверяют специалисты, стоит не впадать в отчаяние, а спокойно провести подсчеты. Однако сейчас хотелось бы провести не столько подсчеты потерь (возможных или реальных) от мирового экономического кризиса, сколько от кризиса интеллектуального, кризиса элитарного, который в Украине начался, наверное, со времен независимой украинской истории в 1991. Михаил Булгаков в «Собачьем сердце» очень точно заметил: «Разруха, на самом деле, — это не старуха с клюкой, разруха — она в голове». В нашей ситуации, кроме «разрухи в головах», имеем еще и «разруху» в сердцах, между человеческими душами одной нации.
Что страшнее и опаснее? Экономисты скажут, что финансово-денежный базис все равно определяет состояние нашего бытия. Легко ли думать о национальном, когда в кармане пусто. Но умные люди и так знают, что если нет головы на плечах, то ничего уже не поможет. Так вот, голова с украинских плеч давно уже куда-то делась. А на ее месте — дырка от бублика, за ширмой, которой руководят бухгалтера и имиджмейкеры. Ну и конечно, где-то рядом устроились политиканы, преступники и судьи/юристы. При такой палитре действительно трудно говорить о каких-либо сдвигах или хотя бы четких подсчетах. Украинское государственное бытие до сих пор пребывает в состоянии постепенного съезда с рельсов. Вот «ушли» министра иностранных дел, человека толкового, с опытом.
Причина?..
Да нет, конечно, не то, что подает официальная версия, которой и так уже никто давно не верит. Основная причина — сведение счетов-расчетов между лагерями Президента и премьер-министра. И снова извечный украинский вопрос о двух гетманах и одной булаве. Трудно понять, почему уроки истории в украинском государстве никогда не могут предотвратить национальное фиаско, почему личностные амбиции превращаются в движущий центральный рычаг влияния, который должен определять направление национальной политики. Сегодня в украинском обществе личные амбиции перекрывают все возможные мерки, в конечном итоге даже зашкаливает. Но зашкаливает не у тех, кто является виновником, а у украинского народа, который должен платить за коммунальные услуги втрое/впятеро больше, который лишен социальных гарантий, который ежедневно увольняют с работы или который должен работать за урезанную в условиях кризиса зарплату. Все это адекватные неадекватному сегодняшнему дню реалии.
Листаю украинские казацкие летописи, читаю «Историю Русов», где автор непрямо укоряет, что национальная элита распалась на две части: военную и духовную. Первой не хватает духа и разума, а второй — силы и мощи. Вот так и живем в состоянии постоянной нехватки либо интеллекта, либо духа. Впрочем, сегодня это характеризует всю мировую политику, в которой нет философов, настоящих великих философов, которые бы руководили ходом истории.
Сейчас историю переписывают имиджмейкеры. Мы сегодня уже не умеем мыслить большими категориями, потому что само понятие «большая/великая идея» предстает девальвированным. Теперь вообще все большое нужно собрать в кучу и выбросить, потому что оно мешает манкуртам. Хотя для того, чтобы придерживаться великой идеи, нужно просто иметь моральный и этический фундамент. А когда большие становятся карликами, пигмеями, тогда остается пространство для духовной нивеляции. Проблема в том, что сегодня политическая элита рождается из усредненных величин, а такие «полуединицы» всегда в условиях кризиса лучше выпьют кружку пива, чем сделают что-то ради идеи. После семидесятилетия красной чумы мы боимся слова «идеология», как будто это чума, мы, в конце концов, боимся слова «идея», потому что оно предполагает апеллирование к абстракции, к чему-то, что невозможно измерить в денежном эквиваленте. А мысли сегодняшней элиты ориентированы на курс доллара и евро на межбанковском рынке, потому что вдруг еще один миллион потеряет очередной миллиардер. Те же, кто имеет силу духа и приходит к власти, очень быстро теряют ее и превращаются не в манкуртов, но и не в политических личностей. Они становятся жертвами грязных манипуляций пигмеев, отлично научившихся играть в жмурки с неофитами, которые либо принимают условия игры, либо становятся заложниками и выходят из игры.
Украинская политика потонула во лжи, но этого уже никто не может осознать, потому что утрачено этическое понимание окружающей ситуации, утрачена способность слышать друг друга, утрачена потребность жить ради Украины. Вместо этого каждый руководствуется только своими амбициями. Политическая разобщенность сегодня — вот что может съесть страну так, что и костей не останется. Кислота растворяет металл. Желчь амбиций съедает дух солидарности и ощущение единой нации.
Впрочем, такое поведение стало нормой, ведь последние полгода особенно чувствуется, что каждое обращение Президента Украины не обходится без обвинений в сторону премьер-министра (в новый украинский лексикон теперь с подачи гаранта должно войти слово «вонючий», неоднократно употребленное в прямых эфирах, что также свидетельствует о духовно-интеллектуальном уровне главы украинского государства), а премьер в свою очередь обязательно должна отблагодарить тем же. На второй день после снятия Огрызко БЮТ заявил, что они готовы проголосовать «за» его возвращение, если извинится Президент. Вспоминаю слова из письма Уласа Самчука к Юрию Лавриненко: «Все они очень хорошо знают положение вещей, но не были бы они украинцами, если бы не делали из этого конфликт» (Торонто, 18 мая 1952 г.).
В своей книге «AVE, EUROPA!» Оксана Пахлевская (профессор украинистики Римского университета «Ла Сапьенца») отмечает, что «...при всех отличиях и украинское, и российское общества объединены одной константой: ЭТО ОБЩЕСТВА ПЛЕБЕИЗИРОВАННЫЕ. Это общества, в которых автократическая власть вместе с подчиненной ей официальной церковью столетиями и последними десятилетиями умерщвляла и умерщвляет все проявления живой человеческой души и живого человеческого интеллекта. Это общества, в которых пришел к власти, согласно пророчеству Мережковского, «Грядущий Хам» и, сказав — «мы академиев не кончали», — уничтожил основного своего врага — интеллигенцию. Коммунистическая система, — а еще раньше имперская с ее очень похожими модальностями, — уничтожала не только нации, языки, саму суть бытия человеческого. Коммунистическая система, в первую очередь, уничтожила культуру — во всех ее формах и проявлениях. Между Лениным и Горбачевым ни у одного руководителя государства не было высшего образования. Страной руководили необразованные люди. Поднимем экономику, а потом займемся культурой, — говорил бывший «красный директор» и, по стечению обстоятельств, президент Украины. Стоит ли удивляться, что даже в Полтавской области и сегодня 256 улиц Ленина? А где угодно по восточной и южной Украине попытка назвать улицу именем Стуса или Шухевича наталкивается на тупое агрессивное сопротивление. Это и есть уровень «культурной пропозитивности» коммунистической системы. Беда же в том, что восстановление культуры, воссоздание такой сложной общественной и психологической категории, как интеллигенция, может стать вопросом не лет, а десятилетий. Тот же Мережковский в стихотворении «Morituri» сказал об интеллигенции: «Мы бесконечно одиноки, Богов покинутых жрецы...» Мы до сих пор живем в ситуации культурного бескультурья, когда крепкая циничная оболочка, стремление растоптать противника/оппонента, а не убедить его и себя еще раз в аргументированном диалоге, прокладывают канаву для национального падения. Те же, кто должны были бы изменить систему, приходя к власти, становятся заложниками «коридоров власти», в которых прогнили пол и стены, зато на тех стенах расклеены свежие плакаты «Вперед до України!»... Вспоминаю слова Монтеня: «Мне скажут, что действительность куда страшнее, чем мы ее себе представляем, и что нет на этом поле таких, пусть даже самых идеальных, упражнений, которые бы не подвели в последнюю минуту».
Итак, ситуация безвыходности и цинизма, глухоты и амбиций. Конечно, все это было и столетие назад, но, кажется, тогда эта ситуация не была канонизирована. Сегодня мы стоим перед образованием нового поведенческого психологического канона: чтобы жить — нужно пожирать, но замаскировано, так, чтобы никто не посмел это озвучить. Что ж, таким образом формируется незаметно для всех нас новая идеологема, новый утопический режим, новый «коммунизм» для коммуны циников и глухонемых манкуртов, которые отовсюду будут визгливо уверять, что они работают ради украинского народа, которого не будет существовать по двум причинам: потому что народ — это идея, а «элита» сегодня уже не видит ничего «идеального», а во-вторых, потому что сам народ, растравленный чувством национального беспамятства, утопая в цинизме, распадется на кучку кланов, что-то наподобие мелких феодальных сообществ. И история начнется сначала.
Хорошо, если хоть начало останется после руин. Н.Макиавелли, образ которого превратили в образ демона, был в сто раз порядочнее сегодняшнего украинского депутата или политтехнолога. Макиавелли писал «Государя» ради места при дворе Медичи и ради объединения Италии. А кто сегодня позаботится об объединении Украины? Разрешить ситуацию катастрофы может лишь национальная воля, понимание друг друга и чувство национальной консолидации. Услышит ли «элита» голос национальной идеи?
